— Почему это мой? Твой тоже, — вяло отозвался Алексей.
— Ладно-ладно, наш Сулимо. Стоявший у дороги гаишник, похожий на подгоревшего колобка, увидев изувеченную «пятерку», взмахнул жезлом, приказывая прижаться к обочине. На плече у него болтался «АКМС», левая рука стража порядка выразительно лежала на цевье автомата, и Проскурин предпочел не вступать в конфликт. Он подрулил к обочине и остановился, но не выбрался из салона, а остался сидеть. Гаишник с полминуты смотрел на «пятерку», выжидая, когда водитель наконец соизволит подойти, но Проскурину на его надежды было плевать. Гаишник, недобро ухмыляясь, двинулся к остановленной машине, переваливаясь с ноги на ногу, как Винни-Пух. Подойдя к «пятерке», гаишник недовольно стукнул жезлом по крылу.
— Ну че, ждать, что ль, тебя? — рыкнул он грозно, всем своим видом выражая недовольство, давая понять, что сейчас состоится «разбор полетов» и цена с обычного червонца подскочит раза в два. Проскурин порылся в кармане, достал права и протянул постовому. Тот несколько секунд изучал документы, отошел, сверяя номера, хмыкнул, вернулся обратно и поинтересовался недовольно:
— Почему машина в таком состоянии?
— В ремонт везу, капитан, — усмехнулся Проскурин. Постовой, на плечах которого красовались погоны сержанта, недобро осклабился.
— Значит, и хамим еще.
— Ага, — простодушно усмехнулся фээскашник. — Точно, хамим.
— А ну вылезай.
— Зачем это? — Брови Проскурина поползли вверх. — Если уж, командир, задерживаешь, то хоть объясни, за что.
— Сейчас я тебе объясню, — многообещающе буркнул тот. — Вылезай!.. — Он ругнулся матом и передвинул автомат на грудь. — Давай, а то сейчас шиздану очередью, скажу, что ты, сука, за пушкой полез. Понял? Давай выбирайся. И руки на крышу.
— Да брось, командир. Шутишь, что ли?
— Я тебе пошучу сейчас. Вылезай, сказал. — Сержант сдвинул предохранитель и передернул затвор. — И быстро.
— Ну, как скажешь, как скажешь, командир, — Проскурин улыбнулся, открыл дверцу и выбрался из машины. Повернувшись к сержанту спиной, он уперся руками в крышу. — Ты в кармане внутреннем посмотри, — добавил он с усмешечкой, ехидно так, словно призывал поучаствовать в веселом розыгрыше. Постовой быстро ощупал Проскурина, вытащил табельный пистолет и довольно гыкнул:
— Ага, еще и огнестрельное оружие возим?
— Да, возим, — согласился, вздохнув, Проскурин. — Я ж тебе говорю: ты во внутреннем кармане посмотри.
— А что у тебя там? — Похоже, настроение у сержанта начало подниматься. Он представил себе, как отходит этого наглого типа дубинкой по рыжей морде, а потом объяснит, что, мол, при задержании водитель «пятерки» оказал сопротивление и даже попытался схватиться за пушку. Или пускай гонит «штучку». «Зелененьких», «гринов», баксов. — Так, скажи второму, пусть тоже выбирается из машины и руки на крышу.
— Не может он, сержант, — серьезно ответил фээскашник. — Ранен он.
— Да ну? — Жадные ладони продолжали исследовать одежду Проскурина. Вот гаишник нашел нож, осмотрел, швырнул на капот. — Холодное оружие носим? Не зря в газетах пишут, что развелось вас, гнид, — рыкнул он, полагая, видимо, что перед ним или один из частных охранников, или, если больше повезет, обычный «бык», значит, сейчас договариваться будет. — Ну че ты? — Ствол автомата ткнулся Проскурину в спину. — Давай попробуй дернись.
— Да ладно, командир, утихни. — Проскурин поглядел через плечо.
