— Ты взял его с собой, когда мы уходили обедать. Я хорошо помню, что видел его у тебя в руке.
— Взгляни, может, оно лежит в машине, — попросил Квиллер голосом, в котором слышалось нетерпение. — И побыстрее. Нам начинать через полчаса! Я не вешаю трубку.
Держа молчащую трубку в руке, он мысленно проигрывал возможные варианты. Сможет ли Хикси управиться со звуком и светом без своего расписания? Во время спектакля проигрывались шесть музыкальных отрывков, восемь раз звучали голоса, записанные на пленку, пять раз менялось освещение — все эти моменты они закодировали, и коды соотносились с показаниями шкалы стереобаланса. Приобрети Хикси чуть больше опыта, они бы обошлись и без расписания, но ведь это было всего лишь второе представление.
Райкер вернулся с пустыми руками. Даже не поблагодарив его, Квиллер грохнул трубку на рычаг, спустился в бальный зал и заходил из угла в угол, затравленно глядя на окружавшие его четыре стены.
Сиамцы, вытянувшись во всю длину, лежали на боку и с выражением полнейшей непричастности к происходящему наблюдали за его безумным коловращением. Их безмятежность, даже сами их позы показались Квиллеру подозрительными.
— Не вы ли, дьяволы, стащили картонку? — закричал он, обращаясь к сиамцам. Громовые раскаты его голоса повергли кошек в бегство.
Он всё понял! Клей — вот в чём дело! Он пользовался резиновым клеем, а Коко был сам не свой до него.
В отчаянии Квиллер занялся подсчётами в уме: двадцать минут надо, чтобы доехать до школы, девять — подготовить реквизит, так что у него в запасе одиннадцать минут на то, чтобы отыскать картонку в доме из пятнадцати комнат и пятидесяти чуланов, забитых доверху неизвестно чем. Невозможно!
«Спокойно, — внушал он себе, — сядь и всё хладнокровно обдумай; если бы я был котом, где бы я?…»
Он бросился наверх, в кухню, которая считалась территорией, находившейся под юрисдикцией сиамцев, и где шестифутовый стол, точно балдахин, скрывал от посторонних глаз посуду, из которой они ели, плошку из которой они пили, и сокровища Коко, то есть все самое личное. Конечно же, злополучная картонка оказалась здесь, на одном из углов её были заметны два прокола, оставленные кошачьими зубами.
Бормоча про себя слова, какие сиамцам ещё не доводилось слышать, Квиллер бросился вниз и перепаковал все снаряжение, не сводя при этом глаз с циферблата. Времени оставалось в обрез, а ему предстояло доехать до школы, найти нужный подъезд, выгрузить чемоданы, затащить их в гимнастический зал, оборудовать сцену, проверить динамики, сфокусировать осветительные фонари, переодеться и войти в образ радиодиктора двадцатого века, перенесенного в век девятнадцатый. Хикси, вероятно, уже его ждет и волнуется, поскольку сама ничего не может предпринять.
Он проехал на недозволенной скорости Сэндпит-роуд и остановился перед главным входом, не заметив, что поребрик выкрашен в жёлтый цвет: парковка машин здесь запрещалась. Когда он открывал багажник, из-за угла школы выбежал коренастый мужчина в мешковато сидящем костюме, за мужчиной поспешал огромный неуклюжий школяр в форменной спортивной куртке.
— Мистер Квиллер! Мистер Квиллер! — восклицал неизвестный. — Мы уж думали, вы про нас забыли! Я — мистер Броднакс, директор школы, а это Мервин, наш лучший полузащитник. Он понесёт ваши чемоданы. Гимнастический зал довольно далеко.
Они одновременно протиснулись в подъезд и быстро зашагали по длинному коридору; директор не умолкал ни на секунду:
— Много времени вам понадобится для того, чтобы все подготовить? Мервин вам поможет… только объясните ему, что надо делать… Урок закончится через восемь минут. Все ждут не дождутся вашего выступления. Лайл Комптон столько рассказывал о нём… Капельку терпения… Мы уже почти пришли. Сторож сколотил помост специально для выступления. Что вам ещё понадобится? Не стесняйтесь, мы всё сделаем.
Квиллер подумал с грустью, что, если бы директор замолчал и позволил ему сосредоточиться и рассчитать, как уложиться в оставшиеся восемь минут, это была бы самая большая помощь.
— А мисс Райс придёт сегодня к нам? — спросил директор.
— Придёт?! Да без неё спектакль не состоится! Она что, ещё не приехала?
Лоб Квиллера покрылся крупными каплями пота. Что могло с ней случиться? Почему она не позвонила? Он решил подождать её десять минут и, если она не подъедет, отменить выступление. Ну и дела!
Наконец они добрались до гимнастического зала: не умолкающий ни на мгновение и энергично жестикулирующий при этом мистер Броднакс, Мервин, согбенный под тяжестью трёх чемоданов, и Квиллер, непрестанно отирающий капли пота со лба. Помост, сколоченный сторожем из грубых досок, возвышался над полом на три фута; верх помоста устилали листы фанеры, а с тыльной стороны была пристроена лесенка из нескольких ступенек. На этой импровизированной сцене стояли два небольших складных столика и два складных стула.
— Ну как? Вам нравится? — спросил мистер Броднакс. — Столы не маленькие? Может быть, принести столы из библиотеки, они больше…
— Спасибо, не надо, подходят и эти, — рассеянно ответил Квиллер. Сейчас его волновало совсем другое.
— Помочь вам распаковать чемоданы? Где поставить штативы? Микрофон вам понадобится? У нас есть очень хороший, с усилителем… Мервин, принеси для мистера…
— Нет, нет! Микрофон у меня есть. — Он указал на дверь за помостом. — Куда ведёт эта дверь? По ходу действия мне нужна дверь, чтобы сначала покинуть сцену, а потом вновь появиться.
— Там кладовая. Дверь заперта, но я велю принести ключ. Мервин, сходи в мой кабинет и принеси ключ от кладовой. Живее!
Мервин выскочил из зала с таким проворством, с каким полузащитник уходит от атаки защитника. Квиллер поднялся по шаткой лестнице на помост для того, чтобы опробовать мебель, расставить динамики. Настил пружинил при ходьбе, словно батут. Осторожно ступая, Квиллер установил динамики в передних углах сцены, направил две осветительные лампы на стол диктора, а стол оператора передвинул к краю помоста, чтобы Хикси, если она вообще придет, могла расположиться на более устойчивом месте. «Где же она может быть?» — без конца спрашивал себя Квиллер. Ежесекундно поглядывая на часы, он проверил работу обоих динамиков, проверил ещё раз обе лампы (с белым светом и красным), проверил звучание собственного голоса.
Едва Мервин с ключом от кладовки показался на пороге, как раздался звонок, и в зале сразу же началось столпотворение.
— Мы можем начать на несколько минут позже? — спросил Квиллер директора. — Не представляю, что случилось с моей партнершей. Я серьезно беспокоюсь.
Гул голосов в зале нарастал и был сравним сейчас с гулом реки, сокрушившей плотину. А через двустворчатую дверь, открытую настежь, вливались все новые и новые группы голосистых подростков. Квиллер с директором уединились за сцену для того, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию.
— Я не смогу обеспечить постановку без партнёрши. Давайте отменим спектакль, — заявил Квиллер.