— А нельзя ли сделать так, чтобы под защитой этих сил оказалась вся наша «СС-Франкония»? Чтобы на земле и в небе вокруг нее блуждали самолеты, танки, разведывательные группы противника, и даже артиллерийские снаряды?
Крайз уловил иронию его слов, однако ответил вполне серьезно.
— Над этим как раз и работает сейчас специальная группа сотрудников Аненербе.
— Уже похвально. Не забывайте время от времени информировать меня, хотя бы в общих чертах, о том, над чем они там в своем Обществе по исследованию наследственности, или как оно в действительности называется, мудрят. А главное, появляются ли какие-то практические результаты их мудрствований.
— Кстати, в свое время Овербек приказал собрать скелеты всех «погибших во блуде» и захоронить в пещере, в северной оконечности этой божьей дыры. Теперь ее так и называют «Погребальной пещерой».
— И много их обнаружено, этих скелетов? — как бы между прочим, поинтересовался комендант.
— Около сотни.
— В таких местах могло оказаться значительно больше, — пренебрежительно обронил фон Риттер.
— Медики внимательно изучали их: на многих вообще никаких признаков насильственной смерти не оказывалось, остальные погибали, срываясь со скал. Причем самое любопытное, что некоторые скелеты были относительно свежими, их обладатели погибли незадолго до войны или уже в начале войны.
— Скорее всего, они принадлежали местным дезертирам, пытавшимся спасти свои шкуры на шаманском жертвеннике.
— Вряд ли, поскольку… — попытался возразить Фризское Чудовище, однако барон решительно прервал его:
— А я сказал: ничтожным дезертирам! — и никакие аргументы здравого смысла его уже не интересовали. Он попросту устал от всего увиденного и услышанного здесь, морально и физически устал.
Барон решительно прошелся взглядом по полоске неба, которое в этом месте казалось бездонно высоким и отсвечивало голубоватым ледяным холодом; по стремительно уходящим ввысь склонам ущелья и, прорычав еще что-то, но уже нечленораздельное, начал спускаться с возвышенности.
7
Крайз внимательно следил за тем, как бригаденфюрер фон Риттер медленно, осторожно спускается в глубину ущелья, однако следовать за ним не торопился. Он словно бы ждал, что бригаденфюрер тоже вот-вот «впадет в блуд» и скелет его, самый свежий из всех доселе известных, тоже окажется в погребальной пещере.
Вот только «впадать в блуд» фон Риттер почему-то не торопился, а Крайз понятия не имел, что должно было произойти такого и с самим человеком, и с окружающим миром, чтобы блуд этот все же наступил. Нет, он не желал зла коменданту базы, и вообще, дело было не в нем. Для Фризского Чудовища важно было понять механизм, те тайные пружины, которые способны приводить сознание человека в состояние блуда. Но пока он мысленно стремился к этому, с ним самим начало происходить что-то странное.
Началось с того, что Крайз вдруг замялся у выложенных из каменных плит ступеней, затем отошел от края Плахи Дьявола и начал нервно переминаться с ноги на ногу, по-медвежьи неуклюже оглядываясь, словно опасался чьего-то нападения.
В эти мгновения ему чудилось, что у подножия жертвенника собралось племя древних германцев. Одетые в медвежьи шкуры, воины его выглядели рассвирепевшими. Сотрясая копьями и факелами, они подступали все ближе и ближе к площадке, словно бы требовали, чтобы Крайз сошел с нее, иначе они совершат над ним ритуал жертвоприношения.
Видение становилось все более отчетливым и контрастным. Теперь он уже различал бронзово-серые лица близстоящих германцев. И вздрогнул от страха, заметив в конце каньона, на широком уступе, могучего седобородого, облаченного в кольчугу старца, на голове которого отливал медью рогатый шлем, а на поясе висел короткий, с широченным лезвием, меч.
«А ведь он — не вождь этого племени, — подсказал Крайзу внутренний голос. — Он — из иного века. Племя, которое требует изгнать тебя, чужеземца, с жертвенника и предать казни за осквернение святыни, не видит его и даже не догадывается о его существовании. Они явились перед тобой, оставаясь в параллельных мирах…».
«Так уйми же их! — обратился к нему Фризское Чудовище, не внемля мудрости этого голоса. — Уйми, иначе они растерзают меня!».
Но старик оставался безучастным ко всему, что здесь происходило. Он стоял с гордо запрокинутой головой и всматривался то ли в небо, то ли в какое-то призрачное видение. Возможно, в это время и сам он впадал в точно такой же блуд, в каком оказался Фризское Чудовище.
— Дьявольщина какая-то! — люто прорычал Крайз, но так и не понял, произнес ли он это вслух или же слова прозвучали мысленно. И где именно, в каком из временных миров и пространств он в эти минуты пребывал. — Со мной этого не должно происходить! — взбунтовалось все его естество, вся его психика. — С кем угодно, только не со мной!
— кричал он, чувствуя, что теряет ту сакральную силу, которая до сих пор охраняла его в естественном, земном мире, из которого он происходил; и которая выделала его из массы других землян двадцатого столетия.
Тем временем древнегерманские воины уже начали карабкаться на жертвенник, и у головы Крайза просвистело несколько копей. И просвистели они не во сне или в бреду, нет, все выглядело слишком реалистично, чтобы не вызывать в нем страха. Оружие! Его, Крайза оружие! Но какое, к чертям собачьим, оружие?! Откуда ему взяться в пустой кобуре?
Крайз терпеть не мог оружия. Он опасался своего пистолета, как сатанист — осинового кола. Многое он отдал бы сейчас, чтобы послать в этих воинов несколько пуль. Уже хотя бы для того, чтобы убедиться, что эти аборигены смертны в такой же степени, как и он сам.
Вот меч одного из древних германцев — у его ног. Еще одно движение… Почему он медлит?
«Но способен ли я, человек из XX века, погибнуть на этом временном эшафоте?! — Вопрос показался настолько же сложным, насколько и наивным. — Враги — вот они. Оружие их остро, как и ненависть, с которой они стремятся дотянуться до пришельца из будущего. Что им может помешать? Ведь они же видят тебя, они тебя воспринимают!».
Крайзу так и не дано было познать, чем могла бы завершиться эта стычка разных миров. Как раз тогда, когда первые аборигены взобрались на жертвенник, неожиданно прогремел мощный раскат грома, небо над каньоном растерзала мощная багряная молния, и все исчезло так же мгновенно и беззвучно, как и появилось. Словно кто-то повернул выключатель кинопроектора. И только тогда Крайз вновь увидел бригаденфюрера; тот метался по каменистой равнине между жертвенником и склоном каньона, словно один из воинов племени, не сумевший исчезнуть вместе с наваждением.
Попав в западню времени, барон очумело бросался из одного конца окаймленной валунами площадки в другой, ощупывал руками каменистые стены, словно пытался обнаружить в них выход. Рычание, которое он при этом издавал, не имело ничего общего ни с человеческим голоском, ни с человеческой яростью. Причем похоже было, что фон Риттер не сумел вернуться в ту реальность, в которую время вышвырнуло самого Крайза, он все еще пребывал где-то там, в прошлом, посреди древних германцев.