– Элла, вы следующая, – напомнил Гера.
Женщина схватилась за веревку, но подтянуться не смогла. Гера со значением взглянул на Брагина, предоставляя ему заботу о своей даме. Тот кинулся к Элле, но не столько помог ей, сколько наворотил шума и суеты, сопутствующих его яростному желанию отличиться. Тем не менее Элла вскоре благополучно достигла противоположного берега и помахала прыгающему, как горилла, Брагину.
Брагин не стал пристегиваться и закидывать на веревку ноги. Он сам создал для себя трудности и принялся мужественно их преодолевать. Увы, Элла не слишком-то наблюдала за его сольной акробатикой. Она больше поглядывала в сторону Веры Авдеевны, чтобы рассмотреть в ее глазах безусловное признание ее победы.
Потом Гера переправил Веру Авдеевну. Женщина не могла ни перебирать руками, ни закинуть ноги на веревку, и ее пришлось тащить на скользящем карабине, как до этого перетаскивали палатки и рюкзаки. Вера Авдеевна медленно вращалась на подвеске и скулила от страха. Брагин, который тянул ее на себя с противоположного берега, громко хохотал. Стал накрапывать дождь. Поверхность реки покрылась «мурашками». Мира, накинув на голову капюшон штормовки, стала нервно притаптывать ногами. Некрасов застегнул «молнию» штормовки до упора и тоже надел капюшон.
Они оба смотрели в разные стороны, но думали друг о друге.
– Теперь твоя очередь, – сказал Некрасов Гере.
Он хотел избавиться от инструктора, чтобы без свидетелей поговорить с Мирой.
– Нет, моя, – поспешила заявить о себе Мира и встала. В отличие от Некрасова, она не хотела оставаться с ним наедине, потому как считала, что говорить им пока не о чем.
– Я пойду последним, – сказал Гера таким тоном, чтобы у Некрасова больше не возникало желания оспаривать очередность.
– Хорошо, – согласился Некрасов, повернулся к Мире и кивнул на веревку. – Тогда сейчас ползи ты!
Теперь он хотел избавиться от Миры, чтобы она не осталась наедине с Герой.
– А я передумала. Я хочу пойти предпоследней! – закапризничала Мира.
Некрасов раскрыл рот, чтобы сказать ей что-то неприличное, но в это время с противоположного берега донесся слабый крик. Шубин стоял на скальном выступе и махал рукой.
– Что это с ним? – спросила Мира и приложила ко лбу ладонь.
– Кажется, он зовет тебя, – предположил Некрасов с видимым удовольствием. Теперь инструктор вынужден будет переправиться первым.
– Может, что-то случилось? – произнесла Мира.
– Конечно, случилось, – равнодушно сказал Некрасов. – Я думаю, что на них медведь напал.
Гера снял с себя вымокшую куртку, повязал ее на пояс и, не сводя глаз с противоположного берега, взялся за веревку.
– Ты им так любуешься, – едко заметил Некрасов, когда Гера добрался до середины, – что глаза из орбит вылезают.
– Конечно, – улыбнулась Мира. – Есть на что посмотреть. Очень мускулистый и ловкий.
Некрасов неожиданно схватил девушку за плечи и с силой тряхнул.
– Я тебя утоплю, как котенка, – спокойно и убедительно сказал он. – Возьму за горло и окуну в воду…
«Очень подходящий момент, – подумала Мира, покусывая губы и глядя на удаляющегося Геру. – Другого такого может не быть…»
Через минуту Гера был уже на противоположном берегу.
– Вера Авдеевна! – прокричал Шубин.
– Что Вера Авдеевна?
– Поскользнулась на мокрой тропе и упала, – частями докладывал Шубин.
– Куда упала? В пропасть?
– Нет. На тропу.
– Жива?
– Конечно, только с ногой у нее что-то.
Гера сплюнул, обернулся, поднял над головой руки крестом, чтобы Мира и Некрасов ничего без него не предпринимали, и кинулся вверх по тропе.
Вера Авдеевна вовсе не лежала, а стояла на одной ноге, как цапля, держась рукой за ствол карликовой сосны.
– Ох, Лешенька, что-то мне сегодня не везет, – простонала она.
– Может, дернуть надо? – предложил Брагин свои услуги. Он сидел на камне, на его коленях – Элла.
– Инструктор разберется без тебя, – мягко пригасила она его благородный порыв.
– Где болит? – спросил Гера, опускаясь на корточки перед Верой Авдеевной.
– Тут, – ответила женщина неопределенно и качнула больной ногой. – Сними, пожалуйста, носок. Я стала совсем беспомощной.
Гера стащил с ее ноги носок, осмотрел лодыжку, пятку, пальцы. Никаких видимых повреждений он не обнаружил.
– Ой! – сказала Вера Авдеевна, когда он аккуратно согнул стопу. – Распухла, да?
– Что-то незаметно… Пальцами шевелить можете?
– С трудом. Может, помассировать надо? – предположила Вера Авдеевна и через очки покосилась на Эллу.
– Ампутировать надо! – посоветовал Брагин и засмеялся.
– Или отправить вас в город, – добавила Элла, лукаво улыбаясь.
– Посидите, – сказал Гера, понимая, что вызов был ложным. Вера Авдеевна не придумала ничего лучшего для того, чтобы оказаться в центре мужского внимания. – Сейчас я переправлю Миру с Некрасовым и забинтую вашу ногу эластичным бинтом.
– Ты так беспокоишься обо мне, золотой мой… Можно опереться на твое мужественное плечо?
Она не просто оперлась, она начала валиться на него всей своей тяжестью, полагая, что Гера обязательно возьмет ее на руки и бережно опустит на травку. Но Гера ушел из-под руки женщины, как от прямого удара в боксе, кивнул Брагину («Помоги ей!») и побежал вниз.
К его удивлению, он увидел Миру не на противоположном берегу, где оставил ее с Некрасовым, а здесь, на скальном выступе. Она сидела к нему спиной и крупно дрожала. Не дождалась! Гера почувствовал, что задето его самолюбие. Игнорировала девчонка его, обошлась без посторонней помощи. Наверное, свалилась в воду и промокла насквозь.
Он подошел к ней, хотел тронуть за плечо и сказать, чтобы не сидела под дождем, а хватала рюкзак и быстро поднималась к группе. И вдруг увидел, что веревка, которую он натянул над рекой, исчезла. Он подбежал к воде, посмотрел по сторонам и повернулся к Мире.
– Некрасов где?
Она опустила голову, отчего волосы закрыли ее лицо.
– Я его не удержала, – невнятно произнесла она.
– Что?! Что значит «не удержала»? – опешил Гера и снова посмотрел по сторонам. – Почему ты должна была его держать? Где веревка, черт вас возьми?!
Мира молча крутила головой. Тут Геру прорвало. Он схватил девушку под мышки, заставил подняться на ноги и убрал волосы с ее лица, чтобы видеть глаза.
– Что здесь произошло?! – крикнул он. – Почему ты молчишь?!
– Отстань! – взвизгнула Мира, пытаясь оттолкнуть Геру от себя. – Мне больно!