Александр Борисович окинул фигуру молодого ученого задумчивым взглядом и сказал:

— Скажите, Зорик… э-э… Евсеевич, а волосы действительно многое могут сказать о своем владельце?

— Очень! К примеру, по волосам человека можно сказать, где он жил последнее время. И даже чем он питался!

— Вы уверены? — засомневался Турецкий.

— На все сто! Метод, предложенный Стюартом Блэком и его коллегами по университету в Ридинге, основан на выяснении содержания определенных изотопов кислорода и водорода в тканях и жидкостях тела человека. Эти изотопы попадают в организм с водой, и значение их вполне предсказуемо для разных местностей. Таким образом, речь идет о достаточно красноречивой подписи! Волосы, Александр Сергеич…

— Борисович, — поправил ученого Турецкий.

Тот кивнул, не прерываясь:

— Да, да. Так вот, Александр Серге… Борисович, волосы — весьма надежный свидетель, так как растут со скоростью около сантиметра в месяц и хранят информацию не только о том, где вы побывали за это время, но и о том, что вы ели и пили. Да-да! И не смотрите на меня с таким недоверием! Это не моя фантазия, это научные выводы, подтвержденные наблюдениями и экспериментами! Вы не представляете, какие широкие перспективы открывает метод профессора Блэка!

— Он уже где-нибудь применяется?

— О, да! На региональном уровне новый метод помогает полицейским и миграционным службам уже сейчас, а со временем выйдет и на международный!

— А вы вроде и сами работали в Англии?

— Работал. Я, собственно говоря, три дня как оттуда! Вот, оборудование привез!

— Да, вы уже показывали, — поспешил закрыть опасную тему Турецкий. — Значит, вы знакомы со Стюартом Блэком?

Грингольц усмехнулся:

— Разумеется. И не только знаком, но и работал с ним вместе около полугода. Так что, можно сказать, вам повезло!

— Будем надеяться, что на этом мое везение не закончится, — заметил Турецкий. — Как только что-то выяснится, сразу же мне позвоните, хорошо?

— О’кей, — кивнул вихрастой головой Грингольц. — Можете не сомневаться! Вы будете первым, кто обо всем узнает! После меня, конечно!

Экспрессивный ученый раскатисто рассмеялся. Турецкий вежливо улыбнулся, затем посмотрел на часы:

— Тогда все, Зорик Евсеевич. Мне пора.

Грингольц протянул руку для прощания. Александр Борисович посмотрел на нее с опаской, но пожал.

— Только умоляю вас, с вещдоками поаккуратнее, — попросил напоследок Турецкий.

Грингольц расплылся в улыбке и громогласно объявил:

— Я самый осторожный человек на свете!

— Я заметил, — вздохнул Александр Борисович.

Когда Грингольц перезвонил Турецкому на следующий день, голос молодого ученого звенел еще более восторженно.

— Алло, Александр Сергеевич! — с ходу оглушил он важняка.

— Борисович, — машинально поправил Турецкий.

— Да, простите! Борисович! Так вот, волосы, находившиеся в клетчатой кепке, и волосы, которые я снял с шапки, идентичны! Они принадлежат одному и тому же человеку!

— Это точно?

— На все сто! Я подготовил подробный отчет. Перешлю его вам по «мылу». Адрес на визитке верный?

— Да.

— Тогда ждите!

И неистовый Грингольц повесил трубку.

Обдумав сообщение Грингольца, Александр Борисович решил отложить все дела и снова наведаться в Малоярославец.

3

— Эй, малый! Выйди-ка сюда!

Куст боярышника после недавно прошедшего дождя был мокр, черен и неприветлив, впрочем, как и весь лес. Однако коровам, с флегматичным видом пожевывающим на полянке траву, было на это плевать. Они лениво перебирали ногами, позвякивая колокольчиками и помахивая хвостами.

— Выйди-ка! — повторил Турецкий, обращаясь к кусту.

— А чё я сделал? — ответил куст жалобным, плаксивым голосом.

— Ничего. Просто поговорить хочу. Выйди, не бойся.

— А я и не боюсь.

— Тогда чего ты там сидишь?

— Хочу и сижу, — отозвался куст.

— Понятно, — кивнул Турецкий. — А коровы твои не разбредутся?

— Не. Они умные.

Видя, что уговоры не действуют, Александр Борисович достал из кармана сигареты и закурил. Затем спросил, по-прежнему обращаясь к загадочному кусту:

— Покуришь со мной?

— «Кэмел»? — спросил куст после паузы.

— Он самый.

В кустах что-то зашуршало, и вслед за тем между веток показалась взъерошенная мальчишеская голова.

Турецкий усмехнулся:

— Смелее, я не укушу.

— Сам знаю, что не укусите, — пробубнил паренек и, отчаянно треща ветками, выбрался наконец наружу.

Парень-пастушок был невысок, костляв и конопат. Он был одет в поношенную фуфайку и спортивную шапочку с надписью «СССР».

— Угощайся! — протянул ему пачку Турецкий.

Паренек запустил в пачку грязные пальцы с обкусанными ногтями и ловко выудил сигарету.

— А можно, я две возьму?

— Можно, — кивнул Турецкий.

— А три?

— Бери!

Паренек вынул из пачки еще две сигареты и запихал их в карман фуфайки. Затем вынул из того же кармана спички и закурил. Едва затянувшись, парень тут же закашлялся.

— Крепкие, — посетовал он, вытирая пальцем заслезившиеся глаза.

— Нормальные, — сказал Турецкий. — Тебя как зовут?

— Вася. Бабкин.

— Ты чего в кустах-то от меня прятался, Вася?

— Так это самое… — Паренек щербато улыбнулся. — Испугался я. Думал, вы меня убить хотите.

— Убить? — удивился Александр Борисович. — С чего ты взял, что я хочу тебя убить? Разве я похож на бандита?

Прежде чем ответить, Вася Бабкин смерил Турецкого долгим, изучающим взглядом.

«Похоже, я не вызываю у него доверия», — с улыбкой подумал Турецкий.

— Ну так что, похож я на убийцу?

Вася покачал кудластой головой:

— Нет. Но те тоже не были похожи.

— Ты это о ком?

— О городских. Они в прошлом месяце тоже тут отдыхали.

Турецкий нахмурил лоб:

— Вот как. И кого же они убили?

Вася дернул плечом:

— Откуда мне знать? Мужика какого-то.

— Ты сам это видел? — прищурился Александр Борисович.

— Ну. Вот аккурат за этими кустами сидел. — Паренек показал рукой на кусты. Потом стряхнул с сигареты пепел и вдруг, без всякого перехода заметил: — А хорошие у вас сигареты. И тянутся хорошо.