– В смысле? – переспросил лунный эльф.
– Ну, на то, что здесь или у гномов? Сокровища всякие?… – уточнил мессариец.
– Если кто не знает, – мрачно ответил Терри, – мы живем не под горами, а в горах. Что же до сокровищ – не жалуемся.
– Надо будет Мэтту сказать! – полностью удовлетворенный обретенным знанием, Макобер прибавил шагу. – Пригласишь как-нибудь в гости?
В гости… Пожалуй, вернись он сейчас в Дейронские горы, Терри и сам оказался бы там в гостях. Да и не было ему пути назад. По крайней мере, пока.
Даже товарищам по талиссе он не признался бы, как часто видит ночами знакомые до последнего камешка родные серые склоны…
На этот раз передышка продолжалась около часа. Позади осталось еще несколько спусков и не один десяток развилок. Друзья все чаще стали с сомнением поглядывать на Терри: туннели становились уже и уже, да и пыль покрывала их куда более толстым слоем.
– По-моему, здесь уже лет тридцать никто не ходил, – выразил наконец общее мнение Макобер.
Но в этот момент все застыли, услышав громкие, отчетливо произнесенные слова, которые, казалось, исходили от самих стен:
– Протектор первый и последний раз официально предлагает вам сложить оружие и положиться на его милость.
Создавалось впечатление, что с ними заговорил сам Лайгаш.
– А велика ли она? – вопрос Макобера гулко унесся вдаль.
– Кто? – удивленно переспросил голос.
В ответ раздались смешки: торжественное и пугающее ощущение, появившееся было несколько секунд назад, исчезло без следа.
– Его милость, – невинно пояснил мессариец. – Ну, в смысле, если мы сдадимся. То что?
– То вам будет дарована жизнь!
– А… – Макобер махнул рукой. – Так и знал, ничего интересного! Она-то у нас и так есть!
Кого бы Протектор ни избрал для переговоров, этот кто-то сейчас явно оказался поставлен в тупик.
– Бросайте оружие! – несколько неуверенно повторил он.
– Еще чего! – только отсутствие у голоса тела или, на худой конец, места, откуда он исходил, помешало Макоберу сопроводить свои слова соответствующим жестом. – Поговорили – и хватит. Пошли, ребята.
Одобрительно хлопнув мессарийца по плечу, Торрер двинулся было вперед, когда в воздухе раздался звук распрямляющейся пружины и в щит эльфа глубоко вонзилась арбалетная стрела. Наконечник другой противно чирикнул о стену, а третья вошла эльфу в плечо, не так давно вывихнутое в ночном бою.
– Бэх! – простонал было он, но тут же устыдился собственной слабости. Паладин не шутил: лечение отнимало у жрецов слишком много сил.
Сунув руку в карман, эльф быстро надел на палец оставленное графом кольцо.
– Погасите факелы, – крикнул Айвен. – Они же на свет стреляют!
По всей видимости, так оно и было: впереди, впервые с того момента, как талисса углубилась в Лайгаш, царила кромешная тьма.
Стоило затушить факелы на стенах, как обстрел прекратился, словно по волшебству. Мэтт, который и так прекрасно видел в темноте, отвел к Бэх издающего слабые стоны Торрера, а Лентала – к раненному в бедро Макоберу.
Лечение не заняло много времени, но Бэх уже с трудом держалась на ногах.
Гном откашлялся:
– Какие будут идеи? Может, наши маги их чем порадуют?
– Угу, чтобы снова нарваться на диски, отражающие заклинания, – фыркнул Баураст. – Премного благодарен, как-нибудь без меня.
– А если вернуться к предыдущей развилке?
– Не сомневаюсь, что мы окружены, – буркнул Терри. – Можно, конечно, попробовать, но что-то я в это не очень верю. Надо прорываться.
– Есть у меня в запасе одна мысль, – признался Лентал. – Но тогда на сегодня я вам больше не помощник.
– А ты? – Терри взглянул в сторону Бэх.
Девушка покачала головой. Сообразив, что Терри ее не видит, она добавила:
– Я уже все.
Друзья замолчали. Но другого выхода не было.
– Макобер, Айвен и Баураст, подойдите к факелам, – распорядился Лентал. – Когда я крикну «пора», вы зажигаете их, и мы все бросаемся вперед. В ближнем бою от этих арбалетчиков и воспоминания не останется!
Положив руку на медальон, паладин погрузился в молитву. Через пару минут от каждого из друзей отделилась голубоватая слегка светящаяся в темноте тень и двинулась навстречу засаде.
В воздухе запели арбалетные стрелы.
– Пора!
Вспыхнули факелы. Понимая, что времени перезарядить арбалеты не остается, перекрывавшие проход воины заторопились избавиться от них и схватились за мечи. Но Мэтт с Торрером уже врубились на бегу в нестройные ряды противников.
Когда талисса двинулась дальше, за спиной у нее осталось восемь неподвижных тел.
Вскоре на стенах вновь стали встречаться ярко горящие факелы. Однако по-прежнему не попадалось ни единого места, хоть мало-мальски подходящего для отдыха.
– Терри, может плюнем на «ключ», ну его? – на этот раз не выдержал Мэтт. – Сам же видишь, здесь не ходит никто и никогда. Разве что в виде исключения, да и то те, кто хотят нам какую-нибудь пакость устроить.
– И что ты предлагаешь? – бросил в ответ лунный эльф. – Клубочек разматывать? Крестики на стенах рисовать? Да без «ключа» мы через полчаса кругами ходить начнем.
– А мэтр Баураст ничем не в силах нам помочь?
Маг рассмеялся.
– Господа, сразу скажу, чтобы развеять ненужные подозрения и ложные надежды. Я не служу Лазоревому храму и не подослан, чтобы заманить вас в дебри Лайгаша. Просто однажды мне довелось продвинуться довольно далеко.
От его неожиданной откровенности друзья даже остановились.
– То есть?
– А вы думаете, только у вас неплохая компания, в которой приятно прогуляться навстречу смерти? Встреться наши талиссы на узкой дорожке, еще неизвестно, кто бы остался в живых.
– Ну уж! – недоверчиво хмыкнул Торрер, до глубины души пораженный тем, что перед ним – осколок еще одной талиссы.
– Разве что тогда мы еще не знали про потайной выход, – добавил Баураст.
– И сумели вернуться обратно? – Бэх привалилась к стене, чтобы хоть немного передохнуть. Она чувствовала, что еще чуть-чуть, и друзьям придется ее нести.
– Не все. Прямо скажем, я один. В свое время мне удалось, как бы это помягче сказать… завладеть свитком с заклинанием Родного Дома. Нас оставалось… Я четыре дня тащил Браца на себе к выходу. И все же он умер. А я воспользовался свитком.
– А вдвоем нельзя было, что ли, отсюда колдануться? – поинтересовался Макобер.