— Понимаю. Вы хотите сделать это в будущем.
— Именно так.
— К вашим услугам, — сказал он. Затем его внимание переключилось на меня. — Извините мои плохие манеры. Джейк говорил мне о вас. У вас нелегкая работа.
— Да, но по крайней мере увлекательная. Сначала идея показалась мне абсурдной, но сейчас мне нравится то, чем я занимаюсь. Я ищу Виолетту. Это как игра в прятки.
— И какова ваша версия?
— У меня нет версии. В данный момент я разговариваю со всеми, с кем только можно, и заполняю пробелы в этом деле. Вопросы одни и те же, но иногда я получаю неожиданные ответы. На днях я собираюсь размотать клубок и посмотреть, куда ведет нить. Из того, что я слышала о Виолетте, ей нельзя было отказать в сообразительности, но она не умела хранить секреты. Кто-то должен знать, где она находится.
— Вы в самом деле так думаете?
— Да. Либо человек, с которым она убежала, либо тот, кто убил ее. Нужно только найти его.
Пэджет с сомнением покачал головой.
— Должен сказать, что вы оптимистка, — проговорил он скептически.
— Это-то и помогает мне в работе. А вы? Какой точки зрения придерживаетесь вы?
— Вы хотите спросить, считаю ли я Виолетту мертвой или живой? Лично я думаю, что она сбежала, и говорю это, потому что провел не один вечер, выслушивая ее. Она все время искала выход, это был просто вопрос времени.
— Но вы когда-нибудь спрашивали себя, куда она могла сбежать?
— Конечно, я думал над этим. Она была молода и по-своему невинна. Провинциальная девочка. Опытная с мужчинами, она понятия не имела о мире за пределами нашего городка. Я не могу представить ее себе в большом городе вроде Сан-Франциско или Лос-Анджелеса. Даже в Калифорнии. Жизнь здесь теперь такая же дорогая, как и в то время. С той суммой наличных денег, которые у нее были, вероятно, небольшой, вероятно, она поехала куда-нибудь попроще. На Средний Запад, на Юг — что-нибудь вроде этого.
— Вы слышали о ее деньгах?
— Много раз. Она пускала слезу и грозилась забрать все деньги, если Фоли не исправится и не начнет соответствовать ее представлениям о хорошем поведении.
— Как будто это когда-нибудь могло произойти, — вставила Тэннье.
Разговор перешел на другую тему. Идей для обсуждения оказалось очень много. В 22.30 Пэджет извинился и направился к выходу.
Дейзи как будто на время забыла о своей печали. Вино ударило ей в голову, и она сделалась более жизнерадостной и болтливой. Она флиртовала с каким-то парнем и слишком громко смеялась. Издалека казалось, что она веселится. Но я могла держать пари, что эта женщина себя не контролировала. Это был первый признак отчаяния. Тэннье проследила за моим взглядом, и наши глаза на мгновение встретились.
— Ну вот, теперь пиши пропало, — сказала Тэннье. — Дело закончится в ее постели, и с этого момента все пойдет под откос.
— А мы не могли бы вмешаться?
— В этот раз могли бы, конечно, но она снова будет здесь завтра и послезавтра. Вы хотите взять на себя такую ответственность? Я точно не хочу. Тэннье — спасительница? Что за чушь!
Мы вышли из-за стола и присоединились к Дейзи, которая танцевала со своим ковбоем. Она восприняла наши увещевания со смехом, но все же вернулась к столу без своего нового друга. К тому времени как мы решили расстаться, было одиннадцать часов, и я выпила слишком много вина. Для короткой поездки я еще годилась, но мысль о том, чтобы вести машину до дома, мне совсем не нравилась.
— Знаете что, девочки? Я не горю желанием пускаться в дальний путь. Нет ли здесь мотеля или, может быть, В&В? [7]
Мотель «Сан-Боннет», торчавший посреди пустыря, был простым одноэтажным строением с отвалившейся местами штукатуркой, но относительно чистым. Моя комната была из тех, которую лучше не рассматривать слишком пристально — характерные пятна на постели, на ковре и на мебели свидетельствовали о занятиях, о которых вы точно предпочли бы ничего не знать. Это был семейный бизнес. Мистер и миссис Боннет владели этим заведением последние сорок лет, а миссис Боннет — Макси — кроме того, владела и управляла кофейней «Макси», которая находилась в дальнем конце мотеля.
