— Откуда знаешь?
— Лидский рассказал.
— Да, Лидский… — вздохнул Вячеслав Иванович. — Жалко, жалко…
— И как только он решил копать окружение этой пятерки, его убрали. Убрал сам Корецкий. На нас с Морозовым покушался, судя по всему, тоже он. Помнишь, когда я в Москве-реке искупался. По крайней мере, джип был тот же. А из этого следует…
— А что из этого следует?
— Если Корецкий был в охране, то он запросто мог увести у них бабки, да так, что не подкопаешься. Потом он же стукнул на них в прокуратуру. Наверняка он же и Сабанову помог на тот свет отправиться. Потом, когда начали фильм снимать… Вот тут самая большая загвоздка. Не было его тогда на съемочной площадке. Никак не мог он Медведева убрать.
— Копай. Я тебе помогу чем сумею… Но это существенная дыра.
— Согласен, это пока дыра… Потом он, как я говорил, покушался на Морозова. Морозов его, кстати, сажал за что-то. А потом он же убил Лидского. Так что все сходится на нем.
— И твой следующий шаг?
— На квартиру к Корецкому. А потом дамочку одну навещу.
— Да, иногда нужно отвлечься от все этого… — согласился Вячеслав Иванович, на которого короткий телефильм, снятый Белоусовым, произвел-таки впечатление.
Корецкий проживал не где-нибудь, а на Тверской. Квартира эта была куплена около года назад.
Опергруппе пришлось воспользоваться услугами слесаря, вскрывшего стальную дверь.
— Ну вот и всех делов. — Слесарь спрятал дрель в сумку и уступил дорогу операм.
Денис заглядывал во все двери. Комната, кухня, ванная, туалет, балкон, еще комната.
Стандартная квартира молодого холостого бандита. Полный холодильник полуфабрикатов, полный бар недорогого виски и джина, полный бак грязного белья.
В шкафу на плечиках висела милицейская форма. Денис открыл коробку из-под обуви, которая стояла под формой, и присвистнул:
— Ого, нехило!
В коробке, в кожаной кобуре, лежал вороненый люгер. Рядом коробка с патронами, глушитель и две «лимонки» с выкрученными запалами.
— Здорово, вот бы мне такой. — Следователь поднял кобуру с пистолетом и протянул эксперту-криминалисту. — Проверь, не из него ли стреляли в больнице.
— А чего я нарыл! — Из соседней комнаты выглянул Самоха. — А чего я нарыл!
Денис кинулся к нему.
Одну за другой он просматривал фотографии Вакасяна, Ксении, Варшавского, Успенской, Морозова, Медведева, Лидского, Петрова-старшего, Белоусова, Некрасовой. Фотография Медведева была перечеркнута. А фотографии Белоусова, Некрасовой и Петрова обведены кружками…
— Ну вот… — Денис бросил снимки на стол. — Это уже…
Но он осекся, увидев в ящике еще несколько снимков. Это были уже совсем другие снимки. Какой-то пикник, какая-то пьянка на квартире, какая-то компания. И на нескольких снимках, беззаботно чокаясь с остальными, весело улыбался в камеру Цыган.
— А это кто? — Ему через плечо заглянул следователь.
— Не знаю, это уж вы сами выясняйте. — Денис положил снимки обратно в стол. — Дружки его какие-то.
Он оставил Самохина в квартире Корецкого, а сам помчался к Ксении.
— Привет. — Открыв дверь и увидев на пороге Дениса, она обняла его и попыталась поцеловать в губы.
Но он отстранился.
— Все понятно. — Ксения отошла в сторону. — Мы на службе не целуемся.
Грязнов двинулся по квартире, традиционно уже открывая все двери, заглядывая в каждую комнату, в туалет, в ванную.
Когда квартира была осмотрена, Ксения подошла к Денису и подставила ему шею.
— Ну вот, никого не нашел, теперь можешь меня задушить.
Денис некоторое время молча смотрел на тонкую шею Ксении, прежде чем сказать:
— Он сегодня Белоусова зарезал. Как думаешь, почему?
— Кто, Антон? — испуганно воскликнула Ксения.
— Шестнадцать ножевых ранений. Шестнадцать. — Грязнов плюхнулся в кресло. — Он у тебя на самом деле какой-то псих ненормальный. Почему именно шестнадцать?
— А где это случилось? — Ксения отрешенно стояла посреди комнаты. Его не поймали? А как он вообще умудрился к нему подобраться? И что теперь будет?
— Когда он приходил? — перебил ее Денис.
— Кто?
— Я не понял, ты что, хорошая актриса?
— Он не приходил, правда. Я его последний раз в больнице видела.
— Ксюш, помоги мне его остановить. Помоги, а то сам он уже не сможет. Его убить хотят, а он сбежал и сам убил Белоусова. Почему шестнадцать ран?
— Денис, я…
— «Денис, я боюсь…» Ты ведь это хотела сказать? — Грязнов внимательно смотрел, как она прикуривает трясущимися руками. — Скажи, а без режиссера актеры что, совсем уже играть не умеют?
— Я тебя сейчас ударю. — Ксения бросила спичку в пепельницу.
— Лучше ножом. Шестнадцать раз.
— Это не я убила! — закричала вдруг Ксения, швырнув сигарету на пол. Ты нас с Антоном путаешь. Он мне всего лишь бывший муж. А разве я сторож…
— Продолжай, продолжай. Очень удачная реплика. Если еще и свою роль вспомнишь, будет вообще отлично.
— Чего ты от меня хочешь?
— От тебя… — Денис поднял окурок с пола и хотел уже бросить в пепельницу, но не стал. — Кофеем меня не угостишь?
— Что? — переспросила она.
— «Что?» — передразнил ее он. — Я говорю, кофеем не угостишь меня? А то перенервничал.
— Да-да, конечно. — Ксения заспешила на кухню. — Может, поешь? У меня борщик есть на косточке, как раз вчерашний. Очень даже…
— Нет, спасибо. Только кофе! — Денис поднял со столика пепельницу и принялся рассматривать ее содержимое. Наконец выудил из нее почерневший кончик трубочного фильтра. Повертел в руках и сунул в карман…
Когда Ксения вернулась, он сидел в кресле и рассматривал альбом с фотографиями. Она с Антоном. Они за одним столом. Белоусов, Сабанов, Некрасовы, старик Петров.
— Тебе кто разрешил? — Она попыталась отобрать альбом, но Грязнов отстранил ее руки.
— Погоди, дай поглядеть. Ты тут такая толстая.
— Хам. Пей, а то остынет.
— А это где? — Денис ткнул пальцем в одну из фотографий.
— Это? — Ксения заглянула ему через плечо. — Это избушка на курьих ножках. И хватит на меня молодую глазеть. Я сейчас себе той сильно проигрываю.
— Тебе виднее. — Денис улыбнулся и сел за стол. — Как думаешь, куда он теперь мог податься? Есть у него кто-нибудь в Москве?
— Есть. Я. Ты вот ко мне сразу и пришел его искать. Он же не дурак.