— Остроумно, — улыбнулась директриса. — Но докажу я это запросто. Стереотипы возникают мгновенно и в любой аудитории. Сейчас я вас ею «заражу» — этой подсознательной агрессией. Хотите проверить?
Как назывался листок, куда вам в конце четверти и года в школе ставили оценки?
— Дневник?
— Ну вы даете!
— А, вспомнил, табель.
— Правильно. Очень хорошо. А как называется технический канал, по которому передается информация?
— Кабель, — уверенно сказал Денис.
— Замечательно. Тогда скажите, как звали человека, убившего Каина?
— Авель, — не задумываясь, брякнул Денис.
Директриса засмеялась:
— Все было ровно наоборот — это нехороший Каин убил бедного Авеля. Сами видите, вот так и рождаются стереотипы.
— Табель, кабель, Авель… Елки-палки, вы меня подловили, — не мог не признать удивленный Денис. Конечно, он прекрасно знал, кто кого убил в той старой детективной истории, но почему-то ответил именно так, как от него ждали.
— Нас всех так ловят с самого детства — сознательно или бессознательно.
— Вы хотите сказать, что, может быть, и сознательно? — Денис все думал, как бы вырулить на тему Жени Земляникиной. В принципе минимально необходимую информацию он уже собрал, но частный детектив никогда не довольствовался малым.
— Я не знаю, — искренне сказал директриса. — Иногда просто есть такие нехорошие мысли. Помните, у Оруэлла в антиутопии «1984» было Министерство Правды, которое вколачивало в головы несчастных обывателей «необходимые истины»? А вот обратный пример. В нашем лицее есть одна девочка, которая не приемлет агрессии ни в какой форме. Девятиклассница Женя Земляникина. Она учится у нас только один год, но еще год назад она вытворяла такое…
Через двадцать пять минут Лиане надоел Жапризо, и спустя еще четверть часа они с Денисом вышли из лицея.
— Самое смешное, — сказала журналистка, выкидывая пустую пачку «Вог», — что статью-то я действительно напишу.
Из дневника Жени Земляникиной:
«…папа говорил, что мама ей на работе всегда помогала. Это очень занятно, и я не понимаю, как оно могло быть — в институте еще понятно, но на работе? Ведь они обе работали переводчиками, так что же мама переводила за тетю Майю? А когда же она свои книжки переводила, или что она там переводила. Но папа не обращает внимания на эту нестыковку. Он вообще очень рассеянный. Хотя нет, я вру. Папа не рассеянный, он как раз сосредоточенный, просто очень погруженный в себя. Он всегда весь в своих делах, он даже когда дома, на самом деле — в своем магазине.
Взрослые вообще ничего не замечают, а и напрасно, потому что мир стремительно меняется. Мне рассказывала девочка из Омска, что у них над городом две ночи НЛО летал. И его видели тысячи людей! Только там две большие группы людей видели его совершенно по разному. По одним описаниям, он был оранжевый, летел на высоте пятьдесят метров, так что жители верхних этажей могли разглядеть его во всех деталях. А другие говорили, что «это» было огромным и летело на высоте нескольких километров, заливая голубым светом огромную площадь так, что свет городских фонарей мерк на фоне неземного сияния. Многие люди, глядевшие на чудо из одних окон, видели абсолютно разные картины. Прохожие на улицах переспрашивали друг друга и тут же начинали спорить по поводу увиденного. Ни одного такого странного НЛО больше не существует ни в одной уфологической хронике. Впрочем, уфологам у меня теперь веры нет. Про маму они мне ничего не смогли рассказать. Я, конечно, не думаю, что ее похитили инопланетяне, но, как это говорится, рационального объяснения у меня нет. Я просто знаю, что…»
В половине седьмого вечера Денис встретился с Турецким на Тверском бульваре — в ресторане «Пушкинъ». Они сели на втором этаже за дальним столиком. Обоих там знали прекрасно, поэтому официант без лишних слов принес Турецкому рюмку коньяка, а Денису, апологету здорового образа жизни, — стакан морковного сока.
— У меня времени мало, — предупредил Турецкий.
— А чем вы сейчас занимаетесь?
— Делом одного психа государственного значения.
— У нас таких полный Белый дом, — засмеялся Денис.
— Давай ближе к делу.
— Ближе так ближе. Оказывается, мы с вами, Сан Борисыч, совершенно отстали от жизни. Оказывается, школы — самая популярная мишень телефонных террористов. Большая часть которых, представьте, сами ученики. Привыкшие к сообщениям о взрывах, детишки нашли легкий способ отменять уроки и экзамены. Повадились звонить в ментовку или в Министерство юстиции и говорить, что в такой-то школе заложена бомба. Очень даже просто. А перед каникулами у «бомбистов» особенное обострение: контрольные срываются одна за другой.
— Ты не сочиняешь? — засомневался Турецкий. — Мне Нинка ни разу ничего такого не рассказывала.
— Так в грибоедовском лицее этого как раз и нет. Приятное исключение из правила. Я в общем говорю.
— Зачем мне твое «в общем»?
— Затем, что ваша Женя Земляникина — просто кадровая «бомбистка».
— Ты это серьезно?
— Еще как! В первый раз она «заминировала» школу еще в начале прошлого учебного года — через неделю после захвата школы в Беслане. Во второй раз — еще через два дня. Потом еще и еще. Всего девять раз за полтора месяца. Ни разу приезжавшие в школу милиционеры и собака-сапер ничего не нашли. Зато они объясняли школьникам, что есть такая статья двести семь в Уголовном кодексе — «Заведомо ложное сообщение о терроризме». Прослушав эту лекцию после девятого звонка — девятого, Сан Борисыч! — такого же заведомо ложного, как и все предыдущие, знаете, что сделала Женя?
— Позвонила в десятый раз, наверно?
— Не-а. Пришла в милицию с повинной.
Турецкий удивленно покрутил головой:
— Зачем она это делала, как ты думаешь?
— Понятия не имею. Директриса, умная тетка, говорит, что это форма протеста.
— Протеста против чего? Военных действий в Чечне? Отстрела пушных зверьков? Глобального изменения климата?
— Вообще протеста. Возраст такой. Плюс семейные неприятности.
— То есть?
— Директриса говорит, что общалась с отцом Жени Земляникиной — умный, добрый, интеллигентный человек. Но с дочерью у него контакта почему-то нет.
— Любопытно… Ты, Денис, кстати, знаешь, чем он занимается? Он владелец маленького антикварного магазина на Арбате. Земляникин Георгий Максимович.
— Значит, неплохо зарабатывает. Между прочим, все выезды саперов обошлись интеллигентному папаше почти в двадцать тысяч рублей.
— Ничего себе…
— Вот именно. Кроме того, Женю занесли в особую картотеку ГУВД. Там бывшие «террористы» остаются навечно и при очередном звонке о бомбе в первую очередь оказываются под подозрением. В общем, после всего этого отец ее из школы забрал и устроил в ваш замечательный лицей…