Заложники дьявола | Страница: 19

  • Georgia
  • Verdana
  • Tahoma
  • Symbol
  • Arial
16
px

— Вот и определи! — разозлился запутавшийся в рассуждениях Турецкого Константин Дмитриевич.

Александр Борисович внимательно посмотрел на Меркулова и, поняв причину его раздражения, улыбнулся — Лучше я тебе на примере объясню — с этой действительно грязной книжонкой и не менее грязным фильмецом «Код да Винчи»… Против него дружно выступили как христианские иерархи, так и мусульманские лидеры… Верно?

Меркулов молча кивнул.

— На первый взгляд полная солидарность… Но все дело в деталях! Христиане призывают бойкотировать фильм, а мусульмане, между прочим так же, как и белорусский президент, его просто-напросто запретили!

— Теперь понял, — усмехнулся Меркулов. — Первые — приверженцы традиционных ценностей — свою приверженность им демонстрируют в рамках понятия «свобода», вторые — в рамках общества, исповедующего принуждение!

— И ты меня, Костя, хоть убей, но признать нас свободным обществом я отказываюсь: у нас не просто принуждение, но еще и принуждение самого примитивного, низкого уровня… который и оборачивается всплесками вседозволенности!

— Какой ты умный, Турецкий! — иронично ухмыльнулся Меркулов. — А главное — если бы не упомянутая тобой вседозволенность, вряд ли бы тебе удалось полчаса разливаться соловьем на данную тему в кабинете шефа, да еще являясь первым помощником генерального прокурора нашей, как ты утверждаешь, несвободной страны… Вот только при чем тут наши с тобой конкретные дела по той же Мокрушиной, скинам и прочим таможенникам-взяточникам, то бишь коррупционерам, понять лично мне не дано! А поскольку я твой начальник, а не наоборот, смириться с этим придется как раз тебе. В принудительном порядке!..

Александр Борисович не сумел сдержать улыбку и поглядел на своего шефа почти с нежностью:

— Все-то ты понимаешь, Костя, за то и люблю… А что за сплетни насчет генерального бродят по конторе?..

— Сплетни — они и есть сплетни, — ушел, насупившись, от ответа Меркулов. — Жизнь, как говорится, и покажет, и накажет… Саня, насчет дела Мокрушиной с ее генералом я все понял, свою невольную вину готов признать, а все твои действия одобряю заранее… Времени совсем нет, пожалей старика!

— Смотри-ка ты, взмолился… Ладно, Костя, у меня еще одна мелочь к тебе: я все это время хотел бы уходить из конторы пораньше…

— Что, неважные у Иринки дела? — Меркулов сочувственно поглядел на друга. — Конечно, какие проблемы…

— Для Ирины сейчас, по словам врачей, главное — спокойствие. А она, наоборот, стала нервная и даже суеверная… Представляешь, сегодня утром я брился у нее в палате, поскольку служебный туалет был заперт, а общий у них на этаже исключительно женский…

— Как же ты… — начал было Константин Дмитриевич и, не закончив, фыркнул.

— «Как», «как»… В шесть утра еще открыт был, вот как! А когда я бриться пошел — уже заперт, а кто унес ключ, медсестра не знала… Я не об этом! Ну побрился я перед маленьким карманным зеркальцем, да и хрен бы с ним. Но меня угораздило его выронить, стекло, понимаешь, треснуло… А с Иркой, которая отродясь не была суеверной, чуть ли не истерика!..

— Даже я знаю, — заметил Меркулов, — что разбить зеркало — очень дурная примета. Все в нее верят, в том числе несуеверные…

— Глупости! Боятся разбитых зеркал! А у меня оно только треснуло слегка…

— Слушай, Сань, по моим наблюдениям, у тебя у самого скоро истерики начнутся, — покачал головой Константин Дмитриевич. — Наверняка ведь ты в этой лечебнице спишь вполглаза… Переутомление тебе гарантировано, а ты и так когда в последний раз отдыхал?.. Неужели на твою Ирину так повлияла беременность, что она этого не понимает?

— Во-первых, понимать в такой ситуации должен я, а не она. Во-вторых… Словом, я наврал ей, что на данном этапе занимаюсь не следственными делами, а общественными поручениями… Учти это, Костя, на всякий случай! Вдруг позвонит тебе, чтобы проверить, а меня нет на месте?.. Сейчас мне, например, на таможню надо ехать вместе со спецназовцами, у них очередной финал очередной операции на очередной таможне… Должен был от нас присутствовать Поремский, но он, если ты не забыл, отправлен в командировку в Коксанск.

— И она тебе что, поверила?.. — удивился Меркулов. — Надо же, оказывается, беременность действительно на мозги влияет?

— Так в том-то и дело, что я не знаю, по ней не поймешь, поверила или нет: перепроверить вполне может, причем наверняка через тебя! — И что я ей должен сказать?

— Что я вместе с Вячеславом занят сбором средств и покупкой подарков для детского дома! Славку я уже предупредил и проинструктировал!..

Константин Дмитриевич расхохотался:

— Тоже мне два общественника!.. Ты хоть в курсе, что твой Слава сбросил сию вполне реальную обязанность на племянника?.. Вот Денис сейчас точно мотается насчет подарков детям — в отличие от дядюшки… Не забудь, пожалуйста, и его проинструктировать!..

— Хорошо, что ты сказал, — совершенно серьезно всполошился Александр Борисович. — Все, я пошел, позвоню ему от себя… Так ты не забудешь, Костя?..

— Не забуду! С какой стати?.. Провалов в памяти у меня пока что нет… Иди уж, конспиратор хренов, любимец детей и беременных женщин!..


На таможне они управились на удивление быстро, тем более что операцию начали еще до их с Грязновым-старшим прибытия на место. Вячеслав Иванович отправился вместе с Турецким исключительно по собственной инициативе: из чувства солидарности и потому что соскучился по своему другу, пропадавшему все это время у жены в больнице.

— Если хочешь, — предложил Александр Борисович, заводя свой «Пежо», — поехали вместе к Иринке, она будет рада. Скучает там, бедненькая, целыми днями. — Куда, в роддом?! — немедленно испугался Вячеслав Иванович. — Там же это… рожают!..

Его испуг выглядел настолько забавно, что Турецкому понадобилось не меньше минуты, чтобы отсмеяться и лишь потом тронуть машину с места.

— Слушай, ну что ты, ей-богу, как маленький? Взрослый мужик… В Иришкином отделении никто, к счастью, пока не рожает, наоборот, все стараются этот момент оттянуть!

— Не, Сань, хоть убей, не поеду… Я, может, потому и не женился, что с этими самыми делами — ну там животы и все остальное… Ну ты меня понял… Словом, чтобы не сталкиваться!.. Смотрю на тебя и понимаю, что был прав: за любимую женщину всегда страшно, ты вон сам на себя сейчас непохож!

— Зато семья, зато дети! Знаешь, как это здорово — сразу две девчонки?.. А ты у нас так бобылем и помрешь?.. Смотри, еще не поздно, Слава… Думаешь, не знаю, как твоя Лида спит и видит, как тебя наконец окрутить?..

— Да ну тебя! Ты еще мне насчет одинокой старости песню заведи…

— А что? Вполне даже имеющая право на существование песня!

— У каждого, Саня, своя судьба, — вздохнул Грязнов-старший. — Ты думаешь, я просто так все время про отставку упоминаю? Устал я… А это и есть старость…