— Меня много чего интересует… Для начала — давай-ка Варшавский вокзал вспомним!
Василий Михайлович тяжело вздохнул, потер рукой щеку, ссутулился в кресле:
— Хочешь верь, хочешь нет — я тогда сам толком ничего не знал… Меня попросили помочь встретить человека, сказали, что могут быть проблемы с конкурентами… То, что тот мужик опером был, я только потом узнал.
— Кто? — Кудасов подошел к Кораблеву, заглянул в глаза. — Кто организовывал встречу, кто тебя туда послал?! Кто?
Старик снова вздохнул и пожал плечами:
— Встречу, как я понимаю, Антибиотик организовывал, правда, я тогда с ним даже не разговаривал — у него своя команда была… А меня попросил «подстраховать» на всякий случай один человек…
— Кто?!
— Он без надобности тебе, потому как давно в земле лежит… Зачем попусту покойника беспокоить, быльем все давно поросло. Я тогда с Варшавского вокзала сам еле ушел — ребятки Палыча, похоже, и меня «зачистить» хотели. Да только я в Москву ушел, там меня им уже не достать было…
Старик закашлялся, Никита долго смотрел на него, потом спросил тихо:
— Кто ты, Василий Михайлович?
Кораблев вопросу не удивился — будто ждал его: — Кто я? Ты не ломай голову над этим — все равно ничего не узнаешь… Я вот теперь иной раз, когда ночью заснуть не могу, лежу и думаю — как так интересно судьба моя вывернулась? И кто виноват в этом? Долгая у меня история… Да и не ко времени она тебе сейчас. Ты хотел узнать, кто Антибиотика «заказал»? Надеешься через мотив Палыча прижать? Старик усмехнулся, а Кудасов даже прищурился от неожиданности — неужели этот чертов Мазай еще и мысли читать умеет? Непростой дедушка, совсем непростой! Чувствуется, что за ним — такое… Разговорить бы его, как следует — он бы мог такого нарассказывать… Ладно, пускай он сначала хотя бы заказчика сдаст, а потом… Потом можно будет и к остальному вернуться.
— Кто заказчик? — спросил Никита Никитич хрипло и услышал в ответ то, чего совсем не ожидал.
— Заказчица…
— Что? — переспросил Кудасов, недоуменно сводя к переносице брови. — Женщина, что ли?
— Женщина, — кивнул Кораблев.
— Интересные дела, — покрутил головой Никита Никитич. — А что за женщина?
Старик повел плечом, качнул сухой головой:
— Назвалась Светланой Игоревной, это, конечно — туфта… Ей лет тридцать пять — тридцать восемь, брюнетка, одета бедновато… Стрижка короткая, глаза, по-моему, серые, но она в очках была, могу ошибиться… Картавит сильно.
Кудасов хмыкнул:
— Слушай, Василий Михайлович, это ты все, конечно, интересно рассказываешь, про сероглазых брюнеток… Но давай по делу поговорим. Как она на тебя вышла? Или ты что — фирму особых услуг открыл, может, к тебе прямо с улицы люди заходят? Здравствуйте, Василь Михалыч, это вы, говорят, на заказ людей грохаете? Самому-то не смешно?
Старик прикрыл глаза, потом снова поднял веки — взгляд его был серьезным и бесконечно усталым:
— Самому мне уже давно не смешно… Тебя, вроде, Никитой Никитичем называли?
Кудасов молча кивнул, и Василий Михайлович, кашлянув в кулак, продолжил:
— Так вот, Никита Никитич… С улицы ко мне, естественно, никто не заходит. Да ко мне в последние пять лет, вообще, никто не заходил — отошел я от дел, старым стал… Думал, доживу спокойно. Я бы и за эту работу не взялся, но…
— Что «но»?
— Но женщина эта пароль старый назвала… От того самого человека, про которого я уже говорил — который в восемьдесят восьмом в могилу лег… Имя я его все равно тебе не назову — прости, не могу. Скажу только, что он очень много для меня сделал — можно сказать, к жизни вытащил, когда я загибался совсем… Пароль тот только он и знал, а стало быть, женщина эта от него пришла. Я, конечно, грешную жизнь прожил, но долги всегда старался возвращать… Да и деньги она хорошие предложила.
— Сколько?
— Стольник «зеленью», — спокойно ответил старик, словно для него в этой сумме ничего необычного не было. — Полтинник до работы, полтинник — после… А я как раз поиздержался, дом подремонтировать нужно было. Да и «клиент» приятный — у меня к Виктору Палычу кое-какие вопросы свои имелись… Хотя бы по тому же Варшавскому вокзалу…
— Богатая тетенька! — присвистнул Кудасов. — Сто тысяч долларов — это деньги… Откуда такие у женщины, да к тому же — бедновато одетой, как ты говорил?
— А ты, Никита Никитич, сам у нее поинтересуйся… В моей работе как-то не принято было спрашивать людей, откуда у них в карманах деньги завелись. Нетактично это…
Кудасов посмотрел на Кораблева очень серьезно:
— Я бы и спросил… если б ты меня, Василий Михалыч, с ней познакомил… А? Плохо ведь это, когда женщина одна с такими деньгами по городу ходит. Неровен час — плохое что-нибудь случится, люди-то сейчас вовсе озверели… Она одна к тебе в Кавголово приезжала?
— Одна, — кивнул старик. — По крайней мере, я никаких провожатых не заметил, хоть и присматривался… А насчет того, чтобы познакомить — можно попробовать. Мы с ней встречаемся послезавтра в шестнадцать у магазина «Океан» на Сенной…
Кудасов замер. Старик сдавал заказчицу? Почему он так легко согласился назвать время и место встречи? Понимает, что ему некуда деваться, или затевает какую-то игру? С другой стороны — что ему какая-то баба с паролем от мертвеца? Ишь ты, киллер-романтик, и по совместительству — пенсионер…
— Вы… вы встречаетесь в случае удачной работы? — спросил Кораблева начальник 15-го отдела.
Старик покачал головой:
— Мы встречаемся при любом раскладе — и в случае удачи, и при неудаче тоже… Потому что, если работа не получилась — возможно, мне потребовались бы дополнительные накладные расходы… Ну, а в случае удачи — она приносит второй «полтинник».
— Понятно, — сказал Никита и прищурился. — А первую половину ты куда дел?
Василий Михайлович развел руками и огорченно цыкнул зубом:
— А с первой долей, вишь ты, какая незадача получилась — решил я сдуру по магазинам проехаться, для хозяйства кой-чего прикупить… Ну, и вытянули у меня пачечку. Такая вот беда…
Старик улыбался, показывая, что врет про деньги — конечно же, он их запрятал куда-то… Куда? Надо бы послать ребят ошмонать его домик. Да только вряд ли он в доме доллары заныкал… Скорее в какой-нибудь тайничок в лесу… Кораблев снова будто прочел мысли Кудасова:
— Ты ведь, Никита Никитич, своих хлопцев ко мне с обыском пошлешь… Покормили бы они мою собачку уж заодно. А ежели полы надумают вскрывать — хотелось бы, чтобы как-то поделикатнее. Ремонтировать ведь потом не они будут…
Кудасов с интересом посмотрел на старого киллера:
— А ты, Василий Михайлович, никак, домой рассчитываешь вернуться? С чего вдруг такие надежды?
Кораблев склонил голову набок: