Они переехали на государственную дачу несколько лет назад, когда муж стал начальником управления. Значит, с тех пор... Значит, столько лет он ее обманывал... Значит, столько лет он прятал деньги в тайнике и вел двойную жизнь. Она пошатнулась.
– Дайте ей воды, – попросил Корниенко, увидев, что один из его офицеров вынужден был поддержать несчастную женщину, которая еле держалась на ногах.
– Оформляйте акт выемки, – приказал он.
На одной из фотографий генерал Лосякин сидел за одним столом с банкиром Аркадием Тальковским. Корниенко подумал, что эта фотография более других заинтересует руководство ФСБ. К его разочарованию, в тайнике не было никаких пленок. Может быть, покойный не вполне доверял даже этому месту? Может быть, других записей просто не было? Однако Корниенко был опытным следователем и понимал, что если существует пленка с записью разговора между Лосякиным и исполнителем, то генерал наверняка должен был сделать другую запись разговора с заказчиком. Однако ничего такого они не обнаружили. Корниенко сложил фотографии, вытащил две из них, на которых покойный был изображен с голыми девицами. Их можно было не фиксировать в деле, подумал он. Его сотрудники уже оформляли акт выемки. А несчастная Лилия Савельевна сидела в комнате и переосмысливала всю свою жизнь.
Уже два дня она ездила в больницу к Саиду, радостно наблюдая, как он поправляется. Борис Макарович оказался прав. Если бы они опоздали еще немного, возможно, руку Саиду уже нельзя было бы спасти и пришлось бы ампутировать. Операция прошла благополучно, и теперь Тимакин был убежден, что через несколько дней уже можно будет выписывать пациента.
Вчера она вошла в палату, когда Саид спал, и не стала его тревожить. А вечером, не успела она вернуться, как к ней приехала свекровь. Они проговорили целых два часа. После ее ухода в квартире снова стало тихо и пусто. Ночью Элла теперь спала гораздо спокойнее, однако вместо кошмаров ей стали сниться эротические сны довольно откровенного характера, настолько откровенного, что она несколько раз просыпалась, с испугом прислушиваясь к частому биению собственного сердца. Может быть, так на нее действовала долгая отлучка мужа? Она не знала ответа на этот вопрос, но переживала и за себя, и за Сашу, и за Павлика, который уехал вместе с ним, и за свою свекровь, непонятно почему решившую взять на себя заботу об оставшейся невестке, и за Саида, который лежал в больнице, и даже за Бориса Макаровича, который оперировал раненого незнакомца, поверив ему на слово и даже не сообщив в милицию, что он как врач обязан был сделать, обнаружив пулевое ранение у Саида.
На среду у нее еще был бюллетень. Настроение было самое радужное. Ведь Тимакин твердо обещал, что к концу недели он уже сможет отпустить своего пациента, разрешив Саиду покинуть больницу. Элла была рада, что все так получилось. Ей все-таки удалось спасти незнакомца, к которому она прониклась симпатией, а Тимакин оказался таким порядочным и понимающим человеком. Все получилось так, как она и планировала. Даже диван вернули вчера обратно, еще до того как в доме появилась свекровь. Кажется, все шло хорошо, и Элла, позволившая себе встать позже обычного, – надо же было воспользоваться преимуществами бюллетеня, – решила, что должна обязательно приготовить для Саида свои фирменные пирожки с картошкой.
Корейская машина с красивым названием «Принц» два дня назад исчезла со двора и с тех пор больше не появлялась. Вчера она несколько раз выглядывала в окно, все еще опасаясь появления этой машины. Но преследователи Саида так и не появились. Она даже подумала, что нужно позвонить его друзьям еще раз, но затем решила подождать. Ведь они могли, не дожидаясь конца лечения, увезти Саида куда-нибудь на конспиративную квартиру, снабдив его поддельными документами на другое имя. И тогда он был бы потерян для нее навсегда. Не говоря о том, что его раны могли снова открыться.
Конечно, она поступала немного эгоистично, но ей казалось, что мотивы, которыми она руководствовалась, были исключительно бескорыстными, она заботилась о здоровье Саида. Перед тем как выйти из дому, она долго прихорашивалась перед зеркалом, хотя никогда особенно не увлекалась косметикой. В больницу она надела свое любимое фиолетовое платье, так красиво облегавшее ее фигуру.
Она вышла из дому с большой сумкой и, направляясь к станции метро, даже не обратила внимания, как в подъезд ее дома вошли двое неизвестных, одного из которых она видела несколько дней назад в корейской машине. Элла даже не подозревала, пока тряслась в вагоне метро, что в противоположном конце сидел человек, который не сводил с нее глаз. А в это время двое других пытались проникнуть в ее квартиру. Сделать это было несложно, хотя дверь была железная, закрывалась она на два обычных английских замка, открыть которые профессионалам не составляло никакого труда.
Дверь удалось открыть быстро, и незнакомцы вошли внутрь безо всяких проблем. Они начали осторожный, тщательный обыск. Стараясь не выдавать своего присутствия, они проверяли каждый шкаф, каждую полку в двухкомнатной квартире. Они обратили внимание на слишком большое количество ваты и бинтов, находившихся в аптечке. Никаких других явных следов пребывания здесь постороннего не было, но люди, вошедшие в дом, были профессионалами. Они умели искать. И вскоре обнаружили, что старый диван, стоявший в гостиной, явно недавно двигали. Более того, по поцарапанному паркету можно было предположить, что диван вытаскивали из квартиры.
– Это тот самый диван, – сказал один из незнакомцев, – она нас обманула. Вытащила диван, спрятав в нем раненого, а потом вернула диван обратно.
– Нет, – сказал другой, более сообразительный, – наверное, они вынесли пустой диван, а он, переодевшись под рабочего, вышел со всеми. Ты видишь, сколько в аптечке ваты и бинтов. На одну семью это слишком много. Вату покупали недавно. Значит, он был здесь. Она вас тогда обманула, послала на крышу, а сама затащила его к себе. Вы купились на дешевую уловку какой-то бабы.
– Я ее убью, – пообещал первый, сжимая кулаки.
– Лучше узнай, где ее гость, и убей его, – посоветовал второй, – здесь мы больше ничего не найдем. Она успела все выбросить в мусоропровод. Нужно было проверять мусор. А вы, кретины, следили за домом. Сейчас уже поздно. Наверное, она помогла ему скрыться.
– Он нигде не появлялся, – угрюмо ответил первый, – мы держим под контролем все адреса его сообщников.
– Появится, – кивнул второй, – нужно набраться немного терпения. Нам он нужен живым, чтобы узнать от него некоторые подробности. Самое главное – узнать, кто у них казначей. Откуда к ним идут деньги. А после этого можно будет его убрать. Но только после этого. А вы открыли стрельбу несколько дней назад и едва все не сорвали. Ладно, пошли отсюда. Мы все равно здесь больше ничего не найдем.
Незнакомцы покинули квартиру, закрыв оба замка. В это время Элла уже вышла из метро и направилась к больнице. Ее преследователь держался на почтительном расстоянии. Она вошла в больницу, даже не подозревая, что за ней следят. Неизвестный остался на улице дожидаться, когда она выйдет. Элла поднялась в кабинет Тимакина. Старшая медсестра знала, к кому она ходит. Саид был зарегистрирован под фамилией Перевалов, и никто из медперсонала даже не мог предположить, что на самом деле в одной из палат у них лежит бывший начальник отдела министерства безопасности одной из бывших республик Советского Союза.