Ей вдруг захотелось причесать его. Стянуть волосы лентой. Да просто коснуться… уж очень они мягкие на вид!
— Вам нужен парикмахер, — резко бросила она.
— Мне нужно выпить, — парировал он, пригвоздив ее к месту золотистым взглядом. — Такой кошмарной ночи в моей жизни еще не было. Уж лучше в ад попасть!
— Мышцы затекли на твердом полу? — съязвила она.
— Нет. Не давало спать желание. Сама понимаешь, к кому и какое.
Рот Мэгги сам собой открылся. Но знакомый трепет в животе, вызванный его словами, на этот раз казался… приятным. Что за ужасная привычка у нее появилась!
Она развернулась, хватая воздух ртом, шагнула было к кровати, чтобы сесть и сменить чулки, но тут же передумала и направилась к шезлонгу.
К тому времени, как она надела туфли и встала, Себастьян тоже закончил одеваться и даже стянул волосы. Слава Богу, теперь хотя бы походит на цивилизованного человека! Если бы еще не глазел на нее так! Ждет ответа на свое возмутительное заявление?!
Девушка тихо фыркнула. Не дождется!
Спокойно, если только можно было оставаться спокойной под его взглядом, она начала:
— Будьте же благоразумны, Себастьян! Мы просто не можем спать в одной комнате. Здесь негде уединиться.
— Согласен.
— Слава Богу! — выдохнула Маргарет, ослабев от облегчения.
— Но нашей дилеммы это не решит.
Похоже, он вовсе не собирается образумиться. Это ясно как день, и она, кажется, лопнет от злости!
— Нет у нас никакой дилеммы!
— Тише, Мэгги!
— Вы не смейте мне приказывать! — взорвалась она. — Хочу и буду болтать хоть неделю, хоть две!
— Я имел в виду ваш тон, дорогая. Сдерите с меня кожу заживо, если угодно, только не кричите так! Стены здесь, конечно, толстые. Но не настолько!
Маргарет охнула и покраснела.
— Итак, я только хотел сказать, — продолжал он, — что у меня другое предложение. Но сначала объясните, откуда вы собираетесь взять столько денег, чтобы мне заплатить?
— Пока у меня их нет. Но я достану. У моей семьи много поместий. Продам несколько.
— Если вы не имеете в виду герцогских дворцов, за обычные дома с землями вы получите не более нескольких тысяч фунтов.
Маргарет снова залилась краской. Возможно он прав. Но она еще не успела об этом подумать. Не дождавшись ответа, он добавил:
— Можем произвести обмен.
— Обмен? — удивилась она. — Но что я могу дать в обмен?
Себастьян неспешно оглядел ее.
— Вашего тела вполне достаточно.
Маргарет онемела от возмущения.
— Вы… вы невыносимы! — выдохнула она наконец.
— Нет, просто сгораю от желания.
Щеки девушки заполыхали огнем. Еще немного, и в комнате начнется пожар! Ни один мужчина не говорил, ей ничего подобного, а он высказывался с таким видом, будто тут нет ничего особенного. Негодяй! Он, кажется, совершенно забыл, как приличествует вести себя джентльмену в порядочном обществе! Жизнь Ворона, беспринципного наемника, испортила его!
— Об этом не может быть и речи, — сухо бросила она. — Я достану деньги.
Показалось ей или он в самом деле чуть разочарованно пожал плечами?
Но вслух Себастьян только предупредил:
— Не заставляйте меня ждать слишком долго, договорились?
— А если заставлю? Уедете? Не закончив работу?
— Работу, за которую не получил денег.
— Но это ваша семья, — напомнила она. — Мне вообще не следовало бы платить.
— Бывшая семья. Я уже объяснял, что больше они ничего для меня не значат.
— Лгун! — парировала она. — Господи Боже, вы сами утверждали, что пошутили, назвав такую сумму.
— Я передумал.
Он шагнул к ней, Маргарет оцепенела и к тому временя, как он оказался рядом, вполне могла бы показаться статуей, на взгляд постороннего. Она ожидала худшего. Слишком уж серьезным он выглядел. И его близость, как всегда, действовала ей на нервы. И убыстряла пульс. И возносила предчувствие чего-то необычного до самых небес.
Он провел костяшкой пальца по ее щеке. Легчайшее прикосновение… и все же воспламенившее каждую частичку ее тела. Она таяла, как сосулька на солнце. Как может нечто столь невинное едва не лишить ее разума? Как может этот человек иметь столь сильное на нее воздействие? Она просто не в состоянии этого понять.
— Надеюсь, вы сознаете, что после того, как получите «развод», уже никто не посчитает вас девственной? — слишком мягко спросил он. — И это уладит все трудности пребывания в одной комнате. Подумайте об этом, Мэгги.
Только этого ей не хватало! Ничего подобного она не сделает! Он безумец, если смеет предлагать такое!
Но Маргарет не смела высказать это вслух, когда, он стоит так близко, что она ощущает жар его тела и слышит его дыхание. И до того потрясена, что сама забыла о необходимости дышать!
Она хотела отступить, честно хотела, но не могла пошевелиться. Страх. Должно быть, все дело в страхе. Он пугает ее. Да, эта объяснение куда лучше правды — не может же она; признаться, что он возбуждает ее так сильно, что она теряет голову.
Ее молчание, должно быть, воодушевило его, и он так же внезапно погладил другую щеку. И опять так легко, что она, возможно, даже не заметила бы, будь на его месте кто-то другой.
— Такая мягкая… — пробормотал он. — С твоим жестким характером… никогда бы не подумал.
Маргарет в недоумении смотрела на него. Он дразнит ее, когда она настолько выведена из себя, что не способна думать!
Но это помогло ей выйти из транса и отшатнуться от него.
Маргарет сумела снова мыслить связно и быстро нашла решение:
— Есть и другой выход, более разумный. Вы просто вернетесь в Уайт-Оукс, пока ваш отец не выздоровеет. Найдите подходящий предлог. Все равно вы не сможете поговорить с Дугласом, пока тот не придет в сознание. Нам совершенно ни к чему нести полуночные бдения у его ложа.
Он немного задумался, но все же покачал головой:
— Нет. Мне нужно быть здесь, когда Жюльетт вернется из Лондона. Хочу видеть ее реакцию на свое появление. И, кроме того, уехать отсюда, когда я уже получил доступ в дом, противоречит целям нашего «брака». Как же выполнить ваше задание, если я буду в Уайт-Оукс?
— Прекрасно, — вздохнула она. — Значит, вернусь домой я, а вы сидите у постели отца.
— Я не сиделка. И не желаю, чтобы отец, очнувшись, первым делом увидел мое лицо. Он, возможно, тут же потеряет сознание! В этом отношении Дентон был прав. Он предпочел бы видеть сиделкой вас.
Маргарет скрипнула зубами. С этим человеком абсолютно невозможно иметь дело! И очевидно, он твердо намерен делить с ней спальню.