– Мужчина, девушку на ночь хотите? Недорого.
– Спасибо. Обойдусь.
– Ну зачем же всухомятку обходиться? Ей-богу, недорого. Блондинки, брюнетки, свеженькие, хохлушки…
– Отзынь.
Она тут же отстала.
Я спустился в подземный переход, прошел под Тверской и поднялся у бывшего магазина «Наташа», ныне ставшего «Беннитоном». Просто поразительно, как все западные фирмы лезут к нам на Тверскую, превращая ее в подобие своих западных авеню, рю и виа.
Здесь, у «Беннитона», все повторилось: снова прыщавая «мамка» в коротенькой куртке, снова: «Мужчина, девушку на ночь…» Интересно, что пару недель назад, когда я тонул в своей депрессии, я проходил здесь беспрепятственно и никто меня не останавливал. Значит, появилось во мне что-то новое, денежное – они это нюхом чуют. Или еще чем-то…
Отвязавшись и от этой, я пошел дальше. Под аркой, в растворе Малого Палашевского переулка стояли «Жигули», набитые такими крашеными лахудрами, что не только «недорого», а даже с доплатой не знаю, кто их берет. Зато буквально через сто метров, у входа в «Вишневый сад», бывший «Немирович-Данченко», весь тротуар был заставлен «мерседесами» и «БМВ», и стильные телки с фигурами манекенщиц, в высоких блестящих сапожках и дорогих меховых шубках, проходили от этих машин в клуб в сопровождении своих новых русских «кавалеров».
Гм, подумал я, а чем черт не шутит? И свернул в двери клуба.
Вот теперь это было похоже на ночной клуб – в притемненном зале гремела дискотечная музыка, зеркальные шары, висевшие под потолком, вращались и разбрасывали по стенам и потолку снопы разноцветных лучей от спрятанных в углах прожекторов, пульсировавших в ритме музыки, а в центре зала, на танцевальной площадке и вокруг нее, дергались, бесились и тряслись сотни две стильных девиц и их не очень молодые кавалеры. Причем если девицы танцевали, как бы погружаясь в себя, в свои ощущения экстаза и предоргазма, то их располневшие мужчины дергались эдак наружу, напоказ, демонстрируя своим девушкам и всем окружающим, что они-де еще вполне и могут…
Но Полины я тут не увидел.
Поманив к себе бармена – он наклонился ко мне через стойку, – я прокричал ему в ухо: «А где администратор?», и он неопределенно махнул рукой на ход за сцену. Я пробился через толпу твистующих, нырнул за кулису и тут же оказался в служебном коридоре, заставленном ящиками с пивом «Амстел», кока-колой и тоником. В дальнем конце коридора была приоткрыта дверь какого-то кабинета, я прошел туда. В кабинете, тоже заставленном ящиками с напитками, за письменным столом с двумя городскими телефонами и факс-машиной сидел все тот же джинсово-кожаный диск-жокей с серьгой в ухе и косичкой на затылке. Перед ним на столе с деловыми бумагами лежала коробка с остатками пиццы, которую этот кожаный подъедал мокрыми от жира и томатного соуса пальцами. И одновременно говорил по мобильнику, прижатому к плечу:
– На завтра. Пиши, говорю, а то забудешь! В 10.30 у тебя «Монте-Карло», в двенадцать ровно – «Титаник», в 1.30 – «Кристалл». Ничего, успеешь. Все, у меня люди…
Положив трубку и запив пиццу пивом, кожаный вопросительно уставился на меня.
Я молча показал ему свои фээсбэшные корочки.
Кожаный тут же вытер руки и губы скомканной ресторанной салфеткой.
– Слушаю вас. – И в зазвонивший мобильник: – Да! Алло! Перезвони через десять минут… – И снова мне: – Садитесь.
Я кивнул на два обычных телефонных аппарата, стоявших на его столе:
– А что, городские не работают?
– Почему? Работают, – сказал он и снова – в мобильник, зазвонивший опять: – Да?.. Серега, все дам, но через десять минут, о'кей?.. – и дал отбой.
Почему-то многие думают, что прослушивать мобильные телефоны труднее, чем городские…
Я сел напротив кожаного, положил перед ним фото Полины.
– Знаешь такую?
Он взял фотокарточку двумя пальцами, посмотрел и положил передо мной.
– Нет, первый раз вижу.
Я усмехнулся:
– Ее зовут Полина Суховей, она тут выступала два часа назад. В паре с лесбиянкой. Мне нужны ее координаты.
– Ах, эта… – не смутившись, протянул кожаный. – Но я не знаю ее, ей-богу!
– А как же она тут выступает, если ты ее не знаешь?
– А я вторую знаю. Я ей звоню, они приезжают.
– Как часто?
– Ну, раз в неделю, не чаще. А что? Случилось чего?
– Пока нет. А где они постоянно работают?
Теперь он усмехнулся:
– Эти твари постоянно нигде не работают, товарищ полковник. Только в койке.
Я понял, что дал какого-то маху, но не отступил:
– В койке они больше бы зарабатывали. Сколько ты им платишь?
– Полтинник. Но вы за них не беспокойтесь, они за ночь объезжают три-четыре клуба.
Теперь я понял, чем он занимается – не только своим клубом, но и обеспечением стриптизерками других ночных заведений. Или наоборот: обеспечивает стриптизерш этой работой в ночных клубах…
– Хорошо, – сказал я, – дай мне телефон этой второй, партнерши.
Он заколебался и вдруг сказал нагловато:
– А откуда я знаю, что вы не для своей половой потребности?
– Если бы для своей, я бы сейчас тебя трахнул, баран!
Он замер с приоткрытым ртом и уставился на меня.
– Правда? Закрыть дверь?
И вдруг, как-то сразу обмякнув и обабившись в плечах, стал расстегивать ремень на своих кожаных, в обтяжку, брюках.
Я психанул – не столько на него, сколько на себя за свою необразованность. И, перегнувшись через стол, схватил его за горло.
– Отставить, мудила! Давай телефон!
– Сейчас, сейчас… – пролепетал он. – Отпустите…
Я отпустил его горло.
Он провел рукой по шее, повертел ею и достал из ящика стола несколько листов, скрепленных металлической прищепкой. На листах был столбик имен и телефонов. Он быстро провел пальцем по этим именам, перелистнул на следующую страницу и остановился.
– Вот. Лесбос. Тамара. 764 98 17.
– И все?
– Все. А что еще нужно?
Действительно, что ему еще нужно, чтобы диспетчерить тут по ночам, поставляя в ночные клубы своих стриптизерш? Каждый устраивается в этой жизни как может…
Я вышел от этого «дежурного по апрелю», слыша за спиной телефонные звонки его мобильника и голос:
– Да… Сейчас, только дверь закрою…
Но это был еще не конец вечера. Или, точнее, ночи. Выходя из клуба, я возле раздевалки буквально лицом к лицу столкнулся… – с кем бы вы думали? С Инной Петровной Соловьевой, своей несостоявшейся соседкой и заместителем председателя правления Российского промышленно-инвестиционного банка! Оживленная, даже сияющая и с большим букетом роз в руке, она стояла в компании статных молодцов, одетых, что называется, «с иголочки» в сплошные деловые «армани» и «версаче». Я даже захлопал глазами от изумления – как, разве не она всего две недели назад похоронила мужа?