Плутарх:
«…когда Цезарь выходил из здания сената, то на него набросилось с обнаженными мечами много сбежавшихся юношей из числа охранявших тогда Цицерона. Но, как сообщают; Курион, прикрыв Цезаря своей тогой, благополучно вывел его, да и сам Цицерон, когда юноши оглянулись, знаком удержал их, либо испугавшись народа, либо вообще считая такое убийство несправедливым и противозаконным».
Марк Туллий Цицерон не был родовит. Плутарх пишет, что его мать была знатного происхождения, об отце же не может сказать ничего. Чтобы восполнить недостаток сведений, историк добавляет, что слово «цицеро» означает горошину, и отца великого оратора прозвали так, потому что у него на носу была небольшая вмятинка, похожая на горошину. Прозвище казалось многим смешным, и Марку Туллию советовали его сменить, но тот заявил, что прославит это имя так, что оно станет рядом с самыми прекрасными именами древности.
Когда будущему оратору исполнилось 15 лет, его семья переехала в Рим из небольшого городка Арпина. Таких переселенцев римляне называли «новыми» людьми; сделать карьеру им было, несомненно, труднее, чем отпрыскам древних римских родов. Часто, чтобы добиться известности, Цицерону приходилось идти на нешуточный риск. Так, одна из его первых судебных речей была направлена против любимого вольноотпущенника диктатора Суллы.
В Риме существовал страшный обычай: неугодные диктатору лица заносились в так называемые проскрипционные списки — тем самым они объявлялись вне закона, и любой имел право их убить. Имущество убитых распродавалось с публичных торгов за гроши. Надо ли говорить, что часто люди подвергались репрессиям не за реальные преступления, а именно потому, что кто-то хотел заполучить их деньги. Бывали даже случаи, когда человека сначала убивали, а потом задним числом за взятку заносили в проскрипционный список.
Попал в эти списки и был убит некий Росций. Его имущество приобрел вольноотпущенник Суллы Хрисогон, заплатив две тысячи драхм. Сын убитого возмутился, так как реальная стоимость имущества была в сотню раз выше. В ответ Сулла возбудил против молодого Росция уголовное дело, обвинив того в отцеубийстве. Молодой человек оказался в изоляции, так как все боялись не только помочь ему, но даже принять его в своем доме. Защищать Росция взялся юный Цицерон — и выиграл дело, вызвав всеобщее восхищение. Боясь гнева Суллы, он вынужден был уехать из Рима в Афины, где продолжил совершенствоваться в ораторском искусстве и вернулся в Рим лишь после смерти диктатора.
По возвращении Цицерон женился на невесте с богатым приданым. Супругу его звали Теренцией, и была она дамой далеко не робкой и не кроткой. По признанию самого Марка Туллия, она гораздо охотнее вникала в его государственные дела, чем делилась с ним своими домашними. Ее решительность и сильный характер восполняли соответствующие недостатки самого Цицерона, и часто именно Теренция помогала мужу принять и осуществить верное решение.
Цицерон мечтал о славе, он добивался ее долго и упорно, но она пришла к нему сама после раскрытия заговора Каталины, Катон даже назвал его «отцом отечества».
Именно в это время берет начало конфликт Цицерона и Цезаря, который долго не мог простить оратору обвинений и угроз. Неприязнь эта усилилась и после того, как Цицерон отклонил предложение стать союзником Цезаря в борьбе за власть, предпочтя остаться сторонником умиравшей республики.
Чтобы разделаться с Цицероном, Цезарь использовал Клодия: после истории с Помпеей этот человек превратился в его послушную марионетку. К тому же Клодий имел и личный зуб на Цицерона: во время суда тот свидетельствовал против него.
Вокруг Клодия собралась настоящая банда подонков, угрожавших Цицерону физической расправой. Опасаясь за свою жизнь, тот предпочел тайно покинуть Рим. И правильно сделал: разозленный Клодий поджег дом Марка Туллия, а также задним числом провел в сенате постановление об его изгнании. Предлогом стало решение Цицерона о казни участников заговора против Каталины, вынесенное с нарушением формальностей.
Прошло шестнадцать месяцев, и эдикт был отменен, а самого Клодия зарезал некий Милон, которого Цицерон безуспешно защищал в суде. Речь его была не слишком хороша, очевидцы сообщают, что великий оратор заикался и дрожал всем телом. И немудрено: ведь Помпей собрал на окрестных холмах вооруженные отряды. Их доспехи сверкали на солнце, и вдобавок воины нарочно бряцали оружием. Конечно, это подействовало: Цицерон не был ни смелым, ни воинственным человеком. Он всегда и во всем предпочитал мирные методы.
Даже в Киликии, куда он был назначен наместником после гибели Красса, он правил, не прибегая к оружию. И — о чудо! — сумел усмирить воинственные племена, заслужив их уважение своей кротостью, справедливостью и неподкупностью. А ведь только что эти же самые племена разбили отряды воинственного Красса, а его самого казнили жутким способом: влив ему в горло расплавленное золото.
Консулов в Риме одновременно было двое, это должно было гарантировать большую объективность их решений. Цезарь стал консулом вместе с Бибулом. Чтобы добиться этой должности, ему пришлось отказаться от триумфа, на который он мог рассчитывать, так как командовал войсками в Испании. По обычаю триумфатор должен был остановиться за городом и ждать, когда торжественный въезд — триумф — будет подготовлен. Но срок выборов был уже назначен, и время подачи заявок подходило к концу. Если бы Цезарь так поступил, он бы лишился возможности стать консулом. Поэтому от триумфа он отказался.
Его коллега занимал должность чисто формально, будучи не в силах противостоять напористому Цезарю. Некоторые остроумцы, подписываясь свидетелями на бумагах, даже помечали их в шутку не консульством Цезаря и Бибула, а консульством Юлия и Цезаря, обозначая, таким образом, одного человека двумя именами; а вскоре в народе стал ходить и такой стишок:
«В консульство Цезаря то, а не в консульство Бибула было:
В консульство Бибула, друг, не было впрямь ничего».
Будучи консулом, Цезарь показал себя щедрым по отношению к сторонникам и совершенно беспринципным по отношению к своим противникам. Марка Катона, выступившего в сенате с запросом, он приказал ликтору вытащить из курии и отвести в тюрьму Луция Лукулла, который слишком резко ему возражал, он так запугал ложными обвинениями, что тот сам бросился к его ногам. Наконец, он нанял доносчика против всей враждебной партии в целом: тот должен был объявить, что его подговаривали на убийство Помпея, и назвать условленные имена подстрекателей. Но так как одно или два из этих имен были названы напрасно и только возбудили подозрение в обмане, Гай Юлий разочаровался в успехе столь опрометчивого замысла и устранил доносчика ядом.
Около того же времени Цезарь женился на Кальпурнии, дочери Луция Пизона, своего преемника по консульству, а свою дочь Юлию выдал за Гнея Помпея, отказав ее первому жениху Сервилию Цепиону. При поддержке зятя и тестя Цезарь получил в управление провинцию Галлию, которая своими богатыми возможностями и благоприятной обстановкой сулила ему триумфы. Окрыленный радостью, он похвалился перед сенатом тем, что теперь наконец достиг цели своих желаний, несмотря на недовольство и жалобы противников, и что теперь-то он их всех оседлает. Кто-то оскорбительно заметил, что для женщины это нелегко; он ответил, как бы шутя, что и в Сирии царствовала Семирамида и немалой частью Азии владели некогда амазонки.