Между тем, в данный момент в салоне автомобиля имела место быть довольно шумная перепалка, спровоцированная тематикой полученных на утреннем инструктаже вводных. Молодняк, в лице Юры и Балтики, твердо стоял на «пацифистской платформе» и пытался убедить «ястреба» Каргина в том, что совершаемые ими действия суть незаконны, а главное – аморальны. Бригадир в силу своего возраста и внутренних убеждений считал перпендикулярно. Козырев же, который в принципе разделял точку зрения Эдика, предпочел не ввязываться в этот эмоциональный диспут по весьма уважительной причине – ему было лень.
– …да потому что 99,99 процента гражданских мужичков делают все возможное и невозможное, чтобы отмазать своих сыновей от армии! – горячился бригадир. – И сами, по доброй воле, хрен пойдут на военные сборы. Только под конвоем. В результате над такой армией смеются. И себя, кстати сказать, я зачисляю туда же. В общем, «адмирал, горит твоя эскадра – адмирал и бровью не ведет…».
– Вот видите, Эдуард Васильевич, сами себя сейчас и выдали, – рассудительно заметил Хыжняк.
– Чем же это?
– А тем, что сами смеетесь над армией. И почему тогда молодежь, та, которая нормальная и с мозгами, должна гробить два года на службу в цирке? Вот если война начнется, тогда – да. Тогда совсем другое дело…
– Да? И много среди твоих знакомых нормальных и с мозгами? Сделай одолжение, назови хоть одного, черкани адресочек. Я как-нибудь на досуге прокачусь, посмотрю на это лохнесское диво-дивное. А вообще – нормальная уловка. Этот, – Каргин кивнул в сторону Балтики, – дескать, больной. Поэтому ему в армию нельзя, но в ментовку почему-то можно. И пиво галлонами тянуть можно. С таким вот хроническим недугом.
– Так у меня ж обмен веществ! – обиделся Стрепетов. – Мне даже рекомендовано пиво-то… Особенно «Балтику-три».
– Ага, в пропорциях: одна аскорбинка на два бокала пенной жидкости. Гарантированно выводим шлаки из организма, а окружающих коллег – из себя. В общем, один хроник, другой… допустим, ладно, типа с военной кафедрой. Но тоже не дурак – служить не пошел. Лучше уж так: за зарплату да за выслугу год за полтора. Не бог весть что, но все-таки не за голое спасибо. Но если придет война, то якобы все как один… ВРАНЬЕ!
– Это почему? – хором обиделась молодежь.
– Да по стакану. Потому что сила России держится не на штыках и экономике, а на тех, кто держит эти штыки. И абсолютное вранье, когда говорят о том, что если бы… БЫ! Не сможешь заехать в рыло хаму в трамвае – не сможешь и в бою. Это таблица умножения. Кстати, вот ты, Юрец, 22 февраля на банкет, который наши бабы собирали, ходил? Носки в подарок получил? Водку халявную от спонсоров трескал?
– Ну ходил, – буркнул Хыжняк, не понимая, куда клонит бригадир.
– А что за праздник-то тогда был?
– День защитника Отечества. Только чего вы сразу на меня наезжаете? Я что, один там был? Все ходили.
– Знаю, что не один. И наезжаю я, как ты выражаешься, не персонально на тебя, а на всех, кто вместе с тобой в тот день выпивал-закусывал и принимал банальности от женщин. А тебе никогда не приходило в голову: это ж как настоящие офицеры должны смотреть на это шоу пиджаков! И какие чувства при этом испытывать? Ты не задумывался, что в то самое время, когда вы за столами пьянели и флиртовали с дамами, десятки тысяч истинных защитников Отечества выполняли поставленную перед ними боевую задачу где-нибудь в Баренцевом море или на границе с Грузией? И при этом не им, не их семьям никто из нас пирожное не подарил.
– А я не виноват, что государство вовремя с пирожными не подсуетилось. К тому же мы, между прочим, тоже не на продуктовой базе подъедаемся. И каждый день, между прочим, тоже…, – здесь Юра немного запнулся, подыскивая нужное слово, – …исполняем свой долг перед Родиной.
– Ни фига себе! Сильно! – загоготал Каргин. – Слышь, Пашка, а ведь я сколько раз его предупреждал: не ходи на квартальные совещания, тебя там дурному научат. Хорошо, он еще не сказал, что мы тут ежечасно ходим по лезвию бритвы и стоим на линии огня… Ты, Юрка, на меня не обижайся. Ты парень грамотный, перспективный, опять же фильмы правильные цитируешь. В общем, толк из тебя безусловно выйдет. Но вот бестолочь, возможно, так и останется. Пойми, не в пирожных дело, эти парни без них как-нибудь переживут, хотя иногда и хочется себя побаловать. Но вот без уважения к их профессии… Понимаешь, пока мы не будем уважать их, они не будут любить нас. А придет война, они нам скажут: «Странно, добровольцев должно было быть на пять десятков миллионов больше!» И сплюнут. И пойдут воевать. Дай Бог. А вот недостающие пять миллионов со всех ног ломанутся сюда, в этот вот, будь он неладен, подъезд, на который мы второй час пялимся. И вот тогда это будет шоу. Прикинь, какая ходынка начнется.
– И все равно это неправильно, – пришел на помощь заметно сдувшемуся Юрке настырный Балтика. – Мы не имеем права работать по таким темам. Во-первых, это подведомственность военной прокуратуры, а, во-вторых, само задание явно «левое». Я сам видел, в бланке половина граф не заполнена. И я, кажется, догадываюсь, почему.
– А не засунул бы ты свои догадки в межъягодичное пространство, а? – всерьез разозлился бригадир. – Вздумало, понимаешь, яйцо курице нотации читать. Притом что ты, Балтика, со своим цыплячьим сроком службы даже не яйцо – эмбрион. Сгусток спермы с не вполне ясным будущим. Ты, когда клювик свой в бланк задания засунул, резолюцию Нечаева разборчиво прочитал? Так вот непосредственно к нему со своими догадками и предположениями и обращайся. Во внерабочее время, разумеется. И там тебе доступно объяснят: в каких случаях наше дело правое, а в каких – левое. И вот тогда…
– Ша, народ! Будьте так любезны – пожуйте «Твикс». У меня мобильный, – обратился к спорщикам Козырев.
Он кинул взгляд на подсветившийся дисплей и подумал, что в последнее время Лямка объявляется хотя и редко, но метко. На его практике уже бывали случаи, когда такие вот жаркие дискуссии в конечном итоге заканчивались несчастным случаем на производстве. «Грузчик» на посту, он ведь как собака во дворе: сама по себе не злая, вот только нервы слабые…
– Господа, пренеприятнейшее известие: к нам едет ревизор! – почти торжественно объявил Паша, закончив свой разговор с Лямкой.
– Фамилия?
– Фадеев.
– Блин, почетно. А как узнал?
– Донесли персональные хорошо информированные источники.
– Ты, наверное, хотел сказать: хорошо декольтированные? – хмыкнул Каргин, недвусмысленно намекая на Светку Лебедеву.
– Это Лямка звонил. Так что попрошу без этих ваших грязных намеков.
– А, звездный мальчик! И сколько у нас времени?
– Если не застрянет в пробках на Литейном, то фактически нет.
– Понял. Значит, так: Балтика-три берет ноги в руки, дует в парадную восьмого дома (в смысле бежит, а не отливает пиво) и там старательно работает легенду «укрывшийся от дождя прохожий».
– Там кодовый замок на двери, мы с Юркой так и не смогли подобрать.