— Пошла вон, сука! — прошипел Станкевич.
— Фи, как неинтеллигентно! — усмехнулась вдова, с торжеством глядя на бывшего супруга. — Александр Борисович, вы мне не поможете? — удаляясь на кухню, проворковала она.
— Сейчас…
Посидев еще несколько минут, Турецкий поднялся. Он чувствовал себя разбитым.
— Присмотри за ним, — кивнув на мрачного Станкевича, проговорил Турецкий Грязнову и прошел на кухню. — Что нужно?
Элла подошла к нему, прижалась всем телом.
— Здесь наверху есть одна роскошная спальня, — прошептала она. — Меня страшно возбуждают такие ситуации!
Александр Борисович с удивлением посмотрел на нее.
— Это замечательно! — сказал он. — Только у меня, к сожалению, все происходит наоборот.
Обыск прибавил к общей картине кое-что существенное. В комнате Кузьмы эксперты нашли схему дачи Шелиша, его участка и подъездных путей к нему. На чердаке был обнаружен небольшой арсенал: два автомата «узи» с запасными обоймами, несколько пистолетов, винтовка с инфракрасным прицелом, приборы ночного видения, десяток подслушивающих устройств: от миниатюрных «клопов» до сверхчувствительных «пушек»-звукоуловителей. В сейфе Станкевича помимо денег и драгоценностей на сумму около сорока миллионов долларов была найдена и «пуля-ловушка», аналогичная той, которую внедрили в тело Реддвея.
Басов собственноручно написал подробное объяснение случившегося. Этого было достаточно, чтобы возбудить уголовное дело против Станкевича и Кузнецова по двум статьям — 126-й и 222-й — УК РФ: за похищение человека и незаконное хранение оружия. Один из сотрудников МУРа тотчас выехал в Клин, чтобы допросить Ивлюшкина.
Еще через час Меркулов и Турецкий вошли в кабинет генерального, который, на их счастье, всю первую половину дня проторчал в Государственной Думе, где рассматривался вопрос об организованной преступности в стране, и был не в духе: депутаты снова вспомнили дело Шелиша, заявление Турецкого по телевидению и назвали прокурорский корпус болтунами.
Прочитав заявление Басова на свое имя, хозяин кабинета неожиданно посветлел лицом.
— Надо брать этих негодяев! — воскликнул он.
— Они уже арестованы и помещены в одиночные камеры Бутырской тюрьмы, — с бесстрастным лицом доложил Меркулов. — На даче Станкевича старшим следователем Турецким произведен обыск.
— Молодцы! — Генеральный от возбуждения даже поднялся и прошелся по кабинету. — Что-то нашли интересное?
Лишь после этого одобрения Турецкий выложил на стол протокол обыска. Генеральный читал его внимательно, возбужденно похмыкивая и удивленно покачивая головой.
— Сорок миллионов долларов! — не выдержав, воскликнул он. — Деньги так нужны для бюджета, Президент обрадуется! Вот и четвертушка пенсионерам!
— Я также думаю, что эксперты после проведения исследований тоже нас порадуют, — вставил свое слово Турецкий.
— Уже два состава преступления налицо, а если будет и третья статья, то это… — Генеральный радостно потер руками. — Молодцы, молодцы!
Турецкий вдруг понял, почему так обрадовался генеральный прокурор: теперь, когда Станкевич в Бутырке, то и запись его беседы с Саниным приобретала свое важное значение. У генерального возникала возможность себя показать и предостеречь премьера Белова от вице-премьера, вступившего в сговор с международными преступниками. А может быть, генеральный сам метит на место вице-премьера?
— Я бы хотел обратить ваше внимание, что в разработке и реализации всей этой операции самое активное участие принимал врио начальника МУРа полковник милиции Грязнов Вячеслав Иванович со своими оперативниками, — заговорил, пользуясь благоприятным моментом, Турецкий, — и я бы хотел, чтобы со стороны Генпрокуратуры ему была бы вынесена благодарность за действенную помощь. А еще лучше, если бы вы прямо сейчас позвонили министру внутренних дел и сказали об этом.
