Начало многообещающее, и Кевин незаметно кивнул Сэму. Клиентка как раз для него. Шивон явно из тех девушек, которые испытывают хронический дефицит мужского внимания и буквально из кожи вон лезут, чтобы выглядеть достаточно привлекательно. Шивон была причесана и накрашена с тем особым тщанием, которое яснее ясного говорило: она отлично понимает, что никогда не станет красоткой, на которую мужчины реагируют с первого взгляда. Нос у нее длинноват, глаза маленькие, а фигура — чересчур полная. А значит, Шивон будет просто счастлива, если ей уделит хоть капельку внимания такой симпатичный парень, как Сэм. Тот, в свою очередь, неплохо знал, как приманить пташку с высокой ветки, и Кевин решил, что ему самое время отступить на задний план.
— Я заметил, что учиться с каждым годом становится все труднее и труднее, — проговорил Сэм голосом, который согревал, словно горячий шоколад в зимнюю стужу. — Плата за обучение растет, квартплата растет, я уже не говорю про штрафы за превышение кредита…
— Кому вы это рассказываете?! — хмыкнула Шивон.
— Просто не представляю, как вы выкручиваетесь, — продолжал Сэм. — Особенно те, кто решил остаться в аспирантуре. Это, наверное, просто кошмар! — Судя по его тону, сердце у него разрывалось от жалости.
Шивон повернулась к нему, облокотившись на плиту, на которой кипятился чайник. Тонкий кардиган соскользнул с ее плеча, на котором детективы увидели не слишком умело выполненную татуировку, изображавшую какую-то певчую птичку голубого цвета.
— Я работаю по вечерам четыре дня в неделю — раскладываю в супермаркете товары на полки, — сказала она. — В пятницу во второй половине дня я разношу местную бесплатную газету. И все равно каждый месяц мне приходится просить у отца лишних пятьдесят фунтов, чтобы заплатить за жилье.
— Тебе повезло, что твой отец может позволить себе давать тебе пятьдесят фунтов в месяц, — глубокомысленно заметил Сэм. — Сейчас у многих вообще нет лишних денег…
— У меня просто отличный папашка, — согласилась Шивон. — Надеюсь, когда-нибудь я сумею его отблагодарить.
«Ну да, когда он будет очень стар и болен и ему понадобится кто-то, чтобы его кормить и менять памперсы, — подумал Кевин. — Тогда он действительно попросит тебя вернуть долг, но боюсь, Шивон, тогда ты запоешь по-другому».
— А как Леанне удавалось сводить концы с концами? — поинтересовался Сэм.
Шивон резко отвернулась к плите. Закипевший чайник спас ее от необходимости немедленного ответа.
— Чай готов. Вы с чем пьете? — спросила она самым светским тоном.
— Нам обоим с молоком и без сахара, — ответил Сэм.
Насчет Кевина он, правда, сомневался, но сейчас ему было не до пустяков. Сэм хотел, чтобы беседа легко и непринужденно продолжалась в нужном ему ключе, но Шивон, похоже, чего-то испугалась или, может быть, просто не хотела рассказывать.
— Так как насчет Леанны? У нее тоже была какая-то подработка? — спросил он. — Или ей оплачивали учебу родители?
Шивон, однако, не торопилась отвечать. Она устроила целое представление, неспешно извлекая из чашек чайные пакетики и наливая молоко, потом с подчеркнутой аккуратностью поставила чай перед детективами.
— Ну вот, пейте на здоровье! Свежезаваренный йоркширский чай… С ним, я думаю, ничто не сравнится. — Ее улыбка, однако, была значительно слабее, чем чай, который она предлагала с таким воодушевлением.
— Давно ты знаешь Леанну? — спросил Сэм. Он решил вернуться к трудному вопросу позднее, а пока пусть Шивон думает, что выиграла их маленькую дуэль.
