Беккер заткнул уши и оглядел толпу. Куда бы ни падал его взгляд, всюду мелькали красно-бело-синие прически. Тела танцующих слились так плотно, что он не мог рассмотреть, во что они одеты. Британского флага нигде не было видно. Ясно, что ему не удастся влиться в это море, которое раздавит его, как утлую лодчонку.
Рядом с ним кого-то рвало. Хорошенькая картинка. Беккер застонал и начал выбираться из расписанного краской из баллончиков зала. Он оказался в узком, увешанном зеркалами туннеле, который вел на открытую террасу, уставленную столами и стульями. На террасе тоже было полно панков, но Беккеру она показалась чем-то вроде Шангри-Ла: ночное летнее небо над головой, тихие волны долетающей из зала музыки.
Не обращая внимания на устремленные на него любопытные взгляды десятков пар глаз, Беккер шагнул в толпу. Он ослабил узел галстука и рухнул на стул у ближайшего свободного столика. Казалось, что с той минуты, когда рано утром ему позвонил Стратмор, прошла целая вечность.
Сдвинув в сторону пустые пивные бутылки, Беккер устало опустил голову на руки. «Мне нужно передохнуть хотя бы несколько минут», — подумал он.
В нескольких милях от этого места человек в очках в железной оправе сидел на заднем сиденье «фиата», мчавшегося по проселочной дороге.
— Клуб «Колдун», — повторил он, напомнив таксисту место назначения.
Водитель кивнул, с любопытством разглядывая пассажира в зеркало заднего вида.
— «Колдун», — пробурчал он себе под нос. — Ну и публика собирается там каждый вечер.
Токуген Нуматака лежал на массажном столе в своем кабинете на верхнем этаже. Личная массажистка разминала затекшие мышцы его шеи. Погрузив ладони в складки жира на плечах шефа, она медленно двигалась вниз, к полотенцу, прикрывавшему нижнюю часть его спины. Ее руки спускались все ниже, забираясь под полотенце. Нуматака почти ничего не замечал. Мысли его были далеко. Он ждал, когда зазвонит прямой телефон, но звонка все не было.
Кто-то постучал в дверь.
— Войдите, — буркнул Нуматака.
Массажистка быстро убрала руки из-под полотенца.
В дверях появилась телефонистка и поклонилась:
— Почтенный господин!
— Слушаю.
Телефонистка отвесила еще один поклон:
— Я говорила с телефонной компанией. Звонок был сделан из страны с кодом один — из Соединенных Штатов.
Нуматака удовлетворенно мотнул головой. Хорошая новость. Звонок из Соединенных Штатов. Он улыбнулся. Значит, все правда.
— Из какого именно места в Штатах? — спросил он.
— Они ищут, господин.
— Очень хорошо. Сообщите, когда узнаете больше.
Телефонистка поклонилась и вышла.
Нуматака почувствовал, как расслабляются его мышцы. Код страны — 1. Действительно хорошая новость.
Сьюзан Флетчер нетерпеливо мерила шагами туалетную комнату шифровалки и медленно считала от одного до пятидесяти. Голова у нее раскалывалась. «Еще немного, — повторяла она мысленно. — Северная Дакота — это Хейл!»
Интересно, какие он строит планы. Обнародует ли ключ? Или жадность заставит его продать алгоритм? Она не могла больше ждать. Пора. Она должна немедленно поговорить со Стратмором.
Сьюзан осторожно приоткрыла дверь и посмотрела на глянцевую, почти зеркальную стену шифровалки. Узнать, следит ли за ней Хейл, было невозможно. Нужно быстро пройти в кабинет Стратмора, но, конечно, не чересчур быстро: Хейл не должен ничего заподозрить. Она уже была готова распахнуть дверь, как вдруг до нее донеслись какие-то звуки. Это были голоса. Мужские голоса.
Они долетали до нее из вентиляционного люка, расположенного внизу, почти у пола. Сьюзан закрыла дверь и подошла ближе. Голоса заглушал шум генераторов. Казалось, говорившие находились этажом ниже. Один голос был резкий, сердитый. Похоже, он принадлежал Филу Чатрукьяну.
— Ты мне не веришь?
Мужчины начали спорить.
— У нас вирус!
Затем раздался крик:
— Нужно немедленно вызвать Джаббу!
Послышались другие звуки, похожие на шум борьбы.
— Пусти меня!
А потом раздался нечеловеческий крик. Это был протяжный вопль ужаса, издаваемый умирающим зверем. Сьюзан замерла возле вентиляционного люка. Крик оборвался столь же внезапно, как и раздался. Затем наступила тишина.
Мгновение спустя, словно в дешевом фильме ужасов, свет в ванной начал медленно гаснуть. Затем ярко вспыхнул и выключился совсем. Сьюзан Флетчер оказалась в полной темноте.
— Ты уселся на мое место, осел.
Беккер с трудом приподнял голову. Неужели в этой Богом проклятой стране кто-то говорит по-английски?
На него сверху вниз смотрел прыщавый бритоголовый коротышка. Половина головы красная, половина — синяя. Как пасхальное яйцо.
— Я сказал, что ты занял мое место.
— Впервые тебя вижу, — сказал Беккер вставая. Не хватало еще ввязаться в драку. Пора отсюда сматываться.
— Куда ты девал мои бутылки? — угрожающе зарычал парень. В его ноздрях торчала английская булавка.
Беккер показал на бутылки, которые смахнул на пол.
— Они же пустые.
— Пустые, но мои, черт тебя дери!
— Прошу прощения, — сказал Беккер, поворачиваясь, чтобы уйти.
Парень загородил ему дорогу.
— Подними!
Беккер заморгал от неожиданности. Дело принимало дурной оборот.
— Ты, часом, не шутишь? — Он был едва ли не на полметра выше этого панка и тяжелее килограммов на двадцать.
— С чего это ты взял, что я шучу?
Беккер промолчал.
— Подними! — срывающимся голосом завопил панк.
Беккер попробовал его обойти, но парень ему не позволил.
— Я сказал тебе — подними!
Одуревшие от наркотиков панки за соседними столиками начали поворачивать головы в их сторону, привлеченные перепалкой.
— Не советую тебе так себя вести, парень, — тихо сказал Беккер.