Теперь он лежал неподвижно, и его можно было рассмотреть.

— Ух, ты, — сказала Морозова, нагибаясь. — Как интересно…

6

Мамонт и Алексей облазили весь дом, но больше никого не нашли — из живых. Покойный Левша хладнокровно поджидал их в подвале, переоборудованном в слесарную мастерскую. Он лежал на лавке, и в его бледно-синем лице читалась смертельная усталость. Из петли Левшу вынимал тот самый худенький черноволосый мальчик, которому Алексей заехал в лоб. Очнувшись через пару минут после полученного удара, он забился в угол и молча наблюдал за происходящим.

— Иса, — расстроенно сказал Харкевич, покосившись на мальчика. — Наверное, это Иса. Левша мне говорил, что взял себе помощника, зовут Иса. Я уж не стал расспрашивать, что за помощник, откуда… Морозова, — жалобно проныл он, массируя ушибленную переносицу. — Ну ладно тебе… Ну с кем не бывает…

Морозова не обращала на него внимания, потому что объём работ в доме и вокруг него оказался огромным, и вся эта работа была срочной. Она уже успела выбить всю информацию из единственного оставшегося в живых кредитора Левши. Потом она подозвала Мамонта и сказала ему, что нужно сделать. Мамонт подозвал Алексея. Теперь Алексей яростно вонзал лопату в землю, выгрызая в ней прямоугольник, достаточный для трех мёртвых тел. Мамонт за ноги подтаскивал трупы к постепенно углубляющейся яме.

Харкевич посматривал на эту кипучую деятельность не без раздражения — с одной стороны, делать ему сейчас тут было нечего, с другой стороны, надо было как-то исправлять ту Вавилонскую башню ошибок, которую он успел нагромоздить. Всё было до ужаса просто — предоставленный сам себе Левша, конечно же, работал над теми проектами, которые ему поручили, работал даже слишком много — настолько слишком, что ему понадобился какой-нибудь переключатель на те редкие минуты, когда Левша не был занят делом. Левша знал только одну марку переключателя — героин. И он постарался обеспечить себя всем необходимым, благо деньги у него поначалу были — выданный Харкевичем аванс. Но потом деньги кончились, и Левша стал брать в долг, не скупясь на рассказы о своих крутых покровителях и о своих будущих больших заработках. Кредиторы слушали эти рассказы и потихоньку забирали из дома всё, что имело какую-то ценность на ближайшей подмосковной барахолке. Левша все основательнее садился на иглу — точнее, все основательнее возвращался к прежнему состоянию, из которого талантливого оружейного мастера вытаскивали в течение полутора лет в специализированной швейцарской клинике (за деньги фирмы). А когда он понял, что вновь завяз по уши, то утратил интерес к работе и к жизни вообще. Он понял, что устал. Поэтому он подозвал к себе Ису — пацан, подобранный Левшой на московских задворках, на удивление добросовестно выполнял работу по дому и неплохо слесарничал — и объяснил, куда и кому следует звонить, если что. Иса не знал, что такое «если что», но на всякий случай кивнул. И позвонил, когда увидел, что ноги хозяина более не касаются пола.

Однако тут объявились и кредиторы, которые в последнее время сильно нервничали и подозревали, что Левша им запудрил мозги. В этот раз они прибыли с серьёзными намерениями, подкреплёнными одним пистолетом Макарова и одной «Газелью», предназначенной для вывоза из дома Левши всего мало-мальски ценного. Кредиторы были сильно разочарованы, увидев мёртвого Левшу, и с горя поколотили Ису, надеясь выпытать у того какие-нибудь ценные сведения о спрятанных Левшой деньгах или тому подобных приятных сюрпризах, которых в доме Левши отродясь не бывало. Допрос не сделал их более богатыми и довольными. Так что Харкевич, самоуверенно отправившийся к дому разгонять бомжей, попал на очень расстроенных людей. На их счастье, у Харкевича с собой было немного денег. К их же несчастью, Харкевич был не один.

Теперь все трое заканчивали свой жизненный путь в наскоро выкопанной Алексеем яме.

А в доме появился худощавый бородач, который до последнего момента наблюдал за происходящим из кустов. Выждав солидную паузу после финального выстрела, он осторожно выбрался на открытую местность и засеменил к дому, смешно пригибаясь, будто бы под обстрелом.

Внутри бородач с облегчением вздохнул и вместе с Морозовой спустился в мастерскую, где деловито потёр руки и принялся за работу. А работой его была первичная сортировка наследия Левши, что было непросто, поскольку покойный большой аккуратностью не отличался. Да и жадные до денег кредиторы успели набезобразничать. Поэтому все в мастерской сейчас было свалено в кучу, где странно переплетались железные конструкции, куски резины и пластика, деревянные фрагменты, мотки проводов… Где-то здесь бородачу нужно было найти компактный автомат с повышенной дальностью стрельбы, разборный пистолет, на который не реагируют металлоискатели в аэропортах, а также ещё несколько подобных изделий.

Уже через несколько минут бородач оторвался от того, что на первый взгляд казалось свалкой технического мусора, и озабоченно посмотрел на Морозову:

— Мы это все не увезём.

— Надо увезти, — сказала Морозова.

— В машину не полезет.

— Эти трое тоже на чём-то приехали. Надо посмотреть в лесу поблизости.

Она хотела было уже идти наверх, чтобы заняться поисками машины наркоторговцев, однако остановилась.

— Можно тебя на минутку? — спросила она бородача. Тот нехотя оторвался от своей работы и подошёл к Морозовой. Она повела его в дальний конец подвала, где у самой стены стоял высокий старый шкаф. Издали казалось, что шкаф прислонён к стене, но это было не так. Между шкафом и стеной оставался проем, достаточный, чтобы прошёл человек. И этот проем открывал проход к металлической двери в стене.

Дверь была закрыта, но тут у Морозовой в руке, как у заправского фокусника, возник ключ на длинной верёвке. Верёвка ещё несколько минут назад была на шее Исы.

Морозова не без усилия повернула ключ, потом толкнула дверь плечом. Та открылась.

Морозова включила фонарик, нашла лучом выключатель, зажгла свет. Пыльная комната была практически пустой, за небольшим исключением.

— Это… — Морозова слегка дотронулась носком ботинка до продолговатого металлического ящика, на котором стоял электрический чайник в компании нескольких старых фарфоровых чашек. — Это что?

Бородач пожал плечами, переставил чайник и чашки в другое место, наклонился и щёлкнул замками. После чего осторожно поднял крышку ящика.

— Хм, — сказана Морозова. — Это действительно то, о чём я думаю? Или у меня бред и я выдаю желаемое за действительное?

Мгновенно вспотевший бородач вцепился в крышку ящика и никак не мог решиться её отпустить.

— Я… — наконец выговорил он. — Мне никто не говорил… Никто не предупреждал… Что здесь будет такое…

— Так никто особенно и не надеялся, что у него получится, — пояснила Морозова и помогла разволновавшемуся бородачу опустить крышку ящика. Медленно и осторожно. Потом бородач так же осторожно закрыл ящик на замки. И перевёл дух.