– Руки у них без картинок были… – Полеев задумался и вдруг показал средний палец левой руки. – Соврал, слушай. У Темнова на этом вот пальце синела круглая, вроде кольца, наколка.
– Молотобойцев или Темнов знали Германа Суханова?
– Пожалуй, знали. Однажды видел, как Герман разговаривал с Темновым.
– Кто сообщил Хватову в Москву об убийстве Чешуякова?
– Я не сообщал. Виталий Осипович вчера рано утром позвонил мне из Новосибирска. Судя по голосу, сильно нервничал. Долго пытал меня о Чешуякове. Потом сказал, что срочно заедет в районную прокуратуру, а затем уж будет в комплексе. Появился разгневанный. Задал мне трёпку и уехал без «до свидания».
– О Суханове не расспрашивал?
– Нет. В тот день, когда Суханов разбился, мне звонил полковник из компетентных органов.
– Что за полковник?
– Фамилии своей он не назвал.
– Постарайтесь вспомнить дословно тот разговор.
– Особо вспоминать нечего. Звонок был по мобильнику. Я ответил и услышал строгий голос: «Господин Полеев, с вами говорит полковник из компетентных органов. Доложите-ка подробно, в какую автоаварию попал возле вас господин Чешуяков?»
– И что вы ему доложили?
– Только то, что о Чешуякове ничего не знаю, а на трассе возле спорткомплекса, столкнувшись с неизвестным джипом, погибли бывший футболист Герман Суханов и ехавшая с ним на мотоцикле женщина. Полковник сразу отключился.
– Других звонков не было?
– Нет.
После того, как следователь Лимакин запротоколировал показания Полеева, и Ахмет ушел из прокуратуры, сообща подвели итог. Оказался он не очень утешительным, но обнадеживающая ниточка все-таки наметилась. Одним из покупателей «Москвича» у Насти Фишкиной, по всей вероятности, был уволенный из комплекса охранник Темнов, которого выдавала татуировка «вроде кольца» на среднем пальце левой руки.
Бирюков сказал Лимакину и Голубеву:
– Завтра утром все трое поедем в Новосибирск. План работы обговорим по дороге.
Если верить старой пословице, то человек лишь предполагает, а Бог располагает. Что-то похожее произошло и на сей раз. Лимакин с Голубевым не успели еще выйти из прокурорского кабинета, как телефон на столе Бирюкова залился междугородным звонком. Бирюков ответил и, передавая трубку Голубеву, сказал:
– Тебя – из газеты «Сибирские вести».
Едва Голубев назвался, в трубке зачастил бойкий голос Эльвиры Живанковой:
– Слава, в сегодняшнем номере наших «Вестей» Шура Плотников выдал потрясающую криминальную информацию под жутким заголовком «Труп – в багажнике „Мерседеса“»! Послушай, что он пишет: «Вчера в Новосибирске на неохраняемой автостоянке у Центрального рынка сотрудниками ГИБДД найден черный „Мерседес“, угнанный из гаража предпринимателя Эн. При досмотре автомобиля в его багажнике обнаружен труп молодого мужчины с огнестрельной раной в затылке. Никаких документов, подтверждающих личность потерпевшего, при трупе не было. Однако правоохранительным органам удалось установить, что убитый является гражданином Молотобойцевым, ранее имевшим судимость за угоны импортных автомашин. Возбуждено уголовное дело. Начато следствие»… – Живанкова передохнула. – Прикольная информашка, да?
– Плотников не по пьяни ее придумал? – спросил Голубев.
– Утром был трезвый. Сказал, чистая правда, без детективного свиста.
– А сейчас как Шура?
– Объясняется жестами.
– Попробуй узнать, у кого он получил такую информацию?
Живанкова, отвернувшись от телефонной трубки, заговорила, видимо, с Плотниковым. После недолгой перебранки сказала Голубеву:
– Бормочет, что по Закону о печати журналист имеет право не разглашать источник информации.
– Тогда постарайся вытянуть из него, кто ведет следствие?
Через какое-то время Эльвира со вздохом ответила:
– Пробормотал что-то вроде горпрокуратуры. – И тут же спросила: – Слава, помнишь вчерашний разговор с Владкой Багиной?
– Помню.
– Не тот это Молотобойцев, которого по указанию Чешуякова Хватов уволил из охранников?
– Вероятно, тот.
– Вот забойный матерьяльчик! Надеюсь, ты не передумал насчет нашего соавторства?
– Нет, конечно! – с пафосом воскликнул Голубев. – Как себя чувствует Багина?
– Без проблем. Уже подыскала Игореше другого кандидата для раскрутки.
– Так быстро?
– Она ж известная в Новосибирске пиарщица. Перед выборами Владкины услуги идут нарасхват, а после победители ее кидают.
– Ну, безжалостные злодеи!
– Закон джунглей.
– Хватов больше не звонил Владе?
– Виталя занят похоронами Чешуякова. Во всех местных газетах протолкнул некролог. Скажи, информация о Молотобойцеве для тебя представляет интерес?
– Еще как! Если узнаешь новое, звони по этому же телефону.
– Почему вначале мне ответил прокурор? У тебя своего телефона нет?
– Есть, да я редко возле него сижу. Оперативников, Элечка, ноги кормят.
– А-а-а, – протянула Живанкова. – Ну, чао!
– Чао, Эля!
Голубев положил телефонную трубку и посмотрел на Лимакина, затем на Бирюкова:
– Слышали «прикольную» информацию?
– Слышали, – ответил Бирюков.
– Ситуация становится неуправляемой. Молотобойцев уже спекся. Совсем будет не смешно, если вот-вот обнаружится труп Темнова…
– По словам кузнецкого шофера, киллеры после убийства Чешуякова пересели из «Москвича» в черный «Мерседес», – задумчиво проговорил Лимакин.
– Вот этот «Мерседес» и нашелся, с трупом в багажнике. Надо, Петя, нам с тобой срочно ехать в Новосибирск.
– Поезжайте сейчас же, – сказал Бирюков.
…Через полтора часа Голубев остановил своего «Запорожца» у входа в городскую прокуратуру. Повернувшись к сидевшему рядом Лимакину, спросил:
– У кого здесь концы искать?
– Пойдем к моему университетскому сокурснику Андрею Семеновичу Щепину. Он теперь помощник горпрокурора и наверняка в курсе всех дел, – доставая с заднего сиденья «дипломат», ответил Лимакин.
Похожий комплекцией на борца тяжелой весовой категории, но в ладно пригнанном по мощной фигуре прокурорском мундире с погонами старшего советника юстиции, Щепин встретил неожиданных посетителей радушно. Внимательно выслушав Лимакина о цели срочного визита, он на несколько минут вышел из кабинета и вернулся с папкой следственных документов. Усаживаясь на свое место, заговорил: