— Девушку, о которой я хочу расспросить, зовут Марго. Ты работала с ней в паре. Припоминаешь?
— Нет, — отрезала путана.
— А если подумать?
Путана прищурила на Турецкого голубые, холодные глаза.
— А чего тут думать-то? Не знаю я никакой Марго. А вы кто, дядя? Если из милиции, то я здесь в гостях. У тети Алины. И между прочим, у нас с вами не было ничего такого.
— Ты права, не было, — согласился Александр Борисович. — И не будет. Мы просто поговорим, а потом разойдемся. И никто ничего не узнает о нашем разговоре, это я тебе клятвенно обещаю. Идет?
— Да о чем говорить-то? — пожала плечами путана. — Я же не знаю никакой… как вы сказали, ее зовут?
— Марго.
— Вот-вот. Я даже имя такое слышу впервые. Это грузинское имя?
— Марсианское, — с усмешкой ответил Турецкий. — Марго работала здесь. Так же, как и ты. Сейчас ее здесь нет.
— Тогда зачем мы о ней говорим? — сухо поинтересовалась путана. — Она вдруг затушила сигарету в пепельнице и резко поднялась с кровати.
— Ты куда? — спросил Турецкий.
— Пойду, позову Алину. Ее и будете расспрашивать о своей подружке. А я не по разговорной части.
Путана двинулась к выходу, но Турецкий схватил ее за руку, резко развернул и швырнул на кровать.
— Сядь! — рявкнул он.
— Ты что?… Драться! — Путана уставилась на Турецкого ненавидящими глазами. — Я сейчас охрану позову, понял?!
— Не позовешь, — грубо сказал Александр Борисович. — А позовешь — вместе в обезьянник отправитесь. А оттуда прямиком в следственный изолятор.
— Какой еще изолятор? За что?
— «За что», — передразнил Турецкий. — Можно подумать, что у вас здесь курсы кройки и шитья.
— Подумаешь! — дернула плечом путана. — Заплачу штраф и выйду. В первый раз, что ли.
— Это ты так думаешь, — сурово сказал Турецкий, сверля путану острым, холодным взглядом. — А я так думаю, что свободу ты увидишь не скоро.
— Это почему это? — недоверчиво спросила путана.
Александр Борисович улыбнулся сатанинской улыбкой.
— Сама знаешь. Твою подругу Марго убили. Зарезали. В день убийства вас видели вместе.
— Ка… как вместе? — испуганно пролепетала путана. — С чего это вдруг? Я ее уже две недели не видела.
— Факты говорят об обратном, — сухим прокурорским голосом произнес Турецкий. — А теперь слушай меня внимательно, девочка. Я верю, что ты не имеешь к ее убийству никакого отношения. Но настоящего убийцу судя по всему не найдут. Угадай, кого в этом случае сделают крайним?
— Меня? — упавшим голосом пробормотала путана.
— Ответ правильный, — кивнул Александр Борисович. — Но если ты перестанешь корчить из себя Мату Хари и ответишь на мои вопросы, я сделаю всё, чтобы из подсудимой ты превратилась в свидетеля. Расклад понятен?
— Да, — кивнула путана, со страхом и надеждой глядя на Турецкого.
— Имя и фамилия — быстро!
— На… Наташа Агафонова.
— Где живешь?
— Что?
— Адрес!
— Улица Блюхера, дом пять, квартира восемь, — покорно отчеканила путана.
— А теперь скажи мне, Наташа Агафонова, как давно здесь работает Марго?
— Она еще до меня пришла, — тихо пробормотала путана. — А я здесь почти год.
— Вы с ней дружили?
— Нет. Просто иногда разговаривали.
— Что она о себе рассказывала?
— Да ничего такого. — Путана наморщила гладкий лоб, пытаясь вспомнить. — Говорила, что работает здесь не только из-за денег. Что ей нравится. И что ее это… заводит. Я тогда удивилась очень. Я-то уже на второй месяц стала смотреть на это, как на обыкновенную работу. Я даже лица почти не запоминаю.
— А она?
— Что она?
— Она запоминала?
Путана нахмурилась.
— Ну, некоторых — да. У нее было несколько постоянных клиентов. Хотя у кого их нет.
— Кто они? — быстро спросил Александр Борисович.
Путана удивленно на него воззрилась.
— Да я-то почем знаю? Они мне не представлялись. И не видела я их совсем. Маргоша мне рассказывала, что один из них — бывший военный. В горячей точке служил. Говорила, что у него всё тело в шрамах, и что это её жуть, как заводит.
— Имя его она тебе не называла?
Путана покачала головой:
— Нет.
— Как насчет других постоянных?
— Больше ни про кого не рассказывала. — Путана вновь ненадолго задумалась, после чего покачала головой и повторила: — Нет, ни про кого. Хотя… — Путана замолчала.
— Что? — нетерпеливо спросил Александр Борисович.
— Был один случай… Где-то с месяц назад. По-моему, Маргоша тогда сильно испугалась. — Путана вопросительно посмотрела на Турецкого. — Про это тоже надо рассказывать?
— Обязательно, — отчеканил Александр Борисович. — И во всех подробностях.
— Да там почти и рассказывать-то нечего… В общем, пришел к ней один клиент. Всё честь по чести — заплатил за час… А Марго тогда через стенку от меня работала. У меня клиентов не было, и я — от нечего делать — валялась и книжку читала. Обычно, когда клиентов нет, я телек включаю. А тут чего-то книжку почитать захотелось.
— Дальше, — потребовал Александр Борисович.
— А дальше я слышу, как к Маргоше клиент зашел. И голос его слышу — бу-бу-бу-бу. А потом вдруг Маргоша как вскрикнет!
— Так-так, — сказал Турецкий, прищуривая глаза. — Громко вскрикнула?
Путана покачала головой:
— Да нет. Не громко. Обычно у нас громче кричат, но это когда сам процесс начинается. А тут — он пять секунд как вошел. И голос у нее был… ну, не такой, как когда кричат. А такой — будто она кого-то испугалась.
— Или узнала, — задумчиво проговорил Александр Борисович.
— Чего? — не поняла путана.
— Ничего, продолжай.
— Ну, вот. Значит, вскрикнула она. Я книжку отложила и уши навострила. Вдруг, думаю, на помощь нужно прийти. Только она больше не кричала. Одни голоса их через стенку бубнили — ее и его. Долго так бубнили — целых полчаса без остановки. Прямо как мы сейчас с вами!
— Так-так, — снова сказал Александр Борисович, о чем-то размышляя. — Значит, они просто разговаривали. И так целый час?
Путана покачала головой:
— Нет. Потом они как обычно, в постельку легли и заохали. Правда, охал только он, а она всё время молчала. Вот это меня и насторожило. У нас обычно не принято во время секса молчать. Мужчинам это не нравится, даже когда они знают, что это «цифра»…