– А его машина стоит в гараже… Не знаю… Кажется, никто этим больше не обеспокоен. Мистер Маус говорит, что у него случаются «порывы». Миссис Мэрон – что на него нельзя положиться. А что вы об этом думаете, Квилл?
– Если его не будет дома, когда мы вернёмся, надо будет навести справки. Вы знаете, как связаться с его матерью?
– Её телефон есть в телефонной книге, я полагаю. У него есть ещё невеста, или как это теперь называется?
– Может, он уехал куда-нибудь с ней? Вы знаете, кто она и как её найти?
Розмари отрицательно покачала головой, и они оба замолчали. Потом Квиллер сказал:
– Я и сам немного обеспокоен. По поводу Джой Грэм. Её интересовал этот бакалейщик? Могла она поехать в Майами вместе с ним?
– Мистер Гамильтон? Нет, не думаю. Ведь открывается её выставка, а она так предана своему делу.
– Дэн сказал, что получил от неё открытку. Она просит прислать летнюю одежду. Но она как-то сказала мне, что ненавидит Флориду. И я не знаю, кому верить. Как вы оцениваете её мужа, Розмари?
– Извините, мне никогда не нравился этот человек. И я думаю, всем остальным тоже. Вы заметили: за столом замолкает разговор, как только Дэн открывает рот?
– Вы знаете, что происходит с рестораном Макса? – спросил Квиллер. – Это началось после того, как Грэмы поселились в «Мышеловке»?
– По-моему, да.
– Как вы думаете, может быть, в этом замешан Дэн? Он ревнивец?
– Я не думаю, чтобы между Джой и Максом было что-нибудь серьёзное. Они слишком откровенно проявляют свои дружеские отношения на людях. Если бы между ними что-нибудь было, они бы, наверное, старательно избегали друг друга за табльдотом. Кроме того, я думаю, Макс очень осторожен, не станет заводить роман. Он никогда не здоровается за руку даже с мужчинами. – Она захихикала: – Уильям говорит, что Макс из тех, кто сушит зубную щётку феном для волос.
Квиллер раскуривал трубку, Розмари потихоньку попивала из своей кофейной чашки. Потом она сказала:
– Вы думали когда-нибудь, что мистер Маус – одинокий и несчастный мужчина?
– Не знаю, с чего бы ему быть таким, – сказал Квиллер. – У него ведь есть французские ножи и плита с восьмью конфорками.
– Вы всё шутите, – насупилась она. – Жена у него умерла, как вы знаете, а сердце его не лежит к профессии юриста: ему бы завести свой ресторан. Во вторник я приехала домой поздно и увидела свет в кухне. И решила выяснить, что там такое. Там был мистер Маус, он сидел за столом, сжав голову руками. На глазу он держал кусочек сырого мяса.
– Кусочек его любимого филе, конечно.
– Ну нет, я не продолжаю.
– Пожалуйста, извините меня.
– Он сказал, что сидел на скамейке возле реки и поскользнулся на пирсе, когда уходил. Это ведь довольно грустно – сидеть у реки одному, а?
– Мне он дал другое объяснение, – сказал Квиллер. – Хотите потанцевать? Я тоже грустный, одинокий, несчастный мужчина.
Они танцевали медленно и были задумчивы. Квиллер хотел было предложить прогуляться при лунном свете, как вдруг почувствовал полное изнеможение. Он встал на рассвете, ходил по рынку, потом это длинное путешествие на машине, гребля (он не брался за весла лет пятнадцать), а потом танцы и обильный ужин…
– Вы устали? – спросила Розмари. – У вас был длинный день. Почему бы нам не пойти наверх?
Квиллер с благодарностью согласился.
– Хотите, я помассирую вам шею и плечи? – предложила она. – После массажа вы будете хорошо спать. Но сначала примите горячую ванну, чтобы не болели мышцы от гребли.
Она наполнила для него ванну, подкрасив воду минеральными солями в салатный цвет. И после того, как он пролежал предписанные двадцать минут, достала бутылочку с кремом, слегка пахнущим огурцом.
Успокаивающий массаж, душистый крем, Розмари, бормочущая что-то, из чего он слышал только половину, усыпили его. Он чувствовал… Он хотел сказать… Но он так расслабился… уже почти заснул… может быть, завтра…
Был полдень, когда Квиллер проснулся и узнал, что Розмари на ногах уже с семи и успела обойти вокруг озера. Они быстро позавтракали и отправились в зал, чтобы принять участие в судействе, но оказалось, что план был изменён. Конкурс закончился до полудня, так было удобно телевизионщикам. Квиллера всё-таки провели через зал и познакомили с победителями, светящимися от счастья.
Он поздравил старушку, приготовившую миндальный торт со взбитыми сливками, молодую подвижную даму – автора торта с бразильскими орехами и карамелями, изящного молодого человека, очень гордого своим шоколадным тортом со взбитыми сливками. И наконец, победителя в классе юниоров. Это была миниатюрная девушка с длинными прямыми волосами и задумчивой улыбкой. Она приготовила пирог по собственному сложному рецепту. Квиллер смотрел на нагромождение шоколада, алтея, орешков, клубники и кусочков кокосовых орехов – банановый пирог, пирог его юности. Он смотрел на девушку и видел Джой.
– Давайте уйдем отсюда, – прошептал он Розмари. – У меня галлюцинации.
Они уехали домой поздно вечером, оба расслабленные и довольные. И была уже полночь, когда они вошли в Большой зал «Мышеловки».
– Когда я смогу снова пригласить вас? – спросил он Розмари. – Как насчёт вечера во вторник?
– Я бы с удовольствием, – сказала она, – но мне нужно быть на концерте. Один из моих внуков играет на скрипке.
– У вас есть внук?
– У меня их трое.
– Я не могу поверить, что вы уже бабушка! Этот скрипач, должно быть, юный гений.
– Ему двенадцать, – сказала Розмари, когда они поднимались по лестнице. – Ещё двое учатся в колледже.
Квиллер посмотрел на трижды бабушку с восхищением.
– Дайте мне ваших пшеничных зернышек, – попросил он. Она приятно улыбнулась, довольная собой. И Квиллер опустил чемодан и поцеловал её.
В этот момент они услышали крик. Миссис Мэрон в слезах выбежала из коридора, ведущего на кухню.
Розмари подбежала к ней и обняла:
– Что такое, миссис Мэрон? Что случилось?
– О ужас! Ужас! – рыдала экономка. – Не знаю, как и сказать вам.
Квиллер устремился вниз по лестнице.
– Это Уильям? Что случилось?
Миссис Мэрон в испуге взглянула на него и снова принялась плакать.
– Кошки! – вскричала она. – Они заболели.
– Что?! – Квиллер побежал вверх через три ступеньки, но тут же остановился. – Где они?
Миссис Мэрон застонала:
– Они… Их забрали.
– Куда? – спросил он. – К ветеринару? К какому? В лечебницу?
Она отрицательно покачала головой. И закрыла лицо руками.
– Я позвонила… Я позвонила в… В санитарный отдел. Их усыпили!