— А когда начали строить?
— Договор подписали примерно месяц назад, а строить начали недели три как. Точнее, двадцать три дня.
— Молодцы, — хмыкнул Алексей и качнул головой.
— Да уж, постарались.
— Значит, часов в пять рабочие ушли, а до двух часов ночи тут успели два капонира возвести.
— Ерунда! — Проскурин тряхнул лысоватой головой. — На фиг им нужны были эти капониры?
— Так ты что, думаешь, я вру, что ли? — прищурился Алексей.
— Да нет. Мне кажется, ты просто что-то перепутал. Местом ошибся.
— Нет, не ошибся, — ответил Алексей. — Здесь мы садились, точно.
— Откуда знаешь? — спросил фээскашник.
— Там на обочине, у самого асфальта, следы остались от полевой дорожки.
— Что такое полевая дорожка?
— Да брось ты, не знаешь, что ли? Железные листы, а внизу кружочки такие и выступы, чтобы плотнее за почву цеплялись. Наши знакомцы одолжили у бригады экскаватор или бульдозер, не знаю точно, соорудили здесь два капонира и выложили их такими дорожками. Вес незаправленного самолета на мерзлой земле выдержит запросто.
— Ну допустим… — Проскурин на секунду задумался. — Но капониры-то зачем понадобилось возводить? Ты можешь объяснить?
— Капониры — это все-таки что-то вполне армейское, осязаемое. Может быть, для техников, а может быть, и для нас, чтобы не догадались, куда садимся. На каждом военном аэродроме капониры есть. Поверь на слово. Я ведь так и не понял, что это все липа.
— Ну-ну.
— Кто заказчик-то, узнал?
— Еще бы. — Проскурин похлопал себя по нагрудному карману.
— Все выяснил. Алексей взглянул на него и спросил:
— Ты до сих пор мне не доверяешь?
— Да нет, доверяю.
— И кто же заказчик? — хмуро поинтересовался Алексей. — Поделись уж, будь другом.
— Да пожалуйста, запросто. Заказчик — некое ТОО «Лукоморье». Что-то вроде дачного кооператива. Тебе название говорит о чем-нибудь? Нет? Мне тоже. Так вот, прораб мне поведал, что они эту дорогу к коттеджному городку тянут. Сперва предложили сделать двухполоску: одну полосу — туда, другую — обратно. Там коттеджей-то всего три десятка. Так что, сам понимаешь, вавилонского столпотворения на дороге не ожидается. Так нет ведь, заказчики уперлись, подавай им, понимаешь, две полосы в одну сторону да две — в другую, как будто шоссе здесь будет проходить Ростов — Москва. — Проскурин зло засмеялся. — Эта фирма, а точнее, ее дирекция подивилась, но раз заказчик желает, то они, конечно, сделают. Им-то даже лучше — денег больше. Потом предложили этому «Лукоморью» другую дорогу провести. Не такую прямую, зато в материалах экономия большая, а значит, и в деньгах. Там ведь впереди почва зыбкая, строители боятся, как бы по весне дорога не просела. Убытки-то им возмещать. Так нет, опять уперлись. Только прямую им подавай. Говорит, прокладывали бы наискосок, метров четыреста бы сэкономили. А ты представляешь, сколько это по материалам да по работе? Или в этом коттеджном городке одни мультимиллионеры живут? Бригадир говорит, что их менеджер сперва так и подумал, а потом посмотрели план городка, чтобы прикинуть, как подъезд поудобнее делать, а там домики обычные, плановые. Знаешь, такие, из бруса, сейчас все торгуют кому не лень.
— Знаю, — подтвердил Алексей. «Пятерка» заурчала двигателем. Проскурин нажал на газ, и машина медленно покатила по новенькому покрытию.
— Так что дорогу строят, как для «новых русских», — усмехнулся он снова, — а жить будут середнячки. Спрашивается: на кой им такая дорога?
— Ну, это понятно, — заперхал кашлем Алексей.
— Да и мне понятно. Иначе самолет не сядет.
