Book.

– Потому что она просила, – разозлился он, видимо, считал, что подобная доброта его недостой­на, и счел нужным пояснить: – Мы были друзьями с ее мужем. Он не оставил ей денег, все отошло сы­ну, а ей полагалась пенсия. Она чокнутая, и ее муж был прав, Верка все бы спустила, а сын головастый парень… Короче, я к ней неплохо относился и по­могал.

– Вы были любовниками?

– Она не в моем вкусе.

– Может, как-то раз утром случайно проснулся в ее постели?

– Это что, так важно?

– Пока не знаю.

– Ну, допустим, один раз такое было.

– Один?

– Один.

– До гибели ее мужа или после?

– После похорон. Она была сама не своя, я ос­тался ночевать.

– И что наутро?

– С облегчением расстались. Она не в моем вкусе, и я ей не подходил, хотя она, возможно, име­ла свое мнение… Короче, где-то около года мы не виделись. Правда, я ей звонил.

– Не торопись: она надеялась на продолжение ваших отношений?

– Я же тебе объяснил: она могла рассчитывать только на пенсию, а жить привыкла хорошо. Думаю, она искала замену мужу. Я на эту роль не подходил и знал это сразу, а ей понадобилось время.

– Она была оскорблена твоим отказом?

– Утром мы расстались друзьями, ничего не об­суждая. Вера – разумная женщина.

– Вы говорили о ее муже?

– Конечно.

– У вас были общие дела?

– Были.

– После его смерти ты что-то потерял в делах или приобрел?

Он посуровел, взгляд его стал напряженным, те­перь он смотрел мне в глаза.

– Ни то, ни другое. Я ничего не выгадал от его смерти, если ты об этом. Обычная авария. Пьяный дядя бросил трактор на обочине, а Николай ехал с ближним светом и заметил его слишком поздно. С дачи возвращался. Было следствие, ни у кого не возникло сомнений. И можешь мне поверить, я приложил усилия, чтобы убедиться: так оно и есть.

– Значит, у Веры не было повода думать, что ты причастен к его убийству, а у тебя ссужать ее деньгами?

Напряжение из его глаз исчезло, похоже, парень наконец-то понял, почему я задаю все эти вопросы, и что вовсе не желание покопаться в его грязном белье руководит мною.

– Вряд ли такое ей приходило в голову. Да и… говорю, там не было ничего, что позволило сомне­ваться в несчастном случае. И ко мне у нее были про­сто дружеские чувства, она любила мужа. А он любил ее. Поэтому я иногда помогал ей. А то, что мы тогда… ясно, что это просто случайность, и мы о ней забыли.

– Допустим. Вернемся к Анне. Итак, ты про­снулся рядом с ней… В квартире Веры?

– Вот именно. Если бы это было где-то в дру­гом месте, мы никогда бы больше не встретились. Но Вера с утра принялась меня обхаживать, знаешь, “Анечка такая милая девушка, она такая ранимая” и прочее в том же духе. Ну я и дал номер мобильного ранимой Анечке. Позвонила Вера, сказала, что Аня переживает, потому что я куда-то пропал… в общем, волновалась за подругу. Я несколько раз встречался с ней и только диву давался, чего это Вера души в ней не чает, печется, точно она ей родственница. На бедной Ане клейма негде ставить, такая не пропа­дет, если шею не свернут за глупость. – Тут он притормозил и вновь взглянул мне в глаза.

– Что было дальше? – спросила я.

– Я решил, что Веру обижать ни к чему, тем более что…

– Что один раз ты ее все же невольно обидел…

– Ну да, так и было. Встречались редко, я делами отговаривался и в конце концов успел об Аньке забыть. Вдруг опять звонит Вера и заявляет, что Анька беременная, от меня, разумеется, в чем я здорово сомневался.

– Почему?

– Потому что неплохо знал Аньку. Она дешевая шлюха и дура. Непроходимая. У меня от нее башка начинала болеть через десять минут и тошнота на­ворачивалась. Она пойдет с любым и ляжет с любым, даже без особой корысти, просто на всякий случай, вдруг повезет и кто-то даст денег. Вера тоже жила за счет мужиков, но делала это как-то иначе, в ней что-то было… и на некоторые вещи я просто закрывал глаза. Анька совсем другое, дешевая шлюха, на ко­торую жаль тратить время. Меня она выбрала в па­паши по одной причине: надеялась поживиться. Я был не против дать ей денег. В конце концов, я с ней спал, а мелочиться не люблю. На пару штук баксов она могла рассчитывать, за причиненные не­удобства, бедняжке надо на что-то жить после абор­та, раз будет некоторое время нетрудоспособна. Но Вера вдруг завела бодягу на тему: она хочет оставить ребенка. Это здорово меня разозлило, потому что смахивало на шантаж. Если б не Вера, я бы этой сучке махом мозги вправил, но мне не хотелось выглядеть в ее глазах… Чего ты дыбишься? – разозлился он.

– Тебе показалось. На самом деле мне приятно, что тебя посещают такие мысли.

– А не ты ли полчаса назад предлагала… коро­че, засунь свои дельные замечания куда подальше.

– Извини, – серьезно сказала я. – Просто с этой минуты ты мне нравишься значительно боль­ше. Это делу не помеха.

Он довольно долго разглядывал меня, прикиды­вая, как к этому отнестись, но наконец продолжил:

– Я встретился с Верой, сказал ей, что готов за­платить. Я был уверен, Аньку это устроит. Если нет, не получит ни копейки. Вера неплохо знала меня и посоветовала Аньке согласиться, что та и сделала. Но я хотел убедиться, что ей не придет в голову за­работать на том же еще раз. И я сказал, что к врачу отвезу ее сам. Вера посоветовала Райзмана, догово­рилась с ним, и я привез Аньку к нему. Вот и все.

– Ты знал, что Артур уже был знаком с ней?

– Да. Он мне рассказал. Она-то делала вид, что видит его впервые, что неудивительно, он ведь тоже ее трахал, а с образом “бедной Анечки” это как-то не вязалось. А еще рассказал про то, как она шанта­жировала своего любовника ребенком, вытягивая из него деньги. К тому времени я про Аньку и думать забыл, но, когда услышал, пожалел, что не свернул ей шею.

– С Райзманом вас точно познакомила Вера?

– С нами она не ездила, просто позвонила ему по телефону.

Я задумалась, вот тебе и раз: Вера, а отнюдь не Никифоров, как я думала, и не Лапшин.

– А вы с Райзманом после этого виделись?