— Я был потрясен неожиданной встречей. Не ожидал, что мы еще увидимся.
— Как и я, — кивнул Себастьян и как бы нехотя признался: — Как выясняется, я скучал по тебе.
— Лгун! — почти прорычал Дентон. — У тебя никогда не хватало на меня времени. И мы никогда не были близки.
— Знаю и прошу простить меня за это, — искренне выдохнул Себастьян. — Но к тебе было не так легко подступиться. Ты слишком рано дал понять, что не питаешь ко мне добрых чувств.
— К чему вытаскивать прошлое на свет божий? Все было и быльем поросло. Нельзя изменить прошлое, Себ.
— Полагаю, нет, — согласился Себастьян. — Но ведь не это причина твоей настороженности, верно?
Дентон растерянно развел руками.
— Господи, да пойми, ты как с неба свалился. Это одно — уже достаточная причина, чтобы растеряться, не так ли? И тут же отца приносят в дом, искалеченного до такой степени, что он никого не видит и не узнает! А Мэгги к тому же вышла за тебя. Поверить невозможно! Брось тебя в свинарник, все равно выйдешь оттуда, благоухая, как чертова роза! Никак не могу взять в толк, что происходит, и, кроме того, у меня нервы никуда не годятся и не годились еще до твоего появления. Так какого дьявола ты ожидал? Улыбки и объятий?
— А вот я не ожидал узнать, что ты влюблен в мою жену и женат на жене Джайлза, — отрезал Себастьян. — Кстати, где эта шлюха?
От такой прямоты Дентон побелел, но все же выдавил:
— Не стоит являться в дом через одиннадцать лет и сразу делать выводы, если не знаешь, что здесь происходило.
— Почему бы не рассказать? И начни с того, как ты умудрился жениться на изменнице, подстроившей дуэль, которая разрушила мою жизнь?
— Ничего она не подстроила? И клялась, что ты…
— Нагло лгала, — перебил Себастьян.
— Пусть будет так, но тебя тут не было. А она сумела меня убедить. Одинокая, несчастная, убитая смертью Джайлза, она была вынуждена жить с Сесилом, который терпеть ее не мог. Я стал навешать ее, стараясь немного развеселить.
— И для того, чтобы развеселить ее, понадобилось не больше не меньше, как жениться?
Дентон покраснел.
— Нет, я хотел взять ее в содержанки и так и сделал… но случилось, что она забеременела.
— У тебя ребенок? — неподдельно удивился Себастьян.
Румянец на щеках брата потемнел еще больше.
— Нет, она его потеряла.
— Ну разумеется, — сухо заметил Себастьян.
— Если хочешь знать, это и мое мнение, — прошипел Дентон. — Но я пожинаю то, что посеял. И справляюсь со всем этим как могу.
Себастьян сильно в этом сомневался, но не стал добивать и без того поверженного брата.
— Ты упомянул о том, что у тебя нервное расстройство. Почему?
— Потому что Жюльетт отправилась в Лондон за покупками, — вздохнул Дентон. — Такое происходит каждый раз, когда она уезжает. Тратит деньги, не считая. Огромные суммы. И каждый раз, получая счета, отец на стену лезет.
— Почему же ты в таком случае не положишь конец ее расточительности?
— Потому что дело кончится сценой, о которой будет сплетничать вся округа. Отцу это еще больше не понравится.
— Один из твоих скандалов?
— Вижу, Мэгги уже обо всем доложила.
— Не обо всем. Не сказала о причинах ссор.
— Проще перечислить причины, по которым мы не ссоримся. Список будет гораздо короче.
Себастьян покачал головой. Он с трудом осознавал, что происходит. Судя по обстоятельствам, он ожидал, что Дентон будет клясться в вечной любви к жене: прекрасный предлог для дальнейшего продолжения супружеской жизни. Но, как оказалось, никто, даже собственный муж, не питал к Жюльетт нежных чувств. Так почему они до сих пор хотя бы не разъехались?
Он не ожидал ответа. Но тем не менее спросил:
— Почему же ты не развелся?
— Иисусе! — злобно взорвался Дентон. — Являешься домой после стольких лет под весьма неубедительным предлогом и сразу принимаешься будоражить осиное гнездо! Так вот, у меня для тебя есть новости: моя жена и я — не твое собачье дело.
— Не согласен, — мрачно буркнул Себастьян. — Из-за козней твоей жены я убил лучшего друга и разрушил собственную жизнь.
Он не собирался показывать брату новую сторону своего характера, по крайней мере сейчас. Но, судя по настороженному взгляду Дентона, слишком поторопился.
Себастьян поспешно принял бесстрастный вид, притушив свой зловещий взгляд, и даже изобразил нечто похожее на улыбку.
— Видишь ли, я вообще долго размышлял, прежде чем позволить Мэгги вернуться. Теперь ее место рядом со мной, а мое место — не здесь. Но я тосковал по Эбби и хотел еще раз увидеть ее, пока не поздно. Она уже немолода, и кто знает, что будет через пару лет! Если считаешь это неубедительным предлогом, будь по-твоему.
— Прости, — устыдился Дентон. — Зато сейчас у тебя много времени для визитов к бабушке. Собираешься жить здесь, пока отец не поправится? Калден хочет, чтобы Мэгги разыгрывала роль сиделки. Надеется, что отец по крайней мере послушает ее и останется в постели, пока ему не станет лучше.
— Об этом я еще не думал. Боялся, что мне придется силой прорываться к Эбби. Не ожидал, что отец будет в таком состоянии, что даже не узнает меня.
— Можно сказать, не было бы счастья… Короткий смешок заглушил слова Дентона.
— Да несчастье помогло? Впрочем, сомневаюсь, что пробуду здесь долго. Когда возвращается твоя жена?
— Через несколько дней, возможно, в конце недели, — объяснил Дентон и тут же подозрительно осведомился: — А что?
Себастьян равнодушно пожал плечами:
— Кто знает, может, я еще до того уеду. Не уверен, что способен встретиться лицом к лицу с этой женщиной и не придушить ее.
— Не вижу повода для шуток, Себ.
— Я не шутил, — просто ответил Себастьян. — Кстати, почему ты хромаешь?
Непонятно, что послужило причиной — реплика о жене или упоминание о хромоте, но Дентон молча удалился. Себастьян не удерживал брата. Им обоим о многом нужно было подумать.
Днем приехала Эдна с сундуками, полными одежды Маргарет. Очевидно, Себастьян успел сообщить, что пока они остаются в Эджвуде. Маргарет отвели ее прежнюю спальню, большую, просторную, и хотя она предпочитала помещения поменьше, но все же, проведя здесь четыре года, чувствовала себя вполне уютно.
У нее осталось время переодеться перед ужином. Большая часть гардероба была в пастельных тонах, приличествующих девушке и принятых среди молодых дебютанток. Но было и несколько более ярких платьев, которые она надевала дома, когда не ожидала гостей. Теперь она замужем, и вполне естественно носить цвета потемнее. Честно говоря, она их и предпочитала: волосы казались светлее, более модного оттенка. К сожалению, именно волосами похвастаться она и не могла. В моду вошли блондинки, а светло-каштановый считался невыразительным.