И он, ткнув кнопку вызова, дождался, когда откликнется хрипловатый Анькин голос, и, не давая ей задать встречный вопрос, быстро сказал, что сегодня они должны встретиться, причем обязательно. Он приедет к ней домой, но ему важно знать, не установлено ли за ее жильем наблюдение? Она не знает? Ладно, перед тем как зайти к ней, он сам понаблюдает.
Анька, подумав, как-то неохотно согласилась. Потом голос ее окреп, и она уже уверенно, будто только что приняла какое-то решение, подтвердила свое согласие встретиться у нее дома.
Не стоило быть, в самом деле, «крутым» волшебником, чтобы отгадать ее мысли.
5
Он явился на «свидание» не за пять минут до ее прихода домой, как сказал Анне, а сразу после телефонного разговора с ней сел в песочные «Жигули» и поехал на Октябрьскую улицу. Там завернул во двор и остановился у соседнего дома, чтобы не мешать местным автолюбителям и постоянно держать под наблюдением тот подъезд, в котором на третьем этаже, в коммунальной квартире, проживала Анна Терехова. Если бы он был уверен в ней, это один разговор. Но все дело в том, что именно этой уверенности у него и не было. Вообще никакой уверенности. И короткая пауза после его необсуждаемого предложения встретиться сегодня говорила не в ее пользу.
Ждать придется долго. И Рэм хотел, чтобы к присутствию этого его «песочного» «жигуленка» здесь успели привыкнуть. Затемненные стекла мешали бы любопытному разглядеть человека, сидящего внутри, но вовсе не мешали Рэму, откинувшемуся у руля, с биноклем на коленях, наблюдать за всем, что происходило вокруг.
И он скоро понял, что поступил весьма предусмотрительно. Не прошло и часа ожидания — а Рэм приготовился к длительному сидению, — как возле подъезда появилась Анна. Да не одна. За нею, неграмотно «оглядываясь», двигался этот ее хахаль — Игорь, ради которого, и чтобы пробудить в душе и теле Аньки соответствующее в себе расположение, Рэм и назвался тоже Игорем, Игорьком, что в его возрасте звучало несколько пародийно. Но чего не сделаешь ради достижения высшей цели?
Итак, они явились вдвоем. Причем охранник был не в форме, в которой, сколько помнил Рэм, ходил всегда, а в светлых брюках, сандалиях и ковбойке навыпуск. Видно, не с работы он шел, а приехал специально, возможно, из дома. Следовательно, Анька могла его пригласить в качестве подкрепления.
Этот Игорь Свиридов был крепким парнем, этаким «братком», кем, в сущности, возможно, и являлся. И это на его плечи и кулаки, вероятно, рассчитывала Анька в «разговоре» с ним, с тезкой своего дружка. Но если она рассчитывала на чужую помощь, нельзя исключить и того, что она все уже своему парню рассказала. Или почти все. Вряд ли открылась насчет полученных уже денег, наверняка придумала какую-нибудь насквозь фальшивую, душещипательную историю про сутенера, который не дает ей никакой жизни. А три тысячи баксов, которые не так давно с равнодушным видом, словно делал это постоянно, вытащил из кармана плаща и передал ей Рэм, вполне возможно, подсказали ей, что у него этих баксов немерено. Значит, могли решить еще и поживиться.
Как это все противно и прозрачно на самом-то деле…
Они вошли, осторожно озираясь, в подъезд, и Рэм решил тоже не медлить. Не надо было давать им много времени, чтобы они могли четко и слажено продумать экспозицию встречи.
Рэм вынул из кармана пистолет Макарова, медленно навинтил на него цилиндр глушителя — зачем же в доме лишний шум? — и затем, спрятав пистолет в широком кармане серого своего, весьма удобного для подобных операций, плаща, вышел из машины. Два Анькиных окна, как помнил Рэм, выходили не во двор, а на улицу. А сама она сейчас, вероятно, только вошла в комнату, и потому человека, который стал бы наблюдать из коридора во двор, оглядывая подходы к подъезду, там пока не было.
«Неучи, — беззлобно, скорее даже презрительно, подумал Рэм, — поздно вас образовывать…»
Легким, почти бегущим шагом этот тренированный человек легко взбежал на третий этаж и позвонил три раза — специально для Аньки. На двери было написано — «Тереховым — 3 зв.».
Прислушался. Послышались торопливые шаги. Вопрос:
— Кто?
— Я, Анюта. Игорек, как договаривались.
— Ты-и? — словно чего-то испугалась она. И заторопилась: — Сейчас, подожди, я ключ забыла!
«Какой ключ? Что за бред? Замок же обыкновенный, английский».
Снова он услышал торопливый топот каблуков — сперва уходящий, а после, через полминуты, возвращающийся.
— Сейчас, сейчас, — торопливо повторяла она, открыв, наконец. Но встала в дверях так, что он не мог бы пройти в коридор, не оттолкнув его. — Ты чего так рано? Мы же договорились после работы! А я сейчас убегаю обратно, вот только ключи забыла, — она показала ему ключи от собственной комнаты.
Что-то с ней было не так, но что? Рэм окинул ее взглядом и вдруг едва не расхохотался: платье сзади, чего она, естественно, не могла видеть, набрасывая его на себя второпях, было приподнято, и подол его сзади задирался до резинки на трусах. И сразу ему стало легче.
Он взял ее за плечи, резко развернул к себе спиной и шлепнул ладонью, обтянутой светлой перчаткой, по вздернутым, нахально выпирающим ягодицам. Потом подтолкнул вперед и сказал:
— Я ненадолго. Закончим разговор быстро. Пошли к тебе, мне тоже некогда.
И она сообразила наконец, одернула сзади платье и пошла впереди в свою комнату, в середине длинного коридора. Перед дверью остановилась, оглянулась на Рэма и толчком отворила настежь дверь. Но он оказался ловчее.
Он приобнял ее за пышные плечи и втолкнул в комнату впереди себя.
Сбоку, слева, стоял ее хахаль в ботинках и одних трусах — ясно, чем они тут спешили заняться до его прихода, — и держал перед собой пистолет.
— А ну быстро! — скомандовал парень, абсолютно уверенный в том, что его команда будет немедленно выполнена. — Отпусти женщину и… два шага в сторону!
«Стрелять не станет!» — пронеслось в голове у Рэма.
Их задача — взять его на испуг. Им еще долгий «базар» нужен. Потом его деньги, а вот уж после… Вот тогда они его и завалят. И, возможно, не здесь. Парень-то — настоящий бычок, мускулы так и играют. А вот пистолет держит непрофессионально, на собственную силу надеется. И наглость…
«Ну что ж, ребята, вы сами ускорили свой уход», — без особой печали, просто как констатацию факта, отметил для себя Рэм.
Он послушно отпустил Анькины плечи, даже слегка оттолкнул ее от себя, чтоб не мешала — ее очередь следующая.
Выстрел щелкнул. В тишине довольно слышно все-таки. В кармане плаща появилась дырка. И точно такое же отверстие, точнее, красная нашлепка возникла на лбу у парня. Он резко откачнулся головой назад и рухнул, ломая стул, который стоял за его спиной.
Рэм повернулся к Аньке. У той глаза вылезли из орбит. Она, казалось, от ужаса засунула обе ладони себе в широко открытый рот и смотрела на него, ничего не понимая.