Полицейский заметил, что по утрам Куинт молчалив, сдержан и необщителен. Каждое слово из него приходилось точно вытаскивать клещами. Однако к концу дня хозяин катера смягчался. Утром, когда они вышли в океан, Броди спросил Куинта, куда направляется катер.
— Не знаю, — ответил хозяин катера.
— Не знаете?
Куинт несколько раз отрицательно покачал головой.
— Но где же мы будем искать акулу?
— Выберем местечко.
— А как вы его определите?
— Никак.
— Вы пойдете по течению?
— Пожалуй, да.
— А глубину вы учитываете?
— Отчасти.
— Что вы хотите сказать?
Куинт молчал и пристально смотрел прямо перед собой в сторону горизонта. Броди уже решил, что хозяин катера не станет отвечать на его вопрос.
— Такая большая акула вряд ли будет плавать на мелководье, — наконец процедил Куинт. — Но трудно угадать.
Броди понимал, что надо прекратить разговор и оставить Куинта в покое, но полицейского разбирало любопытство, и он снова спросил:.
— Если мы найдем акулу или она найдет нас, нам повезет, не так ли?
— Пожалуй.
— Отыскать эту рыбину так же трудно, как иголку в стоге сена.
— Вы преувеличиваете.
— Почему?
— Если течение быстрое, то жирная пленка приманки разойдется к концу дня миль на десять или даже больше.
— А не лучше ли нам остаться здесь на всю ночь?
— Зачем? — спросил Куинт.
— Ведь пленка распространится еще дальше. Если она покрывает десять миль за день, то за сутки она покроет все двадцать.
— Не очень-то хорошо, если пленка протянется на слишком большую площадь.
— Почему?
— Она собьет акулу столку. Если мы проболтаемся здесь месяц, то застелем пленкой весь этот чертов океан.
Не вижу смысла. — Куинт усмехнулся, очевидно, представив океан, затянутый пленкой.
Броди замолчал и принялся читать книгу.
К полудню Куинт разговорился. Лесы плавали в пленке уже больше четырех часов. Как только они легли в дрейф, Хупер взялся за ковш, хотя никто ему этого не поручал; теперь он сидел на корме, методично черпал и выливал за борт приманку. Около десяти какая-то рыба взяла наживку по правому борту, вызвав минутное оживление. Это была пятифунтовая пеламида она лишь с трудом могла ухватить такой крючок. В десять тридцать небольшая голубая акула клюнула у левого борта. Броди подтянул рыбину, Куинт подцепил ее багром, распорол брюхо и швырнул обратно в воду. Акула вяло схватила несколько кусков собственного мяса, затем скользнула на глубину. Ни одна хищница не приплыла на пиршество.
В начале двенадцатого Куинт заметил серповидный спинной плавник меч-рыбы. Они молча ждали, надеясь, что рыбина возьмет наживку, но она не обращала внимания на приманку и бесцельно кружила в шестидесяти ярдах от кормы. Куинт подергал лесу — потянул ее так, чтобы приманка прыгала и казалась живой рыбешкой, но все напрасно. Тогда Куинт решил загарпунить меч-рыбу. Он запустил двигатель, велел Броди с Хупером сматывать лесы, а сам повел катер широкими кругами. Один гарпун уже был насажен на древко, обмотанный веревкой бочонок стоял на носу, дожидаясь своего часа. Куинт объяснил процесс охоты: Хупер поведет катер, он, Куинт, устроится на носу, держа гарпун наготове. Когда они подойдут ближе к рыбе, Куинт будет указывать гарпуном, куда направлять катер. Хупер должен разворачиваться до тех пор, пока гарпун не покажет прямо вперед. Это все равно что держать курс по стрелке компаса. Если им повезет, они подойдут к рыбе незаметна, и Куинт метнет гарпун — бросок приблизительно на двенадцать футов почти отвесно.
Броди надо стоять у бочонка и следить, чтобы веревка не запуталась, когда рыба начнет уходить на глубину.
Все шло как надо, охота сорвалась в последний момент.
Медленно двигаясь с приглушенным мотором, тихий рокот которого был едва слышен, катер приближался к рыбе — она лежала на поверхности, отдыхая. Судно прекрасно слышалось руля, и Хупер следовал абсолютно точно в указанном Куинтом направлении. Вдруг неведомо почему рыба почувствовала опасность. И когда Куинт замахнулся, чтобы бросить гарпун, она рванулась вперед, ударила хвостом и стремительно пошла на глубину. Куинт метнул свое орудие, но промазал на шесть футов.
Теперь катер снова стоял у края пленки.
— Вы спрашивали вчера, часто ли выпадают пустые дни, — спросил хозяин катера Броди. — Редко у нас бывает два таких дня подряд. Пора уже появиться голубым акулам.
— А в чем дело. Погода виновата?
— Может быть. Люди чувствуют себя довольно скверно. Вероятно, и рыбы тоже.
Они пообедали — бутерброды и пиво, и когда кончили, Куинт проверил, заряжена ли его винтовка. Затем скрылся в рубке и вернулся с каким-то устройством, которого Броди раньше никогда не видел.
— Вы не выбросили банку из-под пива? — спросил Куинт.
— Нет, — сказал Броди. — Зачем она вам?
— Сейчас увидите.
Приспособление напоминало гранату с длинной ручкой — эдакий металлический цилиндр. Куинт засунул пивную жестянку в цилиндр, повернул его, пока не раздался щелчок, и вынул из кармана холостой патрон двадцать второго калибра. Вставил патрон в небольшое отверстие у основания цилиндра и покрутил рукоятку — послышался еще один щелчок. Он протянул приспособление Броди.
— Видите курок, — сказал Куинт, указывая на конец рукоятки. — Нацельте эту штуковину в небо и, когда я скомандую, нажмите на курок.
Куинт взял винтовку «М-1», снял с предохранителя, вскинул ее и крикнул Броди:
— Давайте.
Броди нажал на курок. Раздался резкий выстрел, от которого слегка отдало в руку, и пивная жестянка взлетела прямо в небо. Она вращалась в воздухе и сверкала в ярких солнечных лучах, точно бриллиант. На самом верху она какую-то долю секунды замерла, и тут Куинт выстрелил.
Он целился пониже банки, чтобы попасть в нее в то мгновение, когда она начнет падать, и пробил дно. Раздалось громкое, звонкое — дзинь! — и жестянка, кувыркаясь, упала в воду. Она не утонула, а плавала, накренившись и покачиваясь, на поверхности океана.
— Хотите попробовать? — спросил Куинт.
— Конечно, — ответил Броди.
— Помните, целиться надо, когда банка зависнет на самом верху, и брать немного ниже. Если захотите попасть в жестянку на лету, придется стрелять с упреждением, а это гораздо труднее. Если промахнетесь, подождите чуть-чуть, а потом опять ловите ее на мушку, только тогда, повторяю, с упреждением.