Привозит эти сумки одна и та же женщина — старшая медсестра отделения больницы, где работает Руденко.
Ого! Стоп! Это что за чума такая под колеса падает?
— Мужчина! Прошу вас! Остановите!
— Что такое? — Туреций затормозил.
Тетка лет под шестьдесят, в какой-то сбитой набок дурацкой шляпе, буквально валилась под колеса Сашиного автомобиля, размахивая перед его носом рукавицами времен Гражданской войны, в одной из которых был зажат потертый портфель тех же времен.
— Мадам, вы самоубийца? — поинтересовался Александр.
— Определенно. Но мне очень нужно на Сивцев Вражек. Умоляю…
— А что, никто не берет?
— Нет. Вы — единственный приличный человек в этом городе.
Она уже сидела рядом с ним.
— А сколько вы им предлагали, тем, кто вас не брал?
— Я им предлагала вполне уместный гонорар. А они такое требовали, что я просто вне себя! Учтите, у меня только…
— Рубль двадцать, — усмехнулся Турецкий.
— Вы помните «Три тополя на Плющихе»? — восхитилась дама. — Это удивительно! Мы с вами обязательно подружимся!
Саша искоса посмотрел на нее. Чем-то неуловимым она походила на Фаину Раневскую.
— Это не обязательно. Да мы и не успеем, — улыбнувшись, сказал он. — Просто мне по пути. Я тоже на Сивцев Вражек.
— Ка-ак? И вы туда? Вы что, оттуда?
Дама вылупилась на Сашу и без того выпуклыми глазами.
— Я не понял вопроса.
— Вы там служите у них? Я вас там в жизни не видела! Вы у морфологов? Нет… Или у гриппозников? Тоже нет…
— Можно уточняющий вопрос: где — там?
— В Контрольном институте, разумеется. А что еще есть на Сивцевом Вражке?
— Действительно. А вы, простите, откуда?
— Я? Я из Новосибирска, — ответила дама. — А вы из Нижнего, да? Опять нет? Но я же вас где-то видела! Вы из нашей системы?
— Отчасти…
Саша решил перехватить инициативу.
— А вам туда зачем? В Контрольный?
— Занести копию жалобы в дирекцию, чтобы Литвинов не обвинял меня, что я действую за его спиной. Копию у секретаря завизирую и бегом на поезд.
— А… Так вы склочница?
— Угу. Еще какая.
— Вы сказали — копию жалобы.
— Ну да.
— А куда, позвольте спросить, направлена самое жалоба?
— Мне нравится, как вы говорите. Самое жалоба будет отправлена заказным письмом в адрес Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Я ее на вокзале отправлю.
— Ого!
— А вы думали — мешок картошки везете?
— Письмо при вас?
— Не отдам. Вас подослали? То-то я смотрю — сразу остановился… Тормози!
— Минуточку. Вы знаете, кто перед вами?
— Бандит! Наймит!
Турецкий полез в карман.
— Я смерти не боюсь!
Он ловко выхватил удостоверение, ткнул даме в глаза. Она попыталась прочесть, расслабилась.
— Не поняла… По особо важным?
— А вы что думали? Вас мешок картошки везет?
— Мне ж вас Бог послал!
— Взаимно. Давайте так. Я ваше письмо обязуюсь лично доставить на Дмитровку и там завизировать. Более того, я довезу вас до вокзала. А вы в благодарность расскажете, что в вашем письме. На что жалуемся.
— А вы не забудете отдать письмо?
— Чтоб я сдох! Более того, я позвоню вам в Новосибирск, сообщу входящий номер вашей бумаги и направлю ее для рассмотрения именно в те руки, в которых оно не затеряется.
— Я вам верю. Почему-то, — сама себе удивилась дама.
— Я понял так, что мы столковались?
— Но сначала в Контрольный институт! Я должна отдать копию письма!
— Господину Литвинову?
— Не обязательно. Просто нужно завизировать.
— Хорошо. Я буду продвигаться быстро. Надеюсь, вы, как всякий русский, любите быструю езду?
— Не очень. Но постараюсь не вывалиться на повороте.
— Тогда давайте знакомиться, пока вы еще в машине. Турецкий Александр Борисович.
— Курбатова Елена Борисовна.
— Ну, Елена Борисовна, рассказывайте, что у вас за кляуза за пазухой.
— А, не знаю, с чего начинать. Вы же не специалист.
— Так и в Генпрокуратуре специалистов в вашей области явно недостаточно, — улыбнулся Саша. — Вы в общих словах. Как студенту-первокурснику.
— Попробую. Значит, так. Есть две группы специалистов, которые работают над созданием одной противовирусной вакцины.
— Какой именно?
— Какая разница? Против бешенства, энцефалита или гепатита. В письме все указано, но сейчас — это не суть. Вам, надеюсь, известно, что вирусы — это, по сути, внутриклеточные паразиты. Они могут жить только в живых клетках. Растений, животных или человека. Это в естественных условиях.
— На этом уровне я образован, — вставил Турецкий.
— Приятно слышать. А в искусственных условиях вирусы живут в тех же клетках, но искусственно выращенных. Для каждого вируса пригодны свои клеточные системы. Подобрать оптимальную систему клеток для аттенуации данного вида вируса — это одна из важных задач вакцинологии.
— Для аттенуации? Это что?
— Поясняю. Существуют всякие генно-инженерные технологии, но мы сейчас об этом не будем — это не наш случай. Так вот, возвращаясь к нашей вакцине. Первой группе авторов удается найти такую систему клеток, которая не только обеспечивает жизнедеятельность вирусной частицы, но и «усмиряет» ее, по-нашему — аттенуирует. То есть из злобного уличного хулигана, который разит людей направо и налево, наш вирус превращается в послушного домашнего пса, неопасного для хозяина, то есть для привитого, но способного защитить его от другого уличного хулигана, то есть от дикого вируса того же вида. Или от болезни, им вызываемой. Понятно излагаю?
— Вполне.
— Так вот. Мы получили такую вакцину. Мы проверили ее на животных, потом на людях. Она прекрасно работает. Но Дьяконов на каждом шагу вставляет нам палки в колеса.
— Кто такой Дьяконов?
— Руководитель отдела в Контрольном институте. Он у нас автор всех отечественных и зарубежных вакцин…
— Это правда?
— Ну да! Он автор даже тех, что были созданы до его рождения.
— Понятно, — улыбнулся Турецкий. — А почему он вставляет палки в колеса? Вы не включили его в соавторы?
— Я вижу, вы сведущий человек, — усмехнулась псевдо-Раневская и поправила свою дурацкую шляпку. — Дело не только в этом. Дьяконов — клеврет Литвинова — замдиректора этого славного учреждения. А Литвинов, в свою очередь, руководит другой группой, которая работает над этой же проблемой.