— Я те щас утихну, тварь. Я те утихну. Тачка-то в розыске небось?
— Не-а, тачка чистая, — усмехнулся фээскашник. — Да ты глухой, что ли? Я же тебе сказал: во внутреннем кармане пиджака.
— Повернись-ка, — скомандовал гаишник, не переставая тыкать Проскурина автоматным стволом в спину. — Попробуй только пакшами шевельнуть, я тебя махом здесь положу.
— Ага, — кивнул Проскурин, поворачиваясь и улыбаясь. — Положишь ты, ложила, много вас таких, ложильщиков. Держа палец на курке, гаишник осторожно, по-воровски, запустил руку во внутренний карман пиджака майора, извлек на свет красную книжечку и посмотрел на нее изумленно. Открыл, прочитал. Лицо его моментально вытянулось, глаза округлились, в них мелькнула растерянность. Проскурин усмехнулся.
— Ну что, капитан, руки-то можно опустить? Или как?
— А, да, разумеется. Конечно, товарищ майор.
— Ну вот. Ты пушку-то убери, а то, не ровен час, на курочек-то нажмешь, с тебя станется. А мне, знаешь, что-то не хочется из-за козла дорожного подыхать.
— Да, извините, товарищ майор. Я ведь сразу не сообразил.
— Зря не сообразил. — Проскурин ядовито усмехнулся и продолжил зло: — Дурак ты, братец. Будь я «быком», десять раз тебя грохнуть бы успел. Постовой опустил автомат и сдвинул его набок, затем козырнул.
— Извините, товарищ майор.
— Ладно, пушку отдай.
— Да. — Сержант полез в карман, вытащил «ПМ» и вернул его Проскурину. Тот забрал пистолет, взял документы, нож и сел за руль. Подумал пару секунд, оглянулся.
— Да, сержант, вот еще что. Тут за нами минут, может быть, через пять-десять-пятнадцать проедет зеленый «уазик». Военный. Правое переднее крыло ободрано. И слева тоже должны быть вмятины и царапины. Короче, признаешь сразу, не маленький. Так вот, дружеский тебе совет: останови его и проверь хорошенько.
— Мы не имеем права военные машины останавливать, — угрюмо сообщил постовой.
— Да это я знаю, — кивнул Проскурин. — А ты все-таки останови и проверь. Возможно, номера-то липовые и люди, которые в нем сидят, тоже далеко не военные. Все в штатском.
— А что, случилось чего? — насторожился сержант.
— Случилось, случилось. Ты не рассуждай, мил друг, а делай, что тебе говорят. Глядишь, и повышение получишь. Может, переведут тебя из этой дыры к городу поближе. В теплой будке-то лучше сидеть, чем на морозе торчать. Сержант согласно кивнул:
— Хорошо, товарищ майор. Остановлю, проверю.
— Вот-вот. — Проскурин подумал еще пару секунд, словно решая, сообщать ли дополнительные сведения этому постовому или оставить их при себе, но все-таки добавил: — Ты, кстати, будь настороже, мил друг, эти ребята, похоже, вооружены. И серьезно. Понял? Сержант задумался. Проскурин понизил голос и сообщил еще доверительнее:
— И уж если совсем быть честным: проверка это по области. Понял? Постовых проверяют. Так что, смотри, чтобы все было по уставу, как положено. Задержание, протокол, тра-та-та. Они, конечно, тебе всякую лабуду будут нести, но не вздумай с ними в разговоры вступать или на деньги зариться. А то уже восемь человек на этом поймали. Сержант просиял. «Наконец-то этот парень из ФСК объяснил все как положено. Проверка, значит? Ну что же. Эти проверяющие не смогут потом сказать, что я нарушаю устав. Все будет честь по чести: задержание, протокол, рапорт. Не такой уж плохой парень этот фээскашник. Предупредил. Ну, оно и понятно. Все-таки смежные ведомства, почти братья».