Он видел, что Зуб во многих делах зря рискует, и рано или поздно добром это не кончится. Однажды он попытался поговорить с ним об этом, но тот резко его оборвал, и Седой отступился. Черт с тобой, думал он, мир твоему праху.
И не ошибся. Когда Сергей Арбатов «завалил» своего босса, Седой тут же употребил весь свой авторитет, все свое влияние, чтобы успокоить разбушевавшиеся страсти, чтобы власть в банде плавно и спокойно перешла в руки Арбатова. Арбата, как его звали свои.
Теперь он – правая рука Арбатова, и это его устраивает. Стар он уже для борьбы фракций в одной отдельно взятой банде. Молодые пусть тешатся, а ему много не надо. Немного «алтушек» и чуть-чуть уважения. И все.
Третий участник их разговора – Юрий – был родным братом Сергея Арбатова. Несмотря на такое близкое родство с главарем, он в банду пришел недавно. Новое поколение «деловых», усмехался про себя Седой. Юрий учился в Англии, кажется, в Кембридже или Оксфорде, вернулся на родину и сразу – в бандиты! Хотя какие они бандиты. Так они не считали. Экономисты…
Юрий, слушая разговор старших, заметно нервничал.
– Послушай, – сказал он брату. – Что такое? Почему мы не можем поговорить дома? У тебя или у меня. У Седого. Что происходит?
– Сегодня утром я обнаружил «жучок» в своем кабинете, – нарочито спокойным голосом ответил ему Сергей. – Мой кабинет – это крепость. Ни один посторонний человек не пройдет туда. Откуда, по-твоему, он мог там взяться?
– Черт знает что! – возмутился Юрий. – Это что же значит? Что и меня могут прослушивать?
– Разумеется.
– Черт знает что, – повторил Юрий. – Седой! Это менты, по-твоему?
Седой усмехнулся.
– У ментов на это денег нет, – сказал он. – Нет, Юрий, это не менты. Это Адвокат.
– И чего он хочет?
– Он хочет быть первым, – ответил Седой. – Во всем.
– Ну так в чем дело? – разгорячился Юрий. – Надо «мочить» его, и все дела.
– Фу, – сказал Арбат. – Что за словечки? «Мочить»… В каком английском хлеву вас обучали манерам?
– Перестань! – огрызнулся Юрий. – О деле говорить надо, а не языком болтать. Не он первый, не он последний. Что, киллеров у нас нет?
Седой покачал головой: эх, молодо-зелено…
– До Адвоката трудно добраться, – задумчиво проговорил он. – Кое-кто уже обломал на нем зубы. Причем люди эти были не последними в своем деле. Тут подумать надо.
– Для этого я и собрал вас, – сказал Арбат. – Везде «жучки» мерещатся.
– Думаю, я знаю, что можно сделать, – сказал Седой.
– Что?
Седой замолчал, собираясь с мыслями. Налил в рюмку водки и залпом ее выпил, потом зацепил вилкой лист салата и неторопливо отправил его в рот. Братья внимательно наблюдали, как он жует.
– Ну? – не выдержал Юрий. – Ты сюда что – жрать пришел?
– А чего добру пропадать, – мирно отозвался Седой. – Вы, как я посмотрю, аппетит совсем потеряли.
– Седой, – сказал Арбат. – Говори!
Седой доел все, что у него было на тарелке, вытер салфеткой рот и только после этого поведал:
– Мы с ним знакомы некоторым образом, с Адвокатом. Я был одним из тех, кто короновал его на зоне. Потом нас развели по разным местам, а лет через пять я узнал, что он свалил за бугор. Ну и потерял его из вида. А теперь он вот появился. Как Чингисхан какой.
– Ну и что? – нетерпеливо спросил Юрий.
– Должен он меня вспомнить, – ответил Седой. – Приду к нему и попрошусь на работу. Возьмет. Я найду способ, как прикончить эту гниду. Этот гондон слишком много на себя взял. Ишь чего удумал. Тоже мне, Ленька Пантелеев конца двадцатого века!
– Кто? – заинтересовался Сергей.
– В двадцатых годах гремел этот Ленька Пантелеев. Знатный был бандит и большевикам солил соответственно. Знаменитая личность.
– Да знаем, знаем, читали, – сказал Юрий. – Давай ближе к делу. Как ты к нему придешь? Ты думаешь, он не знает, на кого ты работаешь? Да если и не знает – проверить всегда сможет. В петлю залезешь, Седой.
– Юрка прав, – согласился Сергей. – Это опасно.
– Дураком надо быть, чтобы скрывать, на кого я работаю, – успокоил их Седой. – Я ему сразу скажу, что на тебя, Арбат, работаю.
– И получишь пулю, – сказал Сергей.
Седой вдруг рассмеялся.
– Ты чего? Что смешного?
– У вас, ребята, просто мания величия, – посмеиваясь, ответил Седой. – Как вы себе все это представляете? Я ему говорю, значит, что работаю на Арбата, а он, значит, от страха тут же в меня и стреляет, так?
Арбат слегка побледнел – так с ним всегда бывало, когда ему казалось, что его унижают. Седой это заметил.
– Нет, родные мои, – сказал он. – Я приду и скажу Адвокату, что работаю у одного глупого мелкого жулика, который считает себя крупным вором. А на самом деле он так – мелкая сошка. Вот мне и надоело работать у этого Арбата, хочу настоящего, живого дела. Он помнит меня и знает, что Седой его никогда не подведет, он должен это помнить – так я буду говорить. И он поверит мне. Знаете почему?
– Почему? – страдая от унижения, спросил Арбат.
– Потому что у него тоже мания величия. А главный недостаток такой мании – это слепота. Он поверит каждому моему слову. И возьмет меня к себе. А там уже будет просто. Дело, так сказать, техники.
– Да, – пересилив себя, сказал Арбат. – Это может получиться. Хотя насчет моей мании величия ты перегнул.
– Значит, получится, – заключил Седой.
За столом воцарилась тишина. Каждый из братьев, видимо, обдумывал услышанное и рисовал в своем воображении возможные перспективы.
Они не заметили, как в это время в зал вошли два молодых человека. Вид их ничем не привлекал к себе внимания.
Они спокойно подошли к их столу и, широко расставив ноги, не суетясь, достали из карманов пистолеты. Седой вскочил на ноги.
Поэтому первая пуля досталась ему. Она попала Седому в лоб, а сразу последовавшая за ней вторая разворотила ему все лицо. Опрокинув стул, Седой, стремительно рухнул на пол. Навзничь. Смерть была мгновенной.
Второй юноша расстрелял братьев Арбатовых. Сначала он выстрелил в спину Сергею и, когда тот стал валиться на бок, выстрелил в голову Юрию. Все выстрелы были точны. Контрольный выстрел достался только Сергею.
Все произошло почти мгновенно. Молодые люди пробыли в зале ресторана меньше минуты.
Портнов– Адвокат никому не объявлял войны. Он просто ее вел.
И выигрывал.
Ночевать в родном кабинете мне приходилось не раз. И в том, что сегодня я здесь обосновался на ночлег, не было ничего особенного. Моя следственная работа предполагает такую бездомность. Сплю там, где работаю.