Ровные ряды винограда, как спящие черные статуи, стояли у подножия белого дома на холме. Группки молодняка в желтых пальтишках медленно пробивались сквозь старые гроздья. Настроение Дины изменилось, и она силилась понять, насколько теперь отличается от той девочки, которая так любила эти места когда-то, и сможет ли прижиться здесь теперь. Она бросила беглый взгляд на темное упрямое лицо мужчины рядом с ней и поежилась. Глупо было бы ждать от него помощи. Неужели она сваляла дурака, вернувшись?
Ее обуревали мрачные предчувствия, когда Морган по широкой аллее вез ее к дому. Не успел он остановиться, как из дома выскочил ей навстречу Стивен.
— Тетя Дина! Тетя Дина! — кричал он, кинувшись вниз по ступенькам.
Ее ребенок! Дина быстро смахнула слезы. Наконец-то через столько времени он будет на самом деле принадлежать ей. Она не знала, что делать, что говорить. Чувствуя, что Морган наблюдает за ней, она отвернулась.
Морган спрыгнул на землю, обежал вокруг пикапа и открыл ей дверцу, но Дина увернулась и от загорелой руки, готовой помочь ей выйти, и от напряженного голубого блеска его глаз.
Вместо этого она сосредоточила все внимание на семилетнем мальчике, который вдруг засмущался в ее присутствии. Переполненная эмоциями, она поймала его и с силой прижала к себе, в то время как Морган наблюдал за ними обоими с напряженным и молчаливым интересом.
Стивен выскользнул из ее объятий.
— Ты останешься на Рождество, тетя Дина?
— Да.
— Чудесно! — обрадовался он. — А знаешь, это первое Рождество, когда мы будем все вместе!
— Да, — прошептала она.
Стивен вертелся у них под ногами, как подросший щенок, пока они поднимались по ступенькам. Он то и дело оглядывался и смотрел на них сияющими голубыми глазами.
— На сколько ты приехала?
— Я.., я… — Дина растерялась и не знала, что ответить.
За ее спиной раздался глубокий баритон Моргана:
— Навсегда.
Стивен захлопал в ладоши и впереди всех вбежал в прихожую. Дина метнула в Моргана яростный взгляд.
— Это нечестная игра, — сказала она строго.
Кривая угрюмая улыбка исказила его рот.
— Нет, Дина. Я играю до победы.
— Честным путем или обманом. — Дина повторила фразу, произнесенную в Сувретге.
— Конечно, — мягко поддразнил он. Он пожирал ее взглядом, и она почувствовала себя раздетой под его горячими, сводящими с ума глазами.
— Я рад, что мы поняли друг друга. Слегка покраснев, она воскликнула:
— Не смотри на меня так!
— Хорошо. Мне вообще надоело смотреть, — промурлыкал он с насмешливым удовольствием. — Ты представить себе не можешь, каково мне было столько времени сидеть с тобой рядом в машине.
Он медленно подошел к двери и преградил ей путь. Морган возвышался над ней. Он по-хозяйски обхватил ее талию и дерзко накрыл ее рот своим.
Солнце вышло из-за туч и осветило его целиком, золотя черные волосы, играя за его спиной на оконном стекле.
Он оторвал губы, и она пристально посмотрела на него, чувствуя раскаяние. Он был как бог в солнечном свете. Он был ее судьбой. От этого не будет спасения.
— Да, ты была права. Гораздо приятнее ощущать, чем наблюдать.
— Я не это имела в виду, — залепетала она.
— Знаю. Но надеюсь убедить тебя.
— Ну в одном ты меня не сможешь убедить никогда.
Она попыталась оттолкнуть его, но он схватил ее крепче.
— Это потому, что вы с Эдуардом были любовниками?
— Нет! — взорвалась она, не успев подумать. Сообразив, что она сглупила, она возмутилась. — Ты не имеешь права спрашивать!
— Возможно. — Широкая улыбка озарила его лицо. — Но я рад, что спросил.
— Я вернулась из-за Стивена.
— Просто мы оба внушаем себе эту мысль.
— Это правда.
— Да? Дина, неужели ты никогда не чувствовала одиночества за восемь лет отсутствия? Хоть раз? Неужели ты не хотела снова вернуться? Ты ведь любила это место. Я даже думал, что ты любила меня. Неужели славы, побед в винных конкурсах, поездок с курорта на курорт на руках твоего знаменитого графа достаточно, чтобы все забыть?
Внезапно слезы хлынули у нее из глаз.
— Может быть, я хотела забыть! Ты можешь это понять? Ты был женат на Холли! Я отдала своего сына! Мне не для чего было возвращаться сюда.
— Теперь все изменилось, — сказал он нежно.
— Что может заставить тебя понять, что уже поздно, Морган?
Морган перестал ее удерживать, и она выбежала вся в слезах. Он протянул к ней руки, чтобы утешить, но потом опустил их. Он понял, что ей меньше всего хотелось, чтобы он ее утешал. Он спустился вниз по лестнице и пошел в винодельню, чтобы забыться в работе.
Прошло две недели, две недели, которые так и не сняли напряжение между Морганом и Диной. Но для Дины это было незабываемое время, потому что она проводила его с любимым дедом и сыном, как мечтала все эти долгие годы. В свои восемьдесят четыре года Брюс стал более хрупким, меньше занимался виноделием и виноградарством, только иногда давая советы Моргану, но теперь ему нравилось проводить время за книгой, смотреть телевизор и вспоминать старые добрые времена со своими ровесниками, заглядывающими иногда повидаться.
Дине казались теперь смешными страхи не найти общего языка со Стивеном. Стивен так же жаждал общения с ней, как и она с ним. Казалось, он изголодался по ее вниманию. Она помогала ему делать уроки. Они вместе ходили покупать рождественские подарки. Они подолгу гуляли или катались верхом вдоль берега реки. Каждый миг казался ей особенным, так как был частью ее жизни.
За неделю до Рождества Морган отвез Дину и Стивена в Калистогу покупать елку. Вечером Дина помогала Моргану передвигать коричневый с золотом сундук из угла гостиной, чтобы Морган мог втащить огромное дерево, выбранное Стивеном, и установить его на персидском ковре. Стивен с горящими глазами наравне со всеми сновал от елки к коробкам с игрушками. Брюс следил из своего кресла, с каким веселым возбуждением Дина, Морган и Стивен украшали елку.
Когда они закончили и Стивен с дедом отправились наверх спать, Дина и Морган, оставшись вдвоем, молча уставились на елку, почувствовав вдруг неловкость в обществе друг друга. Украшения были повешены несколько непродуманно; тем не менее елка показалась им обоим очень нарядной.
Дина нерешительно подошла к Санта-Клаусу, вокруг которого была целая куча украшений, и перевесила его на свободное место. Она потянулась за другой игрушкой, но смуглая рука Моргана накрыла ее руку.
Он впервые дотронулся до нее после приезда домой и поцелуя на пороге, и по ней пробежала чувственная дрожь. Она отдернула руку словно от огня.