– То есть?
– Они хотят, чтобы ты пообещала курировать бизнес еще хотя бы года два. Ты же знаешь, Фэнси, ты сможешь работать столько, сколько захочешь и когда захочешь. Фэнси-и-и, пожалуйста, приезжай!
Клод предлагал ей великолепный выход, возможность начать жизнь заново. Она могла бы заняться, чем ее душе будет угодно. Она могла бы быть женой. Матерью.
Прижав к губам новенькое кольцо, она безмолвно взмолилась, чтобы ее следующий шаг не оказался ошибкой. Если она даст согласие Клоду, вся ее жизнь, возможно, пойдет под откос.
– Я прилечу первым же рейсом, – глухо сказала она. – Но остаться смогу лишь на пару дней.
Фэнси в безысходном отчаянии мерила шагами вестибюль гостиницы и каждую секунду подносила к глазам часы.
Какой смысл ждать? Джим ушел уже много часов назад. Ну конечно же, он не вернется.
Но она все шагала и шагала по вестибюлю. До вылета осталось меньше часа. Только тогда она поспешно нацарапала несколько строк и сунула записку дежурному. Швейцар уже подзывал для нее такси, а она все оглядывалась по сторонам, всматриваясь в каждого прохожего.
Подкатило такси, она упала на заднее сиденье и застыла, горестно стиснув руки.
Угрюмый таксист нетерпеливо поправил зеркальце заднего вида ладонью в густой черной поросли волос и впился в Фэнси наглыми темными глазами.
– Куда едем, леди?
Она вздрогнула и обернулась, снова пробежав взглядом всю улицу.
– Леди? – В хриплом голосе таксиста зазвучало раздражение.
– Включите счетчик, – тихо ответила она, – но подождите еще минутку.
Никого.
Он не вернется.
– Леди? – настаивал отвратительный таксист.
– Наверное, в аэропорт, – прошептала она. – Я опаздываю. Заплачу вдвое, если поторопитесь.
В тот самый миг, когда такси сорвалось с места, из гаража гостиницы вылетел Джим и ринулся через дорогу, выкрикивая имя Фэнси.
На светофоре вспыхнул желтый свет. Фэнси взвизгнула. Водитель нажал на газ.
– Стойте! – завопила Фэнси, когда Джим, размахивая ковбойской шляпой, вынырнул перед самой машиной.
– Чертов ковбой, идиот! – Таксист остервенело вывернул вправо, завизжали тормоза, машина, оставляя черный резиновый след, заехала одним колесом на тротуар.
Глухой удар – и Джим, сначала навалившись на капот, скатился на дорогу. Фэнси с силой кинуло вперед, и такси остановилось, врезавшись в припаркованную машину.
Раздался скрежет металла, со звоном полетели стекла.
Фэнси не видела ничего, кроме безжизненно распростертого на дороге Джима.
О Боже! Неужели он погиб?
Таксист, кипя от ярости, выпрыгнул из кабины и схватил Джима за воротник.
– Посмотри, что ты натворил с моей машиной!
Издалека донесся вой сирены. С диким ревом подкатил полицейский на мотоцикле.
Таксист, прижав Джима к машине, мутузил его тяжелыми кулаками по лицу.
– Прекратить! – Полицейский перекинул ногу через седло мотоцикла и направился к такси.
Джим разлепил веки и попытался отпихнуть своего противника. Ему даже удалось ответить на пару ударов. Разъяренный таксист заехал ему кулаком в живот.
Джим сложился пополам. Таксист щелкнул ножом, угрожающе наскакивая на Джима:
– Ты, чокнутый сукин сын!
Джим снова размахнулся. Таксист нырнул в сторону, и кулак Джима с размаху врезался в полицейского.
У того хрустнула челюсть. Огромный коп отлетел прямо к окну Фэнси. Машину тряхануло. Таксист сунул свой нож в карман в то самое мгновение, когда рядом остановилась полицейская машина.
Фэнси выбралась из такси. Прямо у ее ног лежал полицейский. У Джима распух нос, а рука покраснела и повисла плетью. Из разбитого надбровья сочилась кровь. Громила таксист злорадно посмеивался.
Второй коп, не снимая руку с пистолета, выбрался из кабины.
– Офицер, я тут ни при чем. Этот чертов сумасшедший в ковбойской шляпе прыгнул прямо под колеса моей машины! Он хотел меня убить! А потом набросился на вашего друга – вон он лежит.
– Это не совсем так, – возразила Фэнси. Губы у нее дрожали. – Произошла ужасная ошибка.
Потемневшие горящие глаза Джима так и впились в ее бледное лицо.
– Черта с два.
– Леди просто не знает… – Таксист принялся сыпать нецензурщиной, сваливая всю вину на Джима.
Подъехали еще двое полицейских.
Никто никого не слушал.
А меньше всего – Джим. Он с отвращением отвернулся от Фэнси, когда два дюжих полицейских рывком поставили его на ноги и оттащили к тротуару. Подошел первый коп – тот, которого сбил с ног Джим, – и зачитал тому его права.
Вскоре рядом остановились еще четыре полицейские машины. Оба – и Джим, и таксист – стояли лицом к стене, распластав руки. Два офицера с оружием наизготовку обыскали их. Вспыхивали полицейские вертушки; трещали радиотелефоны. Полицейские строчили рапорты.
Вокруг собралась толпа восторженных зевак – полюбоваться редким спектаклем. Фэнси спросила у одного из полицейских, что теперь будет с Джимом, и тот ответил:
– Ваш друг, мэм, оскорбил полицейского при исполнении. Он отправится с нами.
– Нет! Вы же не хотите сказать, что его….
– Боюсь, что так.
– П-прежде чем вы его заберете, м-можно с ним поговорить?
– Только быстро.
Она подошла к Джиму. Тот стоял неподвижно, лишь кулаки были стиснуты, словно он хотел вонзить ногти в стену.
– Джим…
Он не желал оборачиваться. Она осторожно дотронулась до его руки. Он отшатнулся.
– Офицер, я буду разговаривать только со своим адвокатом.
– Это и твоя вина, Джим, – прошептала она. – Если бы ты вернулся раньше, если бы не вышел из себя и не набросился на таксиста… Если бы только позволил мне объяснить…
Джим смотрел на нее с каменным безразличием.
– Офицер, уберите ее, или я опять выйду из себя.
– Мисс, вам лучше уйти.
– Миссис, – сказала Фэнси. Печальные зеленые глаза остановились на помертвевшем лице Джима.
– Проклятье, – хриплый голос Джима как бичом хлестнул по ней. – Не надолго… солнышко!
Один из зрителей расхохотался.
– Вот так медовый месяц!
Фэнси вспыхнула. От унижения ей хотелось умереть.
Но когда один из копов грубо схватил запястья Джима и защелкнул наручники, она ощутила его унижение в тысячу раз сильнее, чем свое собственное.