— А что за спешка? — не понял генеральный.
— Именно эта помощь ему и вменяется в вину некоторыми его благодетелями в кавычках, и я боюсь, как бы они Грязнову шею не сломали. Потом раскручивать ситуацию назад будет нелегко…
— Опять ведомственные амбиции, — усмехнулся генеральный. — Что ж, друга в обиду давать не надо, тут я вас поддерживаю…
Он тут же по «вертушке» соединился с министром МВД, рассказал вкратце о происшедшем и попросил выразить благодарность Грязнову, пообещав, что письмо с похвалой от Генпрокуратуры уйдет к ним сегодня же.
— Нормально! — рассмеялся генеральный. — Он уже хотел подписывать приказ о снятии его с должности. А что с Нортоном?
— Пока нет никаких вестей, но в Женеву его доставили без осложнений, — сообщил Меркулов.
Турецкий с удивлением посмотрел на Костю: он ничего ему не сообщал об этом.
— Я только что получил телеграмму от Скопина, — пояснил Меркулов. — Теперь надо бы подтолкнуть наш МИД, чтобы они проявили активность.
— Обязательно! Я сегодня же позвоню замминистра, — Генеральный что-то записал себе на календаре. — Ну что, братцы? — загадочно посмотрел он на Турецкого и Меркулова. — Хлопот вы доставляете много, но иногда и радуете. Я предлагаю по такому случаю по рюмке коньячку для снятия стресса. Я представляю, в какой нервный ступор вы попали сегодня, Александр Борисович! Небось ворвались на дачу без ордера на арест и обыск, лишь интуитивно подозревая, что Басов находится там! Я прав? — торжествующе спросил генеральный.
Он открыл сейф, достал полбутылки французского «Наполеона» и рюмки.
— Вы, как всегда, правы, — вздохнув, признался Костя.
— Закрой дверь!
Меркулов закрыл дверь на ключ.
— Победителей, говорят, не судят, — разливая коньяк по рюмкам, заметил генеральный. — Но вот с авантюризмом, Александр Борисович, надо кончать.
— Я из-за него чуть инсульт сегодня не заработал! — подходя к столу, вздохнул Костя.
— Вы не правы, — улыбнулся Турецкий, беря рюмку. — Я все знал заранее.
— Откуда? — не понял генеральный.
Турецкий достал «радиоприемник» Басова, положил на стол.
— Это «антифантом» Басова. У него в петличке рубашки был зашит сигнал, и я определил, где он находится, — солгал Александр Борисович. Он включил «приемник», и замигала красная лампочка. Следователь крутанул ручку настройки и послышалась мягкая лирическая песенка в исполнении Джо Дассена. — Так что никакого нарушения закона не было.
Костя с удивлением смотрел на друга.
— А что же ты мне ничего не сказал?!
— Извини, тут я не прав.
— Что ж, тогда это совсем замечательно! — обрадовался генеральный. — Я чувствую, вы становитесь на путь исправления, — рассмеялся он.
Они чокнулись и дружно выпили. Костя поморщился.
— Да, у меня еще конфеты есть! — спохватился хозяин кабинета и вытащил из сейфа коробку. — Кстати, вы знаете, что вас во второй раз приглашают работать в Гармиш? — обратился он к Турецкому. — Премьер не возражает. Мне, честно говоря, будет жаль расставаться с таким ценным работником, но портить обедню я не хочу, понимаю, там и зарплата больше, да и пожить в цивилизованной стране после нашего разгула криминальщины тоже неплохо. Вам дают сразу бесплатную квартиру, можете поехать с женой, с дочкой, и ей будет полезно поучиться за рубежом, она выучит язык, преимуществ много.