Дейзи извинилась, что не может пригласить меня переночевать к себе, поскольку у нее гостила Тэннье, а в доме была всего одна свободная комната.
Миссис Боннет поместила меня в номер 109, находившийся в конце коридора, предпоследний из десяти. Я оставила машину перед входом и прошла через холл, не обращая внимания на сорванную с нескольких крючков штору. Я отперла дверь, вошла и щелкнула выключателем. Комната была маленькая, цвет обоев представлял собой нечто среднее между персиком и мускусной дыней. У стены справа от входа стояла двуспальная кровать. Подушки были плоскими, а матрас — продавленным, во «впадину» как раз поместилось мое тело, тем самым избавив меня от возможности ворочаться и метаться в постели. Прикроватная тумбочка и комод были сделаны из фанеры, выкрашенной под дерево. Кресло казалось не очень мягким, но я не собиралась в нем сидеть.
Когда я шла в ванную, половицы под моими ногами поскрипывали. Я достала из дорожной сумки зубную щетку, пасту и смену белья, которые держу на подобный случай. Единственное, о чем я пожалела, что не взяла книгу, хотя, рассчитывая съездить туда и обратно, когда б мне было читать… Я проверила все ящики, но не нашла ничего, кроме Библии и обложки от какой-то книги. Сняв джинсы и бюстгальтер, осталась в той же футболке, в которой ходила весь день. Всю ночь, подобно звуку проходящего поезда, за стенами раздавался грохот, когда клиенты мотеля, проживающие по обеим сторонам от моей комнаты, время от времени спускали воду в туалетах. Постельное белье пахло сыростью, и мне повезло, что на тот момент я еще ничего не знала о пылевых клещах.
В шесть утра я продрала глаза. В первую минуту я не могла понять, где нахожусь, а когда наконец до меня дошло, я разозлилась на себя за то, что проснулась так рано. У меня не было с собой ни штанов, ни спортивной обуви, что означало: об утренней пробежке не могло быть и речи. Я закрыла глаза, но бесполезно — сон не шел. В шесть пятнадцать я сбросила одеяло, пошла в ванную, приняла душ и почистила зубы, поскольку здесь это были единственные доступные мне радости жизни. Одевшись, я села на край неубранной постели. Мне не хотелось идти в кофейню «Макси» до семи часов, пока туда не придет Макфи.
Я просмотрела записи в блокноте, которые уже начали раздражать меня своей бесполезностью. Ничто в них не цепляло. Я задавала одни и те же вопросы — от шести до восьми — в течение двух дней и, хотя ничего сенсационного пока не обнаружила, чувствовала, что все же чуточку продвинулась. Я вела расследование, начиная с последних дней, предшествующих исчезновению Виолетты. Эпизодом, к которому я постоянно мысленно возвращалась, был рассказ Винстона о том, что он видел «бель-эйр» на Нью-Кат-роуд в том месте, где заканчивалась стройка. Что она там делала? Я считала заслуживающей внимания его версию о том, что Виолетта там с кем-то встречалась — с мужчиной, с женщиной, любовником, подругой, членом семьи или случайным знакомым. Пока я не знала, с кем именно. Местность там была равнинной, и фары Винстона были бы видны по крайней мере за милю. У Виолетты было достаточно времени для того, чтобы отогнать машину, но ее негде было спрятать, если только она не подъехала с дальней стороны дома Тэннье или не проехала через поля. Наилучшим вариантом было бы спрятаться (одной или с ее предполагаемым компаньоном) в надежде, что водитель приближающейся машины развернется и поедет обратно, не задерживаясь. Если у нее были проблемы с автомобилем и она нуждалась в помощи, почему тогда она не вышла из темноты и не остановила его? И где была Бэби, тявкающий щенок? Это был не тот случай, когда молчание собаки предполагает, что она знакома с тем или иным человеком. Собачонка лаяла на всех без разбору, по крайней мере так говорили люди. Все еще оставалось загадкой, как Виолетта там оказалась, но мне пришлось пока отложить этот вопрос в долгий ящик.