Вскоре появилась другая акула, потом еще и еще, и вода забурлила. Повсюду летели брызги, окрашенные кровью.
Куинт взял гарпун, лежавший под планширом. Он перегнулся через борт, подняв орудие над головой. Неожиданно Куинт резко подался вперед и тут же отпрянул назад. Маленькая акула, насажанная на острие гарпуна, извивалась всем телом и щелкала челюстями. Куинт вынул нож, распорол брюхо рыбы и выбросил ее в воду.
— Сейчас вы кое-что увидите, — сказал он.
Броди не мог определить сколько акул кишело возле катера в бурлящей воде. Мелькали, перекрещиваясь, плавники, рыбы били хвостами. Порой среди всплесков слышалось хрюканье, когда сталкивались две огромные акулы. Броди посмотрел на свою рубашку — она вся промокла и была забрызгана кровью.
Пиршество продолжалось несколько минут, после него возле катера остались лишь три большие акулы, они сновали взад и вперед у самой поверхности.
Мужчины молча смотрели за борт, пока не уплыли и эти рыбины-.
— С ума можно сойти, — произнес Хупер.
— Вам не нравится? — спросил Куинт.
— Вы угадали. Мне не нравится, когда живые существа умирают ради потехи людей.
Куинт фыркнул, и Хупер тут же спросил:
— А вам?
— Мне-то что. Нравится не нравится — это моя работа.
Куинт полез в холодильник и достал другой крючок с поводком. Владелец катера приготовил наживку еще на берегу. С помощью плоскогубцев он прикрепил поводок к концу проволочной лесы и оросил наживку за борт, потратив тридцать ярдов лесы.
Хупер снова начал швырять приманку в воду.
— Кто-нибудь хочет пива? — спросил Броди.
Куинт и Хупер кивнули, тогда он спустился вниз и достал из холодильника три банки. Выходя из каюты, Броди заметил две старые, потрескавшиеся и покоробившиеся фотографии, приколотые кнопками к переборке. На одной был изображен Куинт, стоящий по пояс в кучке крупной рыбы. На другой красовалась мертвая акула, лежащая на берегу. Броди не смог определить ее размеры, потому что не с чем было сравнить рыбину.
Броди поднялся наверх, раздал пиво и уселся на стул.
— Я видел фотографии внизу, — сказал он Куинту. — Что это за рыба, среди которой вы стоите?
— Тарной, — ответил Куинт. — Не так давно я рыбачил во Флориде. Никогда не видел ничего подобного. Мы, должно быть, поймали тридцать — сорок тарпонов, причем больших, всего за четыре вечера.
— И вы привезли эту рыбу на берег? — спросил Хупер. — Полагалось бросить ее обратно в воду.
— Клиенты захотели оставить улов. Наверное, чтобы сфотографировать. Во всяком случае, из тарпонов получилась неплохая подкормка, когда их порубили на куски.
— Судя по вашим словам, они полезнее мертвые, чем живые.
— Конечно. Как почти все рыбы. И многие животные. Я никогда не пробовал живой говядины, — рассмеялся Куинт.
— А на другом фото? — спросил Броди. — Обыкновенная акула?
— Ну, не совсем обыкновенная. Это большая белая акула длиной футов четырнадцать — пятнадцать. Весила больше трех тысяч фунтов.
— Как вы ее добыли?
— Гарпуном. Но надо сказать, — Куинт хохотнул, — сначала трудно было разобрать, кто за кем охотится.
— Что вы имеете в виду?
— Проклятая тварь атаковала катер. Без всякого предупреждения, сразу. Мы сидели на корме, занимаясь своими делами, и вдруг — бабах! Словно на нас налетел товарняк. Моего помощника сбило с ног. И он шлепнулся на палубу, а клиент завопил истошным голосом, что мы тонем. Затем эта сволочь саданула еще разок. Я всадил в нее гарпун, и мы погнались за гнусной тварью — боже мой, должно быть, мы летели за ней до середины Атлантического океана.