— Точно. И наискосок нельзя — заход получится от холма. Тоже не сесть. С противоположной стороны посадить самолет можно, но там густые посадки. Полосы метров триста лишних понадобится проложить. Получится, что в план не укладываются. Вопросы начнутся.
— Верно, — кивнул Проскурин. — Какой пробег «МиГу» нужен?
— Не меньше шестисот метров. — Алексей подумал. — Оптимально — восемьсот.
— Вот, а тут ровным счетом девятьсот метров. Ты подумай: это ведь не улицу в городе асфальтировать. Работы сколько: деревья срубить, пни выкорчевать, площадку разровнять, гравий насыпать, асфальт положить. Обалдеть можно. Бригадир говорит, что они последние триста метров по ночам выкладывали. Не успевали в срок. Приехал, говорит, коммерческий директор фирмы-заказчика и такую вонь поднял — куда там, хоть противогаз надевай. Строители попытались его было уверить, что после Нового года нагонят и к сроку все будет готово, а тот нет, говорит, раз в сроки не укладываетесь, будем договор расторгать. В общем, пришлось им потрудиться. Так веришь — нет, этот парень, надзиратель от заказчика, каждый вечер сам здесь появлялся и денежки рабочим выдавал. Стимул, понимаешь?
— Понимаю, — кивнул Алексей.
— Ну и дорожники постарались, подналегли, так что к Новому году девятьсот метров полосы готово было. Как с куста.
— За глаза, — подтвердил Алексей. — Ну-ка, остановись. Проскурин тормознул.
— Что такое? Алексей открыл дверцу, оглянулся и пробормотал:
— Сдай назад метров на десять. Фээскашник послушно выполнил его просьбу.
— Смотри. — Алексей указал на черную полосу примерно метр двадцать длиной и пятнадцать сантиметров шириной. Ощущение было такое, словно озорной ребенок мазнул черной краской точно посреди асфальтовой полосы, как раз там, где позже протянется белая разметка. — Видишь?
— Вижу, полоса какая-то. — Проскурин прищурился. — И что?
— Полоса-а… Не полоса, а посадочный след. Резина горела. На любой аэродром съезди, там вся бетонка такими вот полосами исчерчена.
— Так. — Фээскашник встрепенулся и забормотал: — Черт, фотоаппарат бы, заснять.
— Да брось ты, потом заснимешь. — Алексей махнул рукой. — Куда она денется-то? Это тебе не грязь, ее мокрой тряпочкой не сотрешь.
— А вдруг сотрут? Или закрасят, или еще что-нибудь?
— Краску снимете, коли понадобится, и соскоб возьмете. Резина, когда горит, к асфальту намертво приваривается.
— Тоже верно. — Проскурин немного успокоился. — Так-так-так.
— Он посмотрел на попутчика и вдруг весело подмигнул. — Ну что, браток, похоже, на первую ступеньку этой лесенки мы с тобой поднялись. Знать бы еще, как высоко она ведет.
— Ничего, разберешься. Ты настырный, я смотрю, — болезненно ухмыльнулся Алексей. — С тебя станется.
— Это верно.
— Ты автомат-то куда дел? — вдруг тихо, почти шепотом поинтересовался Алексей.
— Здесь, под сиденьем лежит. — Фээскашник насторожился. — А что такое? Почему ты спрашиваешь?
— Да нет, просто так. Думаю. Нам с тобой в голову пришло, что надо на аэродром съездить… — Алексей замолчал. Проскурин уже понял, о чем говорит его попутчик. Разумеется, убийцы тоже должны догадаться, что беглецы первым делом попытаются найти аэродром, потому что аэродром — ключ ко всему. Узнаешь, кто заказывал музыку, можешь выйти на конкретных людей, а уж выудить из этих людей сведения — дело техники. «Значит, — Проскурин построил логическую цепочку чуть дальше, — эти люди должны быть вне пределов досягаемости. Они либо уехали, либо мертвы. Поэтому скорее всего широкоплечие хлопчики поджидают где-то рядышком. Они потеряли нас на шоссе, но у них было достаточно времени, чтобы добраться сюда». Собственно говоря, он, Проскурин, на месте убийц именно так бы и поступил.