На секунду Квиллер прикрыл глаза и попытался проанализировать опьяняющую смесь запахов: свежемолотого кофе, крепкого сыра, сосисок с петрушкой, аниса, сушеной трески, ладана. Его ноздрей достиг запах дешёвого одеколона. Открыв глаза, он увидел цыганку, смотревшую на него из-за ближайшего прилавка.
Она улыбнулась, и он подмигнул ей. У неё была улыбка Джой, её миниатюрная фигурка, её длинные волосы – только лицо столетней старухи. Одежда на ней была замаслена, а волосы выглядели так, будто их никогда не мыли.
– Рассказать тебе о твоей судьбе? – спросила она. Завороженный этой грубой карикатурой, Квиллер согласился.
– Садись.
Он сел на перевернутый бочонок из-под пива, женщина примостилась напротив, перетасовывая в руках колоду грязных карт.
– Сколько? – спросил он.
– Доллар. Один доллар, да?
Она выложила карты крестом и принялась изучать их.
– Я вижу воду. Ты собираешься в путешествие… морем… скоро, да?
– Пожалуй, нет, – сказал Квиллер. – Что вы ещё видите?
– Кто-то болен, ты получаешь письмо… Вижу деньги. Много денег. Тебе это нравится.
– А кому же это не понравится?
– Маленький мальчик… Твой сын? Станет большой человек. Известный доктор.
– Где моя первая любовь? Можешь мне это сказать?
– Хм… Она далеко… счастлива… много детей.
– Вы феноменальны, вы гений, – пробурчал Квиллер. – Ещё что-нибудь?
– Я вижу воду… много воды. Тебе это не нравится. Все промокшие.
Выйдя из цыганской будки, Квиллер наткнулся на Мауса.
– Нужно укреплять крышу, – сказал тот. – Кажется, намечается новый библейский потоп. – Маус отряхнулся, как будто к нему пристали блохи.
Когда они внесли свои покупки на кухню, миссис Мэрон сказала Квиллеру:
– Звонил человек из газеты. Просил вас перезвонить. Мистер Пайпер. Арч Пайпер.
– Где ты был? – спросил Арчи Райкер. – Что, дома не ночевал?
– Я был на фермерском рынке, собирал материал для колонки. Я тебе нужен?
– Мог бы ты мне помочь, Квилл? Съезди на озеро Ретлснейк, там нужен судья на соревнованиях.
– Красотки в бикини?
– Нет. Конкурс кондитеров штата. Спонсором выступает хлебная фабрика Джона Стюарта. Они широко рекламируют себя, и мы пообещали послать одного из наших судей.
– Почему этим не занимается редактор колонки «Что мы едим»? – возразил Квиллер.
– Она в больнице.
– После того, как съела то, что сама приготовила?
– Квилл, ты сегодня не в духе. Что-то не в порядке?
– Сказать по правде, Арчи, я бы хотел в воскресенье побыть дома. Может, удастся узнать что-то о Джой. Сегодня вечером её муж пригласил меня на рюмочку—другую. Я не хочу говорить об этом по телефону, но ты знаешь, о чём шёл разговор в кафе.
– Знаю, Квилл. Но мы в безвыходном положении. Ты мог бы взять свободный день на следующей неделе.
– А разве этим не может заняться женский отдел?
– У них много работы с весенними свадьбами. Ты мог бы хорошо провести время. Возьми машину в редакции и отправляйся сразу после ланча. Сможешь хорошо пообедать в гостинице «Ретлснейк». Они славятся своей кухней. А завтра вечером вернёшься назад.
– Они славятся отвратной кухней, – возразил Квиллер, – и вообще, как я могу получать удовольствие от обеда и одновременно соблюдать диету? Как я могу судить соревнование по изготовлению тортов, сбрасывая вес?
– Ты что-нибудь придумаешь. Ты старый профессионал, – польстил ему Райкер.
– Я предлагаю компромисс, – сказал Квиллер после секундного колебания. – Я поеду на озеро при условии, что в понедельник ты пришлешь ко мне Одда Банзена сделать несколько фотографий в гончарной мастерской.
– А это стоит того? По-моему, все эти кувшины – как один.
– Может быть, и не получится сенсационной статьи, но мне нужен повод, чтобы проникнуть в мастерскую и пошнырять там хорошенько. – Квиллер пригладил усы. – У нас ещё одно загадочное исчезновение. Арчи. На этот раз исчез слуга.
Райкер помолчал, взвешивая услышанное.
– Хорошо, я сделаю запрос на фотографа, но не могу гарантировать, что это будет Банзен.
– Я не хочу никого другого. Это должен быть именно он.
В полдень, когда Квиллер сошёл вниз, на ланч, он справился об Уильяме.
Хикси, занятая пережевыванием, отрицательно покачала головой.
Дэн сказал:
– Ничего не известно.
Розмари заметила, что пропускать рыночный день для него нехарактерно.
Миссис Мэрон добавила:
– Он должен был сегодня натирать воском пол. Шарлот Руп была поглощена кроссвордом и ничего не сказала.
Миссис Мэрон подала жареные бобы с чёрным хлебом и остатками ветчины. Дэн поглядел на еду с неудовольствием.
– Что будет на обед? – спросил он.
– Прекрасные жареные цыплята с диким рисом.
– Снова цыплята? Мы же только в понедельник их ели.
– И пирог с кокосовыми орехами.
– Я не люблю кокосовые орехи. Они застревают у меня в зубах, – сказал Дэн, сооружая бутерброд из черного хлеба и ветчины.
– А завтра великолепное рагу из кролика, – добавила экономка.
– Эх!
– Миссис Мэрон, – прервал Квиллер, – ваши запечённые бобы прекрасны.
Она с благодарностью посмотрела на него:
– Это потому, что я использую старую сковороду. Мистер Маус говорит, что ей сорок лет. Она была изготовлена в этой мастерской и подписана на дне – «Х.М.Х»
– Её, должно быть, изготовили в то самое время, когда убили скульптора, – заметил Квиллер.
– Это был несчастный случай. Он утонул, – поправила его мисс Руп, подняв на мгновение голову от кроссворда.
– На самом деле никто не верит в это, – сказала Хикси и прочитала мелодичным голосом:
Молодой скульптор Морт Мэлен
Влюбился в красавицу Элен,
Но боги его невзлюбили
И в ближайшем пруду потопили.
Мисс Руп подняла подбородок:
– Это безнравственно, мисс Райс.
– А кому какое дело? – отпарировала Хикси. – Они всё равно все умерли.
– Мистеру Маусу это бы не понравилось, будь он здесь.
– Но его нет. Он сейчас на полпути к Майами.
– Майами? – удивился Квиллер.
Миссис Мэрон принесла ему ещё ветчины, от которой он с сожалением отказался, хотя и взял несколько кусочков для своих маленьких друзей.