— Зачем он тебе?
— Э-э…
— Ты не «экай», милый, ты говори.
Турецкий скользнул взглядом по приземистой фигуре и увидел затасканный синий женский халат. «Женщина», — понял он.
— Уважаемая, мне нужен Глеб, — вальяжно, «по-свойски», обратился к ней Турецкий. — Я ему… денег должен.
Глазки существа открылись шире.
— Ты? — недоверчиво прохрипело оно. — Ему?
Александр Борисович кивнул:
— Да. Я ему.
Некоторое время женщина в синем халате размышляла, шевеля морщинистым лбом. Потом спросила:
— И сколько ж ты Глебу задолжал?
— Сто долларов, — не задумываясь, ответил Турецкий.
— Вот оно что. Гм… Так давай мне, я ему передам!
Турецкий покачал головой и сухо произнес:
— Нет. Он велел передать ему из рук в руки.
— Не доверяет… — сокрушенно произнесла женщина. — Матери родной не доверяет, сучонок. Как это на него похоже.
— Так когда он вернется? — спросил Александр Борисович.
Женщина пожала толстыми покатыми плечами:
— Понятия не имею. Я его со вчерашнего вечера не видела. Бывает, что он вообще неделями дома не показывается.
Александр Борисович нахмурился. Дело приобретало неприятный оборот.
— А не знаете, где он может быть?
Женщина щербато ухмыльнулась.
— Да шляется где-нибудь со своими дружками, где же еще! Посмотри в ближайшем пивном баре. Они там вечно зависают, бездельники.
— А можно я…
Дверь с грохотом захлопнулась у Турецкого перед носом.
— Н-да, — проговорил он, почесывая затылок. — Ну хорошо. Я зайду в следующий раз.
Ближайший пивной бар назывался «Золотая рулька». На вывеске была нарисована огромная свиная нога, в которую вгрызался крепкими зубами розовощекий молодец с пивным животом.
— Давненько не бывал я в таких заведениях, — сказал себе Александр Борисович и, не ожидая ничего хорошего, взялся за ручку двери.
Бар располагался в бывшем подвальном помещении, стены его были выложены из рыжего кирпича, а пол покрывали деревянные, грубо сколоченные доски. Стены украшали советские плакаты. На одном из них русоволосый юноша решительно отодвигал от себя протянутую ему каким-то доброхотом рюмку водки. Подпись на плакате гласила: «Нет!» Рядом висел другой плакат, на котором строгая женщина в красном платке, хмуря брови, прикладывала к губам палец. «Не болтай!» — призывала надпись под плакатом.
— Своевременное предупреждение, — усмехнулся Александр Борисович.
Он спустился по железным ступенькам и направился к барной стойке. Два свиноподобных парня в кожаных куртках пили у барной стойки пиво из толстых стеклянных кружек. Еще несколько таких же сидели в зальчике за крепкими дубовыми столами. Один из них обернулся и, подозрительно прищурившись, посмотрел на Турецкого.
— Один «Батвайзер», — сказал Александр Борисович бармену.
Тот качнул головой и ответил:
— У нас только фирменное и «девятка».
— Тогда давай фирменное.
Парень брякнул перед Турецким кружку, половину которой занимал толстый слой лохматой белой пены.
— Да, сынок, наливать пиво тебя, похоже, не учили, — заметил Турецкий.
Он дождался, пока пена хоть немного осядет, затем с подозрением поднес кружку к губам. Несмотря на опасения, на вкус пиво оказалось очень даже неплохим. Александр Борисович сделал еще пару глотков, затем достал из кармана сигареты и закурил.
— Разреши-ка! — сунулся к зажигалке один из толстяков с торчащей из губ сигаретой.
Турецкий подождал, пока тот прикурит, и захлопнул крышечку зажигалки.
— Спасибо, — вежливо поблагодарил толстяк. Он крепко затянулся, выпустил вонючее облако дыма и спросил: — Ты откуда такой будешь?
— С улицы, — ответил Александр Борисович.
Парень прищурил один глаз:
— Юморок, да?
— Что-то вроде.
— Понимаю. Я тоже шутить люблю. Один раз так пошутил, что два года условно получил.
— Наверно, не очень удачно получилось, — заметил Турецкий.
— Может быть, — согласился толстяк.
Некоторое время они молча курили.
— Слышь, друг, — обратился к парню Александр Борисович, — я тут одному парню деньги должен.
— Да ну?
— Точно.
— Ну должен, так верни. В чем проблема-то?
Турецкий близоруко сощурился и обвел взглядом сумрачный, плавающий в сизых волнах табачного дыма зал.
— Да, понимаешь, очки дома забыл, — неуверенно произнес он. — Никак не могу его найти. Может, поможешь?
— Может, и помогу. А тебе кто нужен-то?
— Да Глеб. Глеб Стогов. Знаешь такого?
— Гле-еб? — протянул толстяк. — Ну это ты, мужик, туда, куда надо, зашел. Глеб тут часто бывает.
— А сейчас он здесь?
— Ну ты, мужик, вааще в шары долбишься! — скривил толстые губы в усмешечке парень. — Ты че, в натуре, ничего не видишь?
— Только тени, — ответил Турецкий.
— Ну тогда тебе не повезло. Нету здесь Глеба. В следующий раз приходи.
— Жаль. — Александр Борисович снова приложился к пиву. — А пиво хорошее, — похвалил он, причмокивая губами. — Очень хорошее.
— Нормальное, — пожал плечами толстяк. — Слышь, мужик, а если я его увижу — передать, что ты его искал?
— Глеба-то? Ну передай. Скажи: дескать, должок ему вернуть хочу.
— Он знает, как тебя найти?
— Вряд ли. Я сам его найду. — Турецкий допил пиво и поставил кружку на стойку. Швырнул туда же мятую полусотенную бумажку. — Ну бывай, приятель. Смотри не лопни.
Он встал и направился к выходу.
Толстый парень проводил Турецкого взглядом до самой двери, а когда дверь за ним захлопнулась, слез со стула и подошел к одному из столиков, за которым сидела кучка молодых людей и девушек. Наклонился к одному из парней и сказал:
— Слышь, Глеб, этот хрен тебя искал.
— Кто такой? — вскинулся парень.
— Не знаю, но похож на мента. Сказал, что денег тебе должен. Знаешь его?
Тот покачал головой:
— Нет.
— Понятно. Проблемы, да?
— Да все нормально, — дернул уголком рта парень. — Спасибо, Хряк, что отмазал.
— Не за что.
Толстяк вернулся к стойке, а парень докурил сигарету, с силой вмял ее в пепельницу и поднялся.