Ну, Максим не лгал. Ему и впрямь было суждено любить весь свой век только эту женщину. А вот Рита… Рита изменит ему. Впрочем, очень может быть, она осталась бы верной своему первому избраннику, если бы… если бы не случилось то, что случилось на другой день. Но, конечно, они даже заподозрить не могли, что ждет их, когда – уже почти в полных сумерках! – разомкнули наконец объятия и начали торопливо омываться под краном, из которого лилась только ледяная вода, да и та – тоненькой-тоненькой струйкой.
– Так ты все же подумай насчет подр-р-ружки, – простучал зубами Максим. – А впр-р-рочем… я узнаю, вдруг у невесты тоже может быть шафер, а не подружка, и тогда сойдет кто-то из тех р-ребят, которые пр-р-ридут со мной.
– К-какие еще р-ребята пр-ридут с тоб-бой-й-й? – простучала зубами в ответ и Рита.
– Ну, мои друзья из лицея. Ты понимаешь, они сказали, что должны меня охранять. Вдруг выследит полиция или вообще что-то пойдет не так…
– Где пойдет не так?
– Ну, на нашем венчании.
– А откуда они вообще про него узнали? – никак не могла взять в толк Рита. – Ты проболтался, что ли?
– Да не я, – с досадой буркнул Максим. – Антон. Я сказал ему как шаферу, а он зачем-то разболтал остальным в нашей пятерке.
– В вашей пятерке? То есть, кроме тебя и Антона, там будет еще трое? – испугалась Рита. – Трое лишних свидетелей? Ничего себе – тайное венчание!
– Не трое, а четверо, – пристыженно буркнул Максим, опуская голову.
– Что?
– Кроме нас с Антоном, будет еще четверо наших лицеистов. Это и есть наша пятерка. А Антон придет просто как друг. В смысле, как шафер.
– Слушай, – почти с ужасом сказала Рита. – Мы с тобой в R?sistance, твои друзья – тоже. Мы связаны одним делом, от которого зависит жизнь нашей страны. Вернее, двух наших стран: и России, и Франции. И вдруг ты доверяешь судьбу этого дела какому-то случайному человеку! Ладно, я еще готова встретиться с твоими парнями из группы, но Антон-то тут при чем? Или выбери другого шафера, или…
– Я ж говорю, что не могу выбрать другого шафера, – Максим рывками натягивал брюки, и по голосу его чувствовалось, что он начинает сердиться. – И с чего ты взяла, кстати, что Антон – случайный человек? Он ведь тоже в R?sistance, в девятой группе.
– Как в девятой? – изумилась Рита. – В той же, где и я?
– О, я и забыл! – воскликнул Максим. – Ну да, вы с Антоном, так сказать, однополчане.
Рита покачала головой.
– Максимка, – сказала она, – я, может, и плохой конспиратор, как без конца твердит наш Гийом, но ты – вообще что-то несусветное. Нельзя быть таким беспечным! Мы раньше даже свои военные псевдонимы не открывали друг другу, а сейчас ты что-то разболтался окончательно. Своим приятелям выдал наше венчание, мне – Антона… Правда, надеюсь, ты ошибся. У нас в группе нет никакого Антона.
– Так ведь у него псевдоним, – подсказал Максим.
– Ах да, я и забыла… Кто же это может быть? Ему сколько лет?
– Восемнадцать, как мне.
– Слушай, у нас все мужчины очень взрослые, им лет по двадцать пять или даже тридцать. Только один парень… – Рита запнулась и взглянула на Максима исподлобья: – Огюст? Антон – это Огюст?
– Точно! – хохотнул Максим.
Рита смотрела в стену и задумчиво наматывала на палец прядь волос. Надо же такому случиться… Шафером Максима станет парень, который влюблен в нее – и не скрывает этого. Немножко жалко его. Конечно, венчание его отрезвит, он поймет, что девушка его мечты принадлежит другому, но все-таки – жалко!
– Ты что стоишь? – спросил Максим, натягивая свитер. – Одевайся, замерзнешь! И чего приуныла?
Рита пожала плечами.
– Тебе что, не нравится Огюст, в смысле, Антон? – бурчал Максим, голова которого застряла в узкой горловине. – Ты не хочешь, чтобы он был нашим шафером?
– Да нет, он нормальный парень. – Она снова пожала плечами. – Отличный парень, очень умный! Недавно благодаря ему ребята из нашей группы очень лихо, а главное, совершенно без всяких осложнений уничтожили целый склад германских ВМФ, представляешь? Он сымитировал короткое замыкание, от которого возник пожар. Огонь занялся, немцы вызвали пожарных, но бригада-то приехала французская! Наверняка среди них были резистанты, наверняка, потому что они так «старались», когда тушили второй этаж, что залили водой весь склад и вдребезги разбили своими баграми и ломами то, что осталось в огне цело. В общем, постарались! Жаль, что не взорвался гараж. Зато сгорели сотни тюков капока, много тонн готового обмундирования и обуви. А главное, что хоть фашисты долго осматривали электропроводку, все-таки решили, что произошло короткое замыкание. И все благодаря Огюсту… то есть Антону. Я была так восхищена, когда он рассказывал, что потом не удержалась и расцеловала его в обе щеки. Правда, немцы потом уволили всех электриков, но никаких других репрессий не последовало.
– Что? – странным голосом спросил Максим, внезапно высовывая застрявшую в горловине голову – словно на свободу вырвался. – Что ты говоришь?
– Я говорю, уволили всех электриков. Но Огюст нашел другую работу.
– Да нет, я не о том! – воскликнул Максим. – Ты расцеловала Огюста?
– Слушай, ты что? – засмеялась Рита. – Я просто поцеловала его в обе щеки. Мы были восхищены, вот и все. Тут не к чему цепляться. Не стоит так ревновать!
– Не в том дело! – со страдальческим выражением лица махнул рукой Максим. – Ты его расцеловала? Так значит… значит, ты – Лора?
– Ну да, – кивнула Рита. – А откуда ты знаешь мой псевдоним?
– Разумеется, от Антона. Он сказал, что безумно влюблен в девушку из своей группы, что зовут ее Лора и он чуть не умер от счастья, когда она его расцеловала, благодаря за диверсию, при которой никто не пострадал. Понимаешь? – Максим уставился на Риту потемневшими от потрясения глазами. – Он любит тебя! Мечтает сделать тебе предложение! И что… скажи, что же нам теперь делать?
Рита сидела на узеньком топчане, заменявшем юным любовникам кровать, в одном чулке, а другой держала в руках, забыв о нем и не замечая, как озябла босая нога. Впрочем, ей ничуть не было холодно, потому что от слов Максима ее бросило в жар.
– Ужас какой, – пробормотала она наконец. – Надо с ним поговорить.