— Анджела не соперница, она...
— Мне это неинтересно, — перебил ее он, — хотя есть кое-что, что может заставить меня передумать.
— Да? — спросила она с надеждой.
Дэймон протянул руку к ее подбородку. Ее тело тут же отреагировало. Он очень медленно провел пальцем ей по нижней губе.
— Приходи ко мне сегодня вечером, Калли. Подари мне одну ночь, и я откажусь жениться на Анджеле.
На его лице не отражалось никаких эмоций, от него исходила одна только воплощенная чувственность. Калли с изумлением ощутила, как воля ее слабеет под воздействием желания, перебороть которое она была не в силах. А потом мозг ее резко включился, она вырвалась и осторожно отступила, как будто ждала, что он сейчас набросится на нее.
— А если я этого не сделаю?
Улыбка исчезла с его лица, в глазах его блеснул гнев.
— Как ты думаешь?
— Я думаю, что вы непростой человек, Дэймон Савакис. — А она-то на секунду поверила, что и он тоже почувствовал — их связывает что-то особенное. — Вы играете в очень опасную игру.
— Никаких игр, Калли. Обычная сделка.
— Вы думаете, меня можно купить?
Он покачал головой:
— Не строй из себя невинную овечку. Тебе это не идет. Тебя уже покупали, помнишь? Когда ты вышла замуж за своего ныне покойного мужа.
Ей хотелось закричать, что это совсем другое. Она не знала тогда, какую совершает ошибку.
— Но вы просите меня... отдаться вам ради удовлетворения ваших причуд.
— Не надо мелодрам, Калли. Я не прошу тебя делать ничего, чего бы ты уже не делала раньше. И кстати, получила от этого удовольствие. — Он самодовольно улыбнулся.
— Дело не в этом! — Калли была в бешенстве. Больше всего злило ее то, что он был прав — она наслаждалась каждой минутой их близости.
— А в чем? Ты не хочешь, чтобы я женился на Анджеле. Я готов пойти на компромисс. Я возьму тебя вместо нее. Всего на одну ночь. Это все, что я хочу.
Да уж, на ней он жениться и не подумает. Ну и слава богу.
Он медленно окинул ее взглядом. Так, наверное, на аукционах в Древней Греции и Риме покупатели рассматривали рабов. И все же какая-то частичка ее души радовалась тому, что он ее хочет.
Она выпрямилась.
— Ты блефуешь.
— Я не трачу время на блеф. — Он помолчал, как будто оценивал ее настроение. — Завтра я уезжаю. Приходи ко мне сегодня ночью, проведи ее со мной, и я заключу эту сделку без свадебного контракта. Я даже позабочусь о том, чтобы семья Манолис получила свою долю прибыли. Сегодня вечером. Я буду ждать.
— Долго же тебе придется ждать.
Его чувственные губы изогнулись в улыбке, от которой ей стало страшно.
— В таком случае с удовольствием посмотрю, как ты танцуешь на моей свадьбе.
Дэймон мерил шагами богато обставленное гостевое бунгало.
Она не придет.
Черт! А он ведь был на сто процентов уверен, что нашел наконец способ удовлетворить этот голод, сидящий где-то глубоко внутри, не дающий ему спать и работать. Он не привык проигрывать. Не мог даже вспомнить, когда в последний раз важные переговоры завершились не в его пользу.
Каллиста Манолис просто околдовала его. Такого с ним раньше никогда не было.
Казалось бы, она должна ухватиться за возможность прыгнуть к нему в постель и получить от него в подарок те дорогие безделушки, которые обычно дарят люди его положения. Но это было не в ее стиле. Она уже однажды выгодно вышла замуж и наверняка теперь снова искала таких же долгосрочных отношений и комфортной жизни.
Не считая тех моментов, когда она искала мимолетных развлечений с людьми, на которых особого внимания не обращала и, поиграв с ними, просто отбрасывала. Вот так она и его использовала на пляже. В процессе поиска удовольствия она была настолько раскована, что он бросился в эту страсть с головой, такого у него еще ни с кем не было.
Дэймон ощутил, как растет в нем раздражение. Сегодня за ужином на ней было платье, которое любого мужчину могло довести до безумия, оно едва прикрывало женственные изгибы ее фигуры. Он посчитал это признаком ее капитуляции.
А она, значит, просто так над ним издевалась.
Он вышел на террасу. Ему просто необходимо было глотнуть свежего воздуха. Распахнул стеклянную дверь и замер.
Она была там.
От облегчения у него перехватило дыхание. Он сам удивился силе своей реакции.
Сердце его учащенно билось, пока он смотрел, как она идет по дорожке, придерживая длинную юбку.
На груди и на запястье у нее блестел огонь. На ней опять были бриллианты. И белое, как у древнегреческой богини, платье. А вот нижнего белья на ней, похоже, не было, по крайней мере, он очень на это надеялся.
У Дэймона зудели руки, так ему хотелось к ней прикоснуться. Но он не сдвинулся с места.
— Ты решила принять мое предложение. — Он ничем не выдал своих эмоций.
— Как я могла устоять? — губы ее при этих словах изогнулись в усмешке.
Она все еще притворялась, что ей это неприятно. Она что, вообще никогда не сдается?
Калли остановилась в нескольких метрах от него с высоко поднятой головой и выражением легкого презрения на лице. Но груди ее бурно вздымались и опускались.
Она не была такой холодной, как притворялась.
— А это что? — он пренебрежительно махнул рукой на ее платье. — Наряд девственницы, готовой принести себя в жертву?
— Вовсе нет. Ты ясно дал понять, что невинность тебя не интересует. Я думала, что привлекаю тебя именно своим обширным опытом.
Калли знала, какое она сейчас проявляет безрассудство. Мысленно она вся сжалась от ужаса. Больше всего на свете ей сейчас хотелось бежать. Все ее существо сопротивлялось этой хладнокровной сделке. На самом деле она была настолько неопытна, что на пальцах одной руки могла пересчитать, сколько раз она была с мужчиной. А теперь она станет на одну ночь игрушкой миллиардера! Но выбора у нее не было. Она должна была спасти свою кузину. Та не заслужила повторения ее судьбы. От этой мысли Калли как-то успокоилась.
— Ты выглядишь просто потрясающе, — пробормотал Дэймон. — Ты знаешь, как одеться, чтобы угодить мужчине.
Калли стало горько. Этот наряд, как и все ее вечерние платья, выбрал Алкис. Он всегда покупал дорогие вещи, слишком откровенно демонстрирующие его богатство и ее тело. Хоть ее муж и был импотентом, он любил выставлять ее напоказ полуголой на суд других мужчин. А потом сам же устраивал ей сцены ревности, когда они оставались наедине.