Агеев прищурился и с подчеркнутым сожалением в голосе произнес:
— Тогда до свидания, Настя… Жалко, я хотел выяснить, где тут находится ваша секция… Наверное, легкоатлетическая?.. У меня, видишь ли, дочка хотела записаться…
— Что?.. — Настя явно его не услышала, продолжая смотреть на мобильник, словно аппарат ее заворожил. С трудом оторвав от него взгляд, она слегка вздрогнула и наконец впервые за несколько минут их странного знакомства поглядела Агееву в глаза. И Филя отметил, что зрачки девочки расширены — близорукость или…
— Простите… — Она вдруг заговорила монотонно, голосом, лишенным интонаций. — Мне нужно идти, а иначе Аня нажалуется и…
— Что? — Филя настороженно глядел внезапно умолкнувшей Насте в лицо.
— Нет, ничего… — Она с усилием зажмурилась и вдруг спросила: — А правда, что звонить по мобильному дорого?
— А ты попробуй, если нужно… Ведь нужно?
Девочка еще какое-то время колебалась, ее личико жалко морщилось, словно она пыталась отогнать от себя неприятные мысли или, скорее, что-то припомнить?..
— Я не умею… — наконец прошептала она.
— Ничего страшного! Скажи номер, я наберу, а говорить будешь ты…
Он быстро снял с шеи телефон и выжидательно уставился на Настю. Губы девочки беззвучно шевелились, на чистом узком лобике внезапно проступили маленькие капельки пота. Наконец едва заметно она покачала головой, и Филя, коротко проинструктировав девочку, отдал ей аппарат.
Несмотря на то что Настя вела себя так странно, Агеев все же не ожидал столь резкой перемены в ее лице, внезапно вспыхнувшем изумлением, радостью, той самой смесью чувств, которая сопровождает столь редкие в жизни любого человека минуты подлинного счастья… Она словно задохнулась на мгновение, потом, вновь зажмурившись, выдохнула:
— Ба… Ба, это ты?! Бабулечка, ты?!
Агееву не было слышно, что именно говорилось в ответ, но распахнутые глаза девочки продолжали светиться счастьем, она смотрела куда-то вверх, в ясное, чистое небо, и Филя с облегчением отметил, что Настины зрачки сузились… «Значит, девочка просто близорука…» — решил он. И в этот момент она снова заговорила:
— Конечно, я приеду… — Настя на мгновение закусила губу и нахмурилась. — Нет, бабулечка, сегодня не могу, я приеду завтра утром, честное слово!.. Конечно, все в порядке, я… У меня тренировки… Да что ты, конечно, кормят!.. Не могу сегодня, бабуль, правда не могу… Ну почему ты плачешь?.. И я соскучилась… Ой, бабуль, ты дома… Дома!..
За спиной Агеева, где-то в кустах, послышался шорох. Боковым зрением он уловил какое-то движение, а Настя испуганно уставилась ему за спину.
— Все, бабуль, мне пора, — пробормотала она в аппарат сразу упавшим, жалким каким-то голосом. И поспешно протянула телефон Агееву. Из трубки все еще доносился старческий, чуть дрожавший голос, и Филя ой как дорого дал бы за то, чтоб самому продолжить разговор с Настиной бабушкой, но ситуация к этому явно не располагала. Что ж, на определителе остался номер, по которому звонила Настя, этого вполне достаточно.
Агеев спокойно повернулся и почти глаза в глаза столкнулся со второй бегуньей. Явной противоположностью его юной собеседницы. Девушка, возраст которой он по-прежнему затруднялся определить, зло щурилась, переводя взгляд со своей подруги на Филю.
— Теперь ясно, — произнесла она наконец, — куда ты подевалась! Иди домой, у нас полно дел… — Она повернулась к Филе: — Я вижу, вы были так добры, что дали ей телефон… Мне вообще-то тоже срочно нужно позвонить… Можно?
— Да ради бога, — широко улыбнулся не заподозривший ни малейшего подвоха Агеев, охотно протягивая аппарат девушке. Она буквально выхватила его, и не успел оперативник среагировать, как с молниеносной скоростью перебрала кнопки телефона, но подносить его к уху даже не подумала. Протянув Агееву аппарат, она иронично и торжествующе усмехнулась:
— Извините, совсем забыла: меня просили позвонить позже… — и, круто развернувшись, безапелляционным тоном бросила, глядя на замершую Настю: — Ну?!
Этого оказалось достаточно, чтобы та, сорвавшись с места, в мгновение ока исчезла среди кустов за поворотом тропинки. Вторая бегунья не спешила, продолжая сердито разглядывать Агеева.
— С какой стати вы пристали к ребенку? — процедила она наконец сквозь зубы.
— Откуда вы взяли? — Филипп недоуменно пожал плечами. — Я просто спросил у нее, где здесь спортзал… Дочку хотел в секцию записать…
— Нет здесь никакого спортзала! А если вы еще раз привяжетесь к ней, я позову охранника, ясно?
Никакого охранника ни вчера, ни сегодня Агеев здесь не видел. Но своей осведомленности никак не проявил.
— Зовите на здоровье, — он снова пожал плечами, — только я своими глазами видел этот спортзал…
— Не можете отличить спортивное сооружение от художественной мастерской? — перебила его продолжавшая злиться девушка. — Еще раз повторяю: будете привязываться к нашей практикантке из художественной школы, вызову охрану! Шляются тут всякие… маньяки!
И, бросив на Агеева последний презрительный взгляд, девица, развернувшись, зашагала прочь, в ту же сторону, в которой скрылась Настя.
«Либо я здорово прокололся, либо засветился…» — с горечью констатировал Агеев, отбывая в противоположном направлении. Телефон он проверил уже на ходу: как и предполагал, номер, по которому звонила девочка, эта юная церберша стерла; судя по всему, в отличие от Насти, обращаться с мобильными аппаратами она умеет…
Подумав, Агеев направился к ближайшему от его участка наблюдения выходу. Он помнил, что там, через дорогу, находится не только один из любимых Грозовым банкоматов, но еще и небольшое кафе. Кто знает, может быть, кто-то из его сотрудников в курсе, что это за мастерская располагается в нелепом строении и что за люди там крутятся?..
Когда он достиг входа в уютную на вид стекляшку, там, несмотря на ранний час, уже вовсю кипела работа. Об этом свидетельствовали звуки и запахи, тянувшиеся с кухни, дверь в которую находилась за баром. Бармен тоже успел занять свое рабочее место и в момент появления Агеева был занят важным делом: тщательно и придирчиво протирал стеклянные бокалы для коктейлей. На Филю, оказавшегося первым посетителем, он взглянул с удивлением.
— Если вы желаете поесть, — вежливо произнес он, — пока ничего, кроме салатов и пива, нет… Крепкие напитки у нас после одиннадцати…
Агеев, вырядившийся сегодня в спортивный костюм, сердито глянул на бармена — худого, длиннолицего парня с болезненной сутулостью, скрыть которую был не в состоянии даже слегка великоватый и выглядевший нелепо в этом месте и в этот час клубный пиджак. И этот тип посмел заподозрить в нем алкоголика, с утра пораньше рыскающего в поисках выпивки? Ну погоди…
Филя иронично усмехнулся и достал из кармана спортивных штанов удостоверение «Глории», которое и сунул под нос наглецу.