Он обернулся.
— Извините… Ваби приказал разойтись по комнатам.
Перед моим носом хлопнула дверь. Мне ничего не оставалось, кроме как продолжить свой путь. Тем более, что я несколько удалился от заветной цели, то бишь столовой.
Под дверью Иного вновь собралась очередь дери. Нормальных, живых. С довольно осмысленными взглядами. Не пасси, конечно, но…
— Господин вызвал?
— Да.
Наконец, я добрался до столовой. Двери были закрыты. Я потоптался рядом. Подергал. Черт! Уже полдесятого. Завтрак должен был начаться полчаса назад.
«Денис. Зайди, пожалуйста, ко мне».
Господин. Я понуро поплелся наверх.
У двери товаби стояла очередь. Дери Александра и Рауля. Вперемешку. Я встал за Лешкой и Тео.
— Не знаешь, к чему бы это? — поинтересовался первый.
Я рассказал о своих утренних скитаниях.
Тео все время смотрел на меня. И в его глазах нарастал страх.
— Сегодня на рассвете, пару часов назад, на космическую станцию ушли два челнока с Иными Рауля.
— И пять двухместок, — добавил Лешик.
Тут его вызвали, и он скрылся за дверью.
Я посмотрел на Тео.
— Откуда ты знаешь?
— Их дери передали вашим. Пообщался.
— И что?
— Неужели ты еще не понял? Базу эвакуируют.
Да, я начинал понимать.
— Извини, меня вызывают, — и Тео вошел в кабинет.
Я остался один.
Да, конечно. На станции всего два челнока на двадцать человек каждый. При желании можно впихнуть по двадцать пять. Ну, двадцать семь. Больше не потянет. И пять двухместок. Ну, двухместки они и есть двухместки. Ничего не поделаешь. Не резиновые. Еще десять человек. Шестьдесят пять человек за рейс. По оптимистическим оценкам.
На станции двести Иных и двое Высших. Минимум три рейса. Значит, нас спасти не успеют. Иначе бы попытались. Впрочем, орбитальная станция тоже не резиновая.
«Денис, заходи».
Я открыл дверь. Товаби сидел за столом и рассеянно смотрел в окно на клубящиеся облака и расплывающееся вдали туманное озеро.
— Еще одно, — прошептал я.
Он кивнул.
«Садись, давай руку».
Я подчинился.
Минута удовольствия, потом слабости. Режим копирования личности.
«Посиди минутку. Сейчас шок пройдет».
«Товаби… Почему так плохо?.. В прошлый раз..» — мысли ворочались до отвращения медленно.
«Новая технология. Скоростное копирование. Нам надо быстро. Скоро станет лучше».
Он помог мне встать и отвел в соседнюю комнату, где уже сидели на диване остальные пасси, которые были не в лучшем состоянии, чем я. Товаби усадил меня рядом с ними.
Минут через десять ко мне вернулась способность соображать. Остальные пришли в себя еще раньше. Лешик сдвинулся на край дивана и наклонился вперед. Попытался встряхнуть головой. Но это вышло не очень энергично.
— Ничего себе! Раньше так не было.
— У тебя которое слияние?
— Двенадцатое, кажется.
Он попытался встать на ноги, но тут же сел опять.
— Ноги как ватные!
Мне не хотелось следовать его примеру. Тело словно налилось свинцом.
В дверях показался товаби.
«Вы пока не дергайтесь. Посидите спокойно еще полчасика, пока мы не закончили со всеми дери. А то знаю я вас, болтунов. Потом можете погулять по станции. Я вызову».
Я стоял внизу, у корабельного шлюза. Вокруг станции, насколько хватало глаз, плыли озера тумана и кружились облачные водовороты. Пока далеко. Но это не надолго.
Вернулась первая пара челноков и двухместки. Загружалась вторая партия Иных. Быстро и слаженно. Шальная мысль прокрасться на челнок контрабандой все-таки завелась в моей голове, как вредное насекомое. Но я тут же отмел ее, как бессовестную. Ведь тогда я займу место Иного, а это отвратительно. Меня даже замутило от этой мысли.
Товаби попытается спасти наши имплантаты, и это хорошо. Оставалось только надеяться, что у него получится. А так, одним воплощением больше, одним меньше! Вполне разумно. Имплантат весит куда меньше человека и занимает меньше места.
Мандраж перед прекращением жизненного цикла все же присутствовал, но где-то на границе сознания и очень слабо. Сколько же можно? В девятый раз! Скорее я боялся за свой имплантат. Ситуация чрезвычайная. Но по-настоящему страшно мне было только под дверью товаби, перед переключением режима. Имплантат в режиме копирования подавляет это презренное животное чувство.
Перегруженные челноки тяжело отошли от причала и медленно поплыли вверх. Я равнодушно проводил их взглядом. Близился полдень. Все-таки жалко, что закрыли столовую.
«Денис, поднимайся».
Уже? Да, конечно, имплантаты надо еще упаковать, собрать необходимую аппаратуру. Товаби не будет заниматься нами в последний момент. Я бросил прощальный взгляд на дырявое, как сыр, облачное море и начал подниматься по лестнице.
У двери товаби снова стояла очередь. Но теперь ребята были совершенно спокойны. Только частенько поглядывали на периферийные имплантаты, чтобы узнать, не завершено ли копирование.
— У меня все, — сказал Тео (он снова был передо мной) и показал мне руку.
Имплантат слегка светился алым.
— Ну, до встречи.
Он протянул мне руку, и я с удовольствием пожал ее.
— Не забывай меня в следующем воплощении. Узнаешь через господина, где я?
— Да, обязательно.
Я остался в одиночестве. Минут через десять мой имплантат тоже вспыхнул красным, и меня вызвал господин.
«Денис, сразу в операционную. Сейчас не до развлечений. В следующем воплощении компенсируем».
«Но ведь награду получает тело…»
«Сейчас не до этого».
В операционной были приготовлены инструменты, уже вычищенные и дезинфицированные после Тео, и горели бестеневые лампы. Рауль был здесь же.
«На стол, лицом вниз».
Он помог мне забраться и заставил лечь.
Вошел Александр. Подошел. Положил руку мне на спину. И мир погас.
Высший Александр Вольф еще раз прошелся по залу возле приемной Наместника. Из конца в конец. За стеклянными раздвижными стенами шелестели деревья, подернутые первой осенней позолотой. Он шел сюда по старому парку, вдыхая запах опавшей листвы, и думал о том, что больше никуда не полетит. Останется на Земле. Если, конечно, выйдет отсюда.
Его заставляли ждать. Это было неслыханно. Да, возможно, он виновен. Но он Высший. Никто не смеет отнимать у него время, тем более этот гомункулус, которого они же и создали.