– После наступления темноты. Мы должны получить сообщение от тоннельных крыс, сумеют ли они подобраться снизу, надо дать время Тиоколу найти способ открыть дверь шахты. Черт побери, у вас будет свой шанс, майор. Даю слово.
Пуллер повернулся и направился к складному стулу, принесенному для него каким-то сообразительным десантником. Полковник посмотрел на часы, впереди были долгий вечер и ночь.
– Полковник Пуллер! Полковник Пуллер!
Это был Питер Тиокол. Прытко, по-мальчишески, задыхаясь от возбуждения, он словно сумасшедший бежал к ним.
– Кто это может быть? – встревоженно спросил Герман.
– Я… я не знаю, – пробормотала Бет Хаммел.
– Может быть, это летчик? – предположила Пу.
– Мама, это наверняка моя учительница – хочет узнать, почему я не пришла в школу, – вмешалась Бин.
Герман притянул Бет к себе.
– Кто? – требовательным голосом произнес он.
– Герман, ты делаешь маме больно, – воскликнула Пу. – Ты заставляешь ее плакать, моя мама будет плакать. Герман, не делай больно моей мамочке.
Пу заплакала.
– Если это соседи, то они знают, что я дома, – выдавила из себя Бет.
Разозлившийся Герман задумался.
– Ладно, – произнес он наконец, – открой. Но ничего не говори. Помни, я буду стоять за дверью и слушать. Не вздумай глупить. Не забывай о детях и не заставляй нас сделать то, чего мы вовсе не хотим делать.
Он отпустил Бет.
– Прошу без глупостей. – Он прижал глушитель «узи» к ее ребрам, прижал легонько, но Бет сразу почувствовала это.
Бет поднялась по ступенькам. Подходя к двери, она заметила тень позади окошка.
– Кто там?
Боже, это была соседка Кэти Рид.
– Бет, что происходит, ты слышала? Разбились три самолета. Говорят, на Саут Маунтин ужасная стрельба, полиция штата перекрыла все дороги. А на дороге, которая ведет в гору, утром был взрыв. Говорят, в долине вертолеты и солдаты…
– Я не знаю. В новостях ничего не передавали.
– Боже, ты не думаешь, что у них там наверху может быть газ или что-то в этом роде и произошла утечка. Что же это за телефонная станция?
– Я… я не знаю, – промямлила Бет. – Если бы была какая-нибудь опасность, власти наверняка предупредили бы нас.
– Я так напугана, Бет. Брюса нет дома. Бет, он забрал машину, если придется эвакуироваться, ты захватишь нас? Боже, Бет, у меня же близнецы и…
– Ох, Кэти, не волнуйся. Если дойдет до этого, то я вас заберу, клянусь. Иди домой и успокойся. Если я что-нибудь услышу, то сообщу тебе. Обещаю.
– Не забудешь?
– Нет, клянусь. Клянусь.
– Спасибо, Бет. Большое спасибо.
Соседка направилась домой, а Бет закрыла дверь.
– Мамочка, почему миссис Рид плакала? Она испугалась Германа?
– Нет, моя сладкая, она просто расстроена. Я все правильно сделала?
– Все отлично, – заверил Герман. – Все хорошо, леди, вы вели себя очень хорошо.
– Кто ты? – спросила Пу. – Ты ведь не из наших мест, да? Ты приехал издалека.
– Очень издалека, – ответил Герман.
– Да в чем дело, доктор Тиокол? – спросил Дик Пуллер, отходя от Скейзи.
– Я только что понял одну вещь. Мне… мне следовало подумать об это раньше. – Питеру сразу бросилась в глаза какая-то натянутость в отношениях между офицерами, ему стало неприятно, словно он, как непрошенный собеседник, вмешался в напряженный, на высоких тонах, этакий семейный спор. И все же он решил говорить.
– Возможно, это как-то поможет. Вам тоже надо это послушать, майор Скейзи.
– Говорите.
– Нам кажется, мы знаем, кто выдал все секреты Саут Маунтин, я рассказал об этом агентам ФБР. Понимаете?
– Что?
– Теперь мы считаем, что этот человек сфотографировал все документы и чертежи у меня дома. Я допустил оплошность и…
– Ближе к делу.
– Понимаете, этот человек покинул мой дом до того, как были полностью готовы все чертежи. Понимаете?
Было совершенно ясно, что они не понимали. Офицеры смотрели на Питера, как на идиота. Военные, сказал он себе, спокойнее, разжуй им все, объясни по порядку.
– Она ушла до того, как было сконструировано хранилище для ключей. Так что тот, кто все это затеял, ничего не знал о хранилище. До того момента…
– До какого?
– Две недели назад она вернулась, сказала, что передумала, что пришла увидеть меня… ладно, не буду утомлять вас ненужными деталями. Но она была в доме, тогда я в последний раз переспал с ней. Хранилище для ключей было модернизировано, и они прислали мне окончательный вариант чертежей. Она могла их увидеть.
– Доктор Тиокол, при всем уважении к вам, я не понимаю, куда вы клоните, – сказал Пуллер, бросая на Питера яростный взгляд и весь дрожа от нетерпения. – Мы уже знаем, что произошла утечка информации.
Осел! – подумал Питер. Глупый осел!
– Если они узнали о хранилище для ключей, то всего лишь две недели назад. А это слишком поздно. Вполне вероятно, что им было поздно менять первоначальные планы. Тогда среди них нет сварщика. Значит, сварщика они должны были найти здесь, на месте. Неужели не понимаете? Они должны были нанять или похитить сварщика, или что-то в этом роде. Наверняка это было сделано перед самым нападением – не станут же они держать его у себя две недели. Если все так, то мы сможем проследить это.
– Очень хорошо.
Глаза офицеров оставались безучастными, в их рассеянных взглядах не промелькнуло ни искорки энтузиазма. Они так и не понимали, о чем идет речь.
– Послушайте, если вы собираетесь заставить человека выполнить для вас какую-то работу, то как вы можете этого добиться? Предположим, грабители пытаются заставить директора банка открыть сейф. Что они будут делать? Они захватят заложников, оставят кого-нибудь у него дома сторожить жену и детей, верно? Возможен и здесь тот же случай. Не исключено, что совсем рядом они держат заложниками чью-нибудь жену или детей. А если…
– Захватить в плен! – в первую очередь дошло до Скейзи. – Мы захватим их и выясним, с кем имеем дело.
Но Дик Пуллер уже не услышал этого, он спешил в штаб, где быстро разыскал своего молодого помощника из ФБР Джеймса Акли, который несколько последних часов сидел на телетайпе, получая информацию и составляя отчеты для ФБР о ходе операции. Он чувствовал себя виноватым, что не помогает Пуллеру, и боялся, что полковник рассердился.
Пуллеру не пришлось долго объяснять, чего он хочет, а Акли удалось быстро выяснить то, что они искали. Найдя по справочнику номера телефонов компаний, в которых работали сварщики, он начал обзванивать самих сварщиков, и уже на пятом звонке – Джексон Хаммел, Мэйн-стрит, 19, Беркиттсвилл, телефон 555-2219 – ему никто не ответил. Тогда Акли позвонил в полицейский участок Беркиттсвилла, поговорил с сержантом и дал ему задание. Сержант почти сразу же перезвонил ему.