— Как же вы следили за акулой? — спросил Броди. — Почему она не ушла на глубину.
— Не могла. За ней волочился бочонок. Он не давал акуле улизнуть. Она затянула его под воду, но ненадолго. Вскоре акула устала и поднялась ближе к поверхности. Поэтому мы просто шли за бочонком. Спустя пару часов мы всадили в эту тварь еще два гарпуна, и, наконец, она всплыла совсем обессиленная; мы накинули веревку ей на хвост и потащили на буксире к берегу. Наш клиент все время нес разную чепуху, так как был уверен, что мы потонем и акула нас сожрет. Но самое смешное впереди. Когда мы приволокли красавицу и пришвартовались, целые и невредимые, этот кретин подходит ко мне и предлагает пятьдесят долларов, если я скажу, будто он поймал акулу на крючок. Она была продырявлена гарпунами, а он хотел, чтобы я поклялся, будто он поймал ее на крючок! Я послал его к черту. Тогда он запел на другой лад: потребовал скостить плату за прогулку наполовину: видите ли, я лишил его возможности поймать акулу. Я сказал, что если б я разрешил ему половить, то остался бы без крючка, трехсот ярдов металлической лесы, катушки, удочки, а главное, без рыбины — это уж точно. Тут он заговорил о той необыкновенной рекламе, которую я получу после оплаченной им поездки. А я ответил: пусть он даст мне деньги, а рекламу оставит себе и попробует намазать ее на пресную галету для себя и своей жены.
— Вы тут интересно говорили о ловле на крючок, — сказал Броди.
— О чем?
— Я обратил внимание на одно место в вашем рассказе. Вы ведь не стали ловить акулу на крючок?
— Что я, круглый идиот? Конечно нет. Судя по тому, что я уже слышал, пойманная мною акула — просто щенок по сравнению с той, которая донимает вас.
— Тогда для чего заброшены спиннинги?
— По двум причинам.
Первая — белая акула спокойно может взять одну из этих маленьких наживок. Она перекусит лесу в два счета, но, по крайней мере, нам будет известно, что она здесь. Это хороший сигнал. Вторая — никогда не определишь, кого привлечет сюда запах приманки потом; даже если ваша акула не появится, может, клюнет другая рыбка.
— Какая же, например?
— Кто знает. Вдруг поймаем что-нибудь съедобное? Как-то мне попалась меч-рыба, в Монтоке можно получить два пятьдесят за фунт ее мяса. Или вдруг клюнет что-нибудь интересное, к примеру, акула-мако, поймать ее — одно удовольствие. Раз уж вы платите четыре сотни долларов, то можете хоть поразвлечься.
— Предположим, белая акула все же появится здесь, — сказал Броди. — Что вы сделаете сначала?
— Попытаюсь приманить ее, чтобы она кружила вокруг катера, пока мы не доберемся до нее. Особой хитрости здесь не надо: акулы — довольно глупые создания. Все зависит от того, как она себя поведет. Если нападет на катер, мы просто побыстрее нашпигуем ее гарпунами, а затем отплывем в сторонку и пусть изматывает себя. Если же акула хватанет приманку, мы не сможем ее удержать. Тем не менее я попытаюсь не дать ей уйти, удержать эту тварь, рискуя оборвать лесу. Акула наверняка мигом разогнет крючок, но, быть может, нам удастся подтянуть ее ближе и метнуть гарпун. Как только я всажу в нее хоть одну железку, поймать ее будет вопросом времени. Скорее всего она подойдет к катеру на небольшой глубине, привлеченная приманкой. И тут нам придется решать, что делать дальше. Наживки у нас недостаточно, чтобы долго удерживать акулу. Огромная рыбина тут же втянет ее в себя и даже не почувствует, что проглотила. Поэтому нам надо будет подсунуть ей какое-нибудь особенное лакомство, от которого она не сможет отказаться, а в нем будет большой крючок — он и удержит рыбину, пока мы не всадим в нее парочку гарпунов.