— Года полтора, может, чуть больше, — сразу ответила Шивон. — Мы обе прикреплены к кафедре современных иностранных языков. Она специализировалась на испанском, я — на итальянском. Когда Леанна решила писать свою диссертацию здесь, в Брэдфилде, она уже жила в этой квартире, но ей потребовались соседи, чтобы оплачивать ренту в складчину. Естественно, она предпочитала не студентов, а аспирантов, так что… — Шивон сделала глоток из своей чашки и посмотрела на Сэма поверх ободка. — Студенты ведь только пьют и веселятся, а аспиранты — люди более серьезные. Мы и тратим-то на жилье такие большие деньги только потому, что очень серьезно относимся к тому, чем занимаемся. Можете себе представить, когда я первый год училась в Эксетер-колледже [5] , один из тамошних аристократишек заблевал мой ноутбук! А когда я пыталась возмущаться, меня обозвали плебейкой. Согласитесь, от таких придурков волей-неволей захочешь держаться подальше.
Теперь она говорила, пожалуй, даже слишком много, стремясь заполнить паузы и тем самым не дать Сэму вернуться к неудобным вопросам.
— Конечно, — кивнул тот. — Так, значит, вы с Леанной ладили?
Шивон задумчиво вытянула губы.
— Ну, я бы не назвала нас близкими подругами, — промолвила она наконец. — По правде говоря, у нас с ней мало общего, но в бытовом плане отношения были совершенно нормальными. В конце концов, мы живем здесь уже второй год, так что судите сами…
— А как насчет остальных ваших соседей? Они тоже живут здесь столько же, сколько и ты?
— Вы имеете в виду Джейми и Тару? Да, Тара поселилась в этой квартире одновременно со мной. Примерно через полгода она вдруг спросила, не будем ли мы против, если Джейми будет жить с ней. Они к этому моменту встречались уже почти три года, но Джейми не нравились люди, с которыми он был вынужден жить. Кроме того, если говорить начистоту, лучше делить расходы на четверых, чем на троих. Разумеется, они заняли спальню, но, когда Джейми нужно работать, он располагается в гостиной. Мы решили, что у него должны быть на нее преимущественные права.
— А его не смущает, что он — единственный мужчина в квартире, где полным-полно женщин?
Шивон фыркнула:
— Чего же тут смущаться?
Сэм изобразил самую сладкую улыбку, на какую был способен.
— Ну да, ну да… — почти промурлыкал он. — В таком положении плюсов, конечно, гораздо больше, чем минусов.
Прежде чем Шивон успела отреагировать на его заигрывания, входная дверь хлопнула, и в коридоре послышался лязг велосипедов. Через несколько секунд, на ходу расстегивая шлемы, на пороге кухни появились молодой парень и девушка, одетые в дождевики и обтягивающие велосипедные костюмы из лайкры. Увидев Шивон, оба заговорили одновременно, обращаясь исключительно к ней. На двух посторонних мужчин, сидящих за их кухонным столом, они бросили лишь беглые взгляды.
— Дорогая, это ужасно! — сказала девушка.
— Ты уверена, что это именно Леанна? — спросил мужчина. Слова оба выговаривали с мягким южно-английским акцентом — совсем как дикторы на «Радио-4». Некоторое время все трое обнимались и бормотали слова утешения, потом новоприбывшие повернулись к детективам.
Даже без своих велосипедных шлемов Джейми и Тара были очень похожи друг на друга. Оба высокие, широкоплечие и узкобедрые; светлые волосы взъерошены и блестят, лица узкие, подбородки — острые. На первый взгляд они выглядели скорее как брат с сестрой, а вовсе не как любовники. Понадобился более внимательный взгляд, чтобы выявить основные различия. У Джейми глаза голубые, у Тары — карие, к тому же волосы у нее длиннее и мягче, скулы выше и шире, губы больше и полнее. В общем, различить их было можно, если присмотреться.