Хотя Ладошкин почем зря ругал Анатолия за то, что тот не избавился от кортика, сам он вел себя тоже по-дурацки — не выбросил свой заветный пистолет ТК. Что касается фальшивых денег, то Оксана согласилась манипулировать ими в обменном пункте. Для этого ее и пригласили из Северограда. Юрий Поливанов был близок к успешному завершению этого дела, но прокурор Селихов направил следствие в ложное русло.
Меркулов похвалил всю следственную бригаду за успешное раскрытие дела. Сделал это не то чтобы формально, однако без большого воодушевления. Слишком много горя принесли виновные окружающим. Турецкий вообще ходил мрачнее тучи, его тяготило не только большое количество задержанных по этому делу, но и разношерстный состав преступников.
Иногда Александр Борисович был способен сочувствовать людям, совершившим преступление. Когда люди поставлены в тяжелые жизненные условия, криминал является для них спасительной соломинкой, за которую хватается утопающий. Неблагополучная семья, каждодневное, лишенное перспектив прозябание, красивые посулы ложной романтики. Понятно, кое-кого это может сбить с пути истинного. Когда же перед Турецким появлялся сановный ублюдок, который все имел, нахапал уже до десятого колена, но продолжал творить свои кровавые делишки, тут Александру Борисовичу стоило огромных усилий сдерживать свое негодование. О жалости к таким подонкам и речи быть не могло. Но они все же продолжали подчеркивать свою исключительность. Уже были оторваны от внешнего мира Оксана, Бергер и собровцы зеленодольской милиции. У этих арестованных нет существенных средств, им придется довольствоваться назначенным адвокатом. Вокруг же бывшей городской верхушки защитники вьются стаями, на виду у всех ссорятся из-за клиентов — ведь обломятся нешуточные гонорары. Ко всему прочему, элитные арестанты изрядно успели потрезвонить по высоким кабинетам. Теперь Александра Борисовича угнетали многочисленные депутатские обращения с просьбами сделать послабление для мэра, начальника УВД и прокурора, которые не принимали непосредственного участия в убийствах. При этом просящие, не зная существа дела, упирали на то, что тех якобы усиленно оговаривают, мстят им за активную гражданскую позицию. Обычно Александр Борисович пропускал такие слова мимо ушей. Но одного такого доброхота, депутата, чья холеная рожа мозолит глаза на телеэкране, спросил:
— Что вы подразумеваете под активной гражданской позицией?
Неожиданно тот стушевался, понес чистую околесицу насчет демократических ценностей, защиты Белого дома, рецидивов прошлого. Почувствовав, что забрался в такие интеллектуальные дебри, из которых уже не выбраться, депутат перешел в наступление, истошно закричав:
— Вы ведете себя прямолинейно, словно персонаж дешевого детектива!
— Вам видней, — ответил Турецкий. — Я дешевых детективов не читаю. Другим тоже советую читать что-нибудь посерьезней.
И бросил трубку.