От архивной пыли (или от слов старушки?) у меня запершило в горле. И вообще мне казалось, что пыль пропитала меня насквозь, что она вошла в поры моей кожи, проникла в мозг и теперь внутри меня буйно разрастается плесень, и мне стало так скучно и тоскливо, что захотелось лечь на стеллажную полку, накрыться ветхой газетной подшивкой и немедленно мумифицироваться.
Даже не попрощавшись, я реактивным снарядом взбежал по лестнице и выскочил на улицу. Только когда за моей спиной клацнул электрозамок и за ворот рубашки попала тонкая дождевая струйка, мне стало немного легче, и я по-детски возрадовался жизни.
Тут мои уши уловили нудный протяжный вой автомобильного сигнала. Я повернул голову в сторону кондитерской лавки и увидел толстого мужика в потертой кожаной куртке, накинутой поверх засаленной майки. Он стоял рядом с распахнутой настежь дверью синего микроавтобуса и со злостью давил на сигнальную кнопку. Ага! Особенности русского национального паркинга возымели действие!
Не слишком усердствуя в торопливости, я приблизился к своей «Уно». На моем указательном пальце, весело позвякивая, крутилась связка автомобильных ключей. Увидев, что я собираюсь открыть дверь легковушки, толстяк перестал сигналить и бешеным слоном попер на меня. В другой обстановке я бы пригасил конфликт лучезарной улыбкой и предложением пропустить по стаканчику андалусского хереса. Но сейчас я намеревался использовать гнев водителя микроавтобуса во благо своего замысла. Глядя на верзилу независимо и даже с презрением, я продолжал ковыряться ключом в замке двери.
– Какого черта?! – заорал он, приближая ко мне свое богатое тело, источающее тепловозный жар. – Я уже полчаса торчу здесь по твоей воле!! Только полный дегенерат мог так припарковать эту ублюдочную машину!! Ты о чем думал своими пустыми мозгами?!
Он так натужно работал голосовыми связками, что привлек внимание пешеходов. Несколько человек остановились поодаль. Любопытство перебороло в них страх попасть под горячую руку верзилы. На глазах публики разворачивалась настоящая уличная драма. Я продолжал смотреть на водителя безгрешным взглядом, а когда он приблизился ко мне достаточно близко, сказал тихо, чтобы слышал только он:
– Пошел вон, скотина.
Мелкие, заплывшие глазки водителя налились кровью и стали похожи на две лососевые икринки. Он сделал судорожный вздох и словно подавился воздухом.
– Мешок с дерьмом, – добавил я, приятно улыбаясь.
Ядерная бомба, заложенная в толстяке, пришла в действие. Он сделал неуклюжее движение рукой, замахиваясь, но я не стал дожидаться встречи с его кулаком. Словно сбитая кегля, я упал на брусчатку и притворился покойником. Горячий пар из верзилы вышел намного быстрее, чем я мог предположить. Я услышал, как он негромко выругался, а после почувствовал его руки на своей спине.
– Эй, парень, – пробормотал он, пытаясь перевернуть меня лицом вверх. – Хватит дурака валять…
– Что, убил? – прозвучал где-то в стороне женский голос.
– Какое убил! – испуганно возмутился верзила. – Я даже его пальцем не тронул.
– Ага, не тронул, – скептически произнесла женщина. – А с какой стати он упал, если его никто не трогал?
– Да богом клянусь, не трогал я его! – голосом обиженного ребенка ответил верзила и стал ласково поглаживать меня по спине. – Эй, парень, вставай! Поругались и будет… Слышь? Не дури, вставай!
Я затаил дыхание. Верзила громко сопел надо мной и что-то неразборчиво бубнил. Я услышал, как он подобрал ключи от «Уно» и взял меня под мышки, пытаясь поставить на ноги. Я вообразил себя человечком, вылепленным из теста. Ноги мои подгибались, голова безвольно каталась по груди. У верзилы не хватало сил долго держать меня на весу.
– В больницу вези его! – подсказал какой-то мужчина. – Может, успеешь.
– Да я тут при чем? – всхлипнул верзила. – Свалился ж он на мою голову… Как начались с утра беды… Я даже пальцем к нему не прикоснулся…
Он поволок меня к своему микроавтобусу. Мои пятки скользили по мокрой брусчатке, бороздили лужи. Верзила поднялся на ступеньку салона, отдышался и взревел, совершая физический подвиг. Я слегка разомкнул веки и увидел его лицо, красное, в оспинках, с широкими черными бровями. С протяжным стоном, состоящим наполовину из проклятий, он затащил меня в салон и свалил на сиденье. Я почувствовал под головой стопку брошюр, пахнущих свежей типографской краской, и когда верзила, потирая исстрадавшиеся руки, вышел из машины, скинул книжки на пол, чтобы не давили на затылок.
До меня донесся звук стартера. Верзила сел за руль «Уно» и отогнал ее на противоположную сторону улицы. Пряча взгляд за ширмой ресниц, я наблюдал за боковым окном: с наружной стороны к нему прилипли незнакомые мне старые и молодые лица, они смотрели на меня с состраданием, и стекло, согретое их дыханием, быстро запотевало, и контуры лиц становились размытыми…
По тому, с какой силой качнулся на рессорах микроавтобус, я понял, что верзила водрузился на водительское сиденье. Продолжая бормотать что-то несвязное и упоминая при этом «Санта-Барбару», «Санта-Агату» и «Санта-Монику», он запустил мотор и резкими толчками, выдающими его настроение, погнал машину по улицам.
Я нащупал в кармане свой талисман – губную помаду – и незаметно вынул ее. Затем сложил из правой руки кукиш, только на место большого пальца пристроил пластмассовый футлярчик, и всю эту незамысловатую конструкцию решительным движением ткнул в затылок водителю.
– Не надо в больницу, – сказал я, делая вид, что с трудом сдерживаюсь, чтобы не выстрелить.
Верзила от неожиданности надавил на педаль тормоза и чуть не разбил лоб о ветровое стекло. Я посоветовал ему пристегнуть ремень безопасности и снова ткнул футлярчиком в широкий, пахнущий мокрой псиной затылок. Водитель весь скукожился, напрягся, втянул голову в плечи. Он уже не мог думать об управлении машиной; он наверняка рисовал в воображении свои мозги, разбрызганные по приборной панели.
– Вчера вечером в аэропорту Барахас ты подсадил девушку, – зашипел я прямо в ухо верзиле. – Это врач, обладающий божественным даром, ученица потомков Авиценны и Пирогова, и только она меня спасет. Едем к ней, живо, пока я не впал в неконтролируемую кому!
– Но-о… я… – забормотал водитель, правой рукой хватаясь то за руль, то за рычаг скоростей. – Я не знаю…
– У тебя осталось мало времени, – предупредил я, чувствуя, как футлярчик в моих горячих пальцах становится скользким. – Я скоро потеряю рассудок, и тогда… Ты представляешь себе калибр, равный одной трети дюйма? Пуля со стальным наконечником войдет в твой затылок, как в ствол пальмы, разжидит твои мозги и выдавит наружу лобовую кость вместе с глазами и носовым хрящом. Если ты очень успеешь, то сможешь увидеть внутренность своей собственной черепной коробки…
– Я не знаю, куда именно ее отвели!! – завопил водитель, и дрожь от его рук перешла на рулевое колесо, и задрожал весь микроавтобус.
– А отвез ты ее куда?
– За город… На север, в сторону Кордильер…