Почему Коннор так поступил? Ведь не только чтобы позлить брата. Существует множество способов досадить родственнику. Причем большинство из них не требует уничтожения репутации ни в чем не повинной девушки. Невозможно, чтобы он был таким бессердечным и хладнокровно жестоким. Должно быть, существует другое объяснение происшедшему.

А если его нет, то должно быть возмездие.

Полная решимости, Аделаида пересекла комнату, распахнула шкаф и выхватила оттуда плащ с капюшоном.

Изабелла вскочила на ноги.

— Куда ты идешь?

— Поговорить с мистером Брайсом.

— Что? Но ты...

— Я хочу получить объяснение. Без объяснения я не могу решить, что мне делать дальше.

— Но ты не можешь!.. — настаивала Изабелла. — Нельзя встречаться с джентльменом без пристойного сопровождения.

— Неужели? — Аделаида застегнула на шее пряжку плаща и, подняв брови, посмотрела на сестру. — Почему?

— Потому что это... Ты будешь... — На лице Изабеллы заиграла странная смесь смущения и сочувственного веселья. — Впрочем, полагаю, теперь ты можешь поступать как хочешь.

«И ты тоже», — подумала Аделаида.

Свет часто распространял позор одной падшей женщины на всех членов ее семьи.

— Он ответит за это!

Глава 8

Выяснение того, где пребывает Коннор, не заняло много времени. Весь штат слуг взбудоражено жужжал, обсуждая разразившийся скандал. По словам горничной, к которой Аделаида обратилась с расспросами, один из слуг, Джеффри, случайно подслушал, как лорд Гидеон упомянул при жене коттедж вдовы Данбар. Слуга доложил об этом экономке, и еще через двадцать минут об этом знали все.

Аделаида могла себе представить, что новости о связанном с ней скандале разошлись за половину этого времени.

Не желая наткнуться по пути на кого-нибудь из гостей, Аделаида выскользнула из дома через заднюю дверь и направилась в сторону города.

Путь к коттеджу занимал едва больше мили — легкодоступное расстояние для человека, привыкшего к ходьбе. Однако в спешке она забыла сменить обувь, и теперь вместо полусапожек на ней были легкие туфельки, которые не защищали ее ступни от покрывавшей дорогу щебенки. Не прошла она и половины дороги, как ее подошвы стали гореть.

Это неудобство лишь увеличило ее раздражение. К тому времени, как Аделаида достигла цели своего путешествия — двухэтажного коттеджа на окраине города, с зелеными ставнями и ухоженным маленьким садиком, она готова была всех поубивать от злости.

Решительными шагами подойдя к двери, она резко постучала три раза и стала ждать, пока ответит экономка или служанка.

Но на ее вызов ответил Коннор, выйдя ей навстречу в брюках и рубашке. На лице его отразилось легкое недоумение.

Бросив взгляд через ее плечо, он поинтересовался:

— Аделаида, вы пришли сюда одна?

— Да, — ответила она, задрав подбородок, но старательно отводя глаза от его голой шеи в широко распахнутом вороте рубашки. — Позволите мне войти или мы станем беседовать на улице?

Коннор слегка нахмурился, но сделал шаг назад, позволяя ей войти внутрь.

Она прошла мимо него в маленькую переднюю, за которой располагалась скромная гостиная, казавшаяся еще меньше из-за огромного дивана и двух мягких кресел.

— Лорд Энгели знает, что вы направились сюда? — спросил Коннор.

Аделаида расстегнула застежку плаща и сбросила его с плеч.

— Лорд Энгели мне не опекун.

Губы Коннора изогнулись, но понять, позабавило его ее утверждение или ему просто было приятно, она не смогла. В любом случае это вызвало у нее раздражение, так что когда он протянул руку, чтобы принять ее плащ, она со злорадным удовольствием лишь тряхнула головой и без приглашения прошествовала мимо него в гостиную.

Коннор осторожно пробрался по узкому проходу за диваном и извлек из встроенного буфета графин и бокал.

— Приношу вам свои извинения за обстановку, — непринужденно произнес он. — Трудно снять жилье, если это требуется срочно.

Аделаида смотрела на его профиль, когда он наполнял бокал. По дороге сюда она размышляла о том, как ей лучше начать разговор. Идеально было бы, если бы Коннор сначала попросил у нее прощения, но делать это он явно не собирался.

Ничто в его поведении не указывало на то, что он испытывает хоть каплю сожаления. Была некая дерзость в том, как он на нее смотрел, да и в тоне обращения с ней звучала некоторая непочтительность. Теперь он казался совсем не тем человеком, которого она повстречала в саду.

Аделаида вскользь подумала, что стоит использовать план Б, который заключался в том, чтобы душить Коннора, пока тот не пожалеет о случившемся. Очень пожалеет. Однако в конце концов она решилась на приведение в действие плана В.

— Почему? — буквально рявкнула она. — Почему вы так поступили?

— Чтобы помешать вам попасть в когти сэра Роберта. — Он поднял бокал. — Хотите выпить?

— Что? Нет!

— Тогда присядьте.

— Я постою.

— Вы ведь пришли за объяснением. Не так ли? — Коннор подождал ее кивка. — Тогда садитесь. Это длинная история, и мне не хотелось бы стоять во время ее изложения. — Он улыбнулся, обходя диван. — У меня сегодня был тяжелый день.

Аделаиде снова захотелось вернуться к плану Б, но, подумав, она все же отбросила эту мысль.

— Как черство с моей стороны, — сказала она, усаживаясь в кресло.

Коннор уселся напротив и откинулся на подушки дивана.

— Вам удобно?

В ответ Аделаида лишь чуть прищурилась.

— Отлично! — Он вытянул перед собой свои длинные ноги. — Мой отец, как вы, наверное, догадались, жил на два дома. Один дом был с законной женой и наследником, а другой, в шестидесяти милях от него, — с любовницей и сыном. Такое положение ни для кого не являлось секретом. Я был признан им при рождении и воспитывался, как любимый сын богатого барона. Моя мать и я... мы ни в чем не нуждались. Ни в деньгах, ни в образовании, ни во внимании моего отца и в том времени, которое он проводил с нами. Всего было в изобилии. В нашей деревушке мы даже наслаждались некоторой респектабельностью. Отец позаботился об этом.

Коннор замолчал, отхлебнул вина, а Аделаида чуть не заполнила создавшуюся паузу восклицанием, что барон был хорошим человеком, но в ту же секунду сообразила, что баронесса могла придерживаться совершенно другого мнения.

Коннор слегка усмехнулся:

— Вам понятна сложность ситуации? Я не могу отвечать за то, как обращался отец со своей женой и сэром Робертом. Я знал его только как человека, который заставлял мою мать смеяться, учил меня ездить верхом и охотиться на дичь. — Он машинально постукивал пальцем по подлокотнику дивана. — Мы были счастливы.