И поехали. В Таращу можно проехать по дороге, но они решили срезать и двинулись лесом. Так и лошади легче… Они ехали через лес, и Сергей захотел в туалет. Он соскочил с повозки и сделал пару шагов в сторону… Было это аккурат возле пересечения трех дорог… Он сделал два-три шага и вдруг увидел рыхлую землю. И холмик какой-то. «А вдруг, — подумал он, — это лисья нора? А вдруг можно будет поймать лиску?» Он подобрал сломанную ветку и стал ковырять «нору»… А потом разглядел и «холмик» — это была испачканная землей человеческая рука! Сергей сильно испугался, отскочил. Рыхлая земля под ногами просела с противным «булькающим» звуком, а рука высунулась на пару сантиметров вверх… Он испугался «нечеловечески» и закричал. Ему даже показалось, что пальцы той руки шевелятся.
Сергей замолчал и вопросительно посмотрел на бутылку. «Тоже сопьется», — подумал Обнорский… Сушки выпили.
— Рука, — спросил Андрей, — была левой или правой?
— Не помню, — ответил Сергей, — испугался нечеловечески, убежал я к телеге обратно.
…Он подбежал к телеге, крикнул отцу: «Сваливаем отсюда, батька, сваливаем. Там человек закопан, а не лиска…» Но батька пошел сам посмотреть. Он сказал: «Вот дурень», — и пошел посмотреть. Он подошел и сразу разглядел руку. Отец оказался хладнокровней… Возможно, потому, что когда ходил к брату за лошадью, распил с ним бутылку первача… И даже разгреб немножко землю возле руки и между пальцами…
Тут в рассказ сына встрял Сушок-отец.
— Он говорит, — перевел Беспалый, — что был дурак. Что нужно было ехать дальше и помалкивать про руку. Но тогда ему было интересно: а что за рука? Он ее тщательно осмотрел и даже почистил палочкой. Заметил, что ноготь на большом пальце был сломан… А перстня на руке не было. Потом они поехали в милицию.
…В таращанской милиции Сушку не поверили, сказали: «Иди, чучело, проспись». Но слова отца подтвердил сын, и тогда менты поверили. И какой-то офицер записал их показания… В тот же вечер к Сушкам домой приехали сотрудники милиции и потребовали показать место. С этого и начались неприятности Сушков… А на другой день труп выкопали.
— На другой день? — удивился Андрей.
— Да, — подтвердил Беспалый, — третьего ноября. Меня как местную власть пригласили присутствовать.
Беспалый рассказал, как выкопали тело:
— Было уже светло, когда ко мне приехал наш участковый, Юрий Николаевич Гром. И говорит: «Ты, Василь Андреич, знаешь, что в лесу-то нашли труп?» А я еще ничего не знал… «Ну так собирайся, поехали». Мы поехали. Там уже народ собрался, стояли машина прокурора, милицейская машина с Таращи, судмедэксперт Боротынцев крутился… Когда мы с Громом приехали, копать еще не начали, и всю эту «красоту» я своими глазами видел. Точно — земля, холмик и рука торчит из-под рыхлой земли-то. Правая рука. Это я хорошо помню. И бутылку эту из-под «Черной вдовы» хорошо помню. Лежит она, понимаешь в развилке, точнехонько на могилу показывает… А в наших краях никто отродясь этой «вдовы» не пил. У нас в ходу попроще напитки… Потом двое «суточников» начали копать. Да неглубоко им копать пришлось… Раз-два, и готово — вот он, покойничек-то. Глянули — мать честная! — головы нет. Боротынцев посмотрел: э-э, старый труп-то, говорит. Года два ему, говорит. А я про себя подумал: что за дела? Я сам этой дорогой хожу дважды в день. Каждый, можно сказать, пень знаю. Да и накануне ходил… никакой руки или свежей земли не заметил. И бутылки этой не видел. Что, думаю, за ерунда?… А вот, кстати, про «каждый пень». Там, действительно, был у могилы пень… старый пень. Но я вот обратил внимание, что по нему чем-то ударили. Кора на нем ободрана и древесина видна плотная, светлая… Выкопали, значит. Эксперт присмотрелся: э-э, говорит, что-то тут не то, братцы…
— А что такое?
— Да вот, фрагменты кожи сохранились. По виду-то труп очень старый — два или три года ему, не должна кожа сохраниться. А сохранилась. Значит, «свежий» покойничек-то… А потом из Улашихи пригнали грузовик и отвезли тело в Таращу, в морг.
— Голову не искали? — спросил Обнорский.
— А где ее искать? — пожал плечами Беспалый.
— Поблизости. Почти наверняка голова где-нибудь поблизости. Не перекапывали землю в округе, Василий Андреич?
— Нет. Чего не было — того не было. А просеивать — просеивали…
— Расскажите, Василь Андреич, — попросил Обнорский.
Они сидели в доме Беспалого, куда Василий Андреевич пригласил их после посещения Сушков. Приглашение было принято. Жена Беспалого накрыла на стол, аппетитно запахло борщом, появилась запотевшая бутылка горилки с перчиком.
После похода к могилe в Таращанском лесу, после тяжелого, «душного» общения с Сушками, в доме Беспалого было уютно и комфортно. Все еще бушевала за окном непогода, а они сидели в тепле, обедали, выпивали по чуть-чуть и… получали бесценную информацию. Из чувства такта на диктофон не фиксировали.
Василий Андреевич налил всем, кроме Галины, горилки, сказал незамысловатый тост за гостей и, после того, как выпили-закусили, рассказал:
— На другой день, четвертого ноября, значит, позвонила мне следователь прокуратуры, попросила поприсутствовать при осмотре места. Хотели они, значит, еще раз пройтись с гребешком.
— С гребешком? — переспросил Обнорский. — Из «суточников»?
— Точно так… Дело было в субботу, в выходной. Ну, я прибыл на место. Стали там они, значит, шукать. Как уж там «просеивали», я особо не интересовался. Но вдруг зовут меня: смотри, Василь Андреич. Гляжу, лежит на багажнике ихней машины кулончик из белого металла в виде полумесяца… Вот, мол, возле ямы нашли.
Обнорский и Повзло быстро переглянулись: в ориентировке на Горделадзе было указано, что Георгий носил кулон белого металла в виде полумесяца.
— То есть, — сказал Обнорский, — как нашли кулон, вы своими глазами не видели?
— Чего не видел, того не видел… врать не буду.
— Больше ничего не нашли?
— Нет, — ответил Беспалый, но Андрей уловил в его голосе неуверенность. Повзло тоже это заметил.
— Ой ли, Василь Андреич? — спросил Обнорский. — Вы уже начали нам помогать, так уж помогайте до конца.
— Нет, — повторил Беспалый, — больше ничего не нашли.
— А перстень? — спросил Коля. — Покойник носил на правой руке перстень с черным камнем.
— Вы у эксперта спросите, — ответил хозяин. — Дело вот в чем, мужики: я ту руку видел…
— Точно — правую?
— Точно. Я ту руку видел… своими глазами. Не было никакого перстня, но…
— «но»? — быстро спросил Андрей.
— А потом, говорят, появился.
— Как — «потом появился»?
— Не знаю, не знаю… Вы у эксперта спросите, у следователя спросите… А я не знаю. Может, я не разглядел. Рука в земле была, и… страшно.
* * *
Уехали от гостеприимного хозяина они только спустя часа полтора. Было уже совсем темно, метель улеглась, и небо очистилось. Выкатилась луна, и присыпанные свежим снегом поля казались накрахмаленными простынями.