Генералов впился взглядом в лицо Иванникова, но оно выражало лишь внимательную сосредоточенность. Командующий помолчал и хмуро продолжил:
— Не хотел напоминать тебе, Виктор Прохорович, но раз уж такой разговор пошёл… Ведь и ты Героя не получил, и мне завернули… Помнишь из-за чего?
Иванников устало кивнул: как не помнить… Умел Генералов «брать за кадык». Ведь и правда, было такое мнение — дать Иванникову Звезду Героя за первый взятый им западный ПЗРК. Ивашутин и Соколов были «за»… Пока не узнали о «казусе с инструктором-империалистом».
Командарм развёл руками:
— Не донесли твои хулиганы гадёныша, не донесли… Вон особисты до сих пор не могут успокоиться, как там на самом деле получилось… А теперь хоть с десяток «стингеров» возьми — для нового представления не хватит. Ушёл поезд. Ту-ту… Сейчас требуется политически более актуальное. Больше скажу: нужно то, что снимет с тебя, Виктор Прохорович, подозрения в угасании профессионального инстинкта! А мне об этом не один человек уже сказал…
Профи даже побледнел и с трудом удержался от резкого ответа. Сказать такое ему, отдавшему военной разведке тридцать три года из его пятидесяти пяти! Награждённому «красным знаменем» лично министром обороны маршалом Гречко! Да это как если бы журналисту или писателю сказали, что он не только исписался, но и докатился до прямого плагиата! Но Генералов, казалось, не замечал плотно сжатых побелевших губ начальника разведки:
— Если у нас, в разведке, нет настоящих патриотов и профессионалов, то у наших коллег найдутся свои «вымпелы-каскады». И они могут оказаться поэффективней!
Командующий замолчал, переводя дух. Где-то далеко закричал муэдзин, почти сразу же его подхватил второй, потом третий. Генералов сморщился, как от кислого яблока, и снизил голосовой накал:
— В общем, так, товарищ генерал. Или я докладываю министру, что задача не по твоему уму и, прямо скажем, должности… Или ты сейчас доложишь мне сам, что максимум, я подчеркиваю максимум, через полгода вопрос будет закрыт. Твоё решение, Виктор Прохорович? Времени на теорию нет!
Иванников снова внутренне невесело усмехнулся: «Ну вот, Витя, недолго они ходили вокруг да около, недолго вежливо „мнением“ интересовались… Взяли да и вывернули руки до затылка. Круг замкнулся. Причём не на Москве, а на мне. Я и буду крайним. То есть я должен подать инициативную заявку на проведение стратегической, заметьте, операции, а Москва утвердит: так и быть, поддержим и ниспошлем директиву… А этот-то… Полководец краснознамённый! К чему эти дурацкие политинформации с „геройскими“ посулами и намёками на мою профнепригодность? Я же сколько раз объяснял и тебе, и Москве: шум насчёт Пакистана можно поднять и без разведки! Нет, прям заело их! Ну как я вам, мудакам, докажу, что в Зангали содержатся пленные из Афганистана? Тем более что там сидят наши ребята? Конечно, это так, но их же за час до прибытия очередной инспекции либо перепрячут за соседний дувал, либо в расход пустят… А вы все, похоже, об их жизнях меньше всего заморачиваетесь… Ну да, какие-то там десяток… то ли пленников, то ли дезертиров, а на другой чаше весов — интересы страны… Выбора нет. И у меня тоже нет выбора…»
Вслух же Иванников твёрдо сказал:
— Леонид Евстафьевич, задачу понял. Приступаю к исполнению!
Генералов удовлетворённо мотнул головой, будто эта задача была уже наполовину решена:
— Вот это разговор, Виктор Прохорович, вот это слово начальника разведки! Как говорится, глаза боятся, а руки… Тем более такие золотые, как у тебя. Тебя ж не зря Профи называют. Давай. Считай, подписываю любое твоё предложение. По этой теме можешь меня беспокоить хоть ночью.
— Есть, товарищ командующий!
Вернувшись к себе в разведотдел, Иванников попросил у порученца чаю и долго прихлёбывал его один в своём кабинете, машинально разглядывая висевшую на всю стену огромную карту Афганистана. Мысли у него были совсем невесёлыми:
«Как проверить, как проверить?.. Только послать туда кого-нибудь, а как это сделать? Тут ведь требуется особая осторожность. Если ввязываться, то действовать наверняка, а для этого нужно время. А у меня его, считай, нет. Раньше, чем месяцев за семь-восемь, никого толком не подготовишь — и то без учёта времени на подбор непосредственного исполнителя…
Да это вообще дело не армейского уровня! Командующий — он что, не понимает? Мы же в „акамедии“ Генштаба вместе учились, он тогда дураком не был; здесь же очевидные вещи… А может, на Кабул специально „стрелки“ переводят, потому что, по московским прикидкам, не всё срастается? Ай-ё-ё… Да что теперь руками-то махать попусту… Подстава это. Подстава, и всё».
Иванников закурил и продолжил размышлять:
«…Если по уму всё делать, то, конечно, надёжнее было бы завербовать какого-нибудь „крупняка“ из Пакистана, лучше из самого Зангали. Но это-то и подавно не функция войсковой разведки. Или по стратегической линии — внедрить туда нигде не засветившегося человека из Союза. Лучше — афганца, их вон сколько в Союзе учится. Такого, чтоб с выверенной „безсоюзной“ биографией. Под видом беженца, который сам в Зангали напросится. Но, чтобы его подготовить „как учили“, а не с бухты-барахты, честно говоря, и года не хватит… Полгода… Да они как злые дети… На голубом глазу от мышей требуют повесить колокольчик на шею коту — дурь, горлохватство, дилетантизм! Опять, как всегда, к „съезду-пленуму“ — день кормить, к утру зарезать!»
Виктор Прохорович допил чай и с трудом заставил себя от эмоций перейти к более конструктивным мыслям.
…С вербовкой оно не то чтобы проще — безопасней: не потеряем «без вести» ещё кого-нибудь! Но с вербовкой и велик шанс на изначальное раскрытие замысла. С последующей двойной игрой и полным провалом. А посылать кого-нибудь из тех, кто под рукой? А кого? Безбашенного правдоруба Володю Квачкова? Или Боксёра — аполитичного и вальяжного Сашу Чубарова? Они ребята хоть и тёртые, но всё равно в зиндан их не пошлёшь. Они-то пойдут, но по тому же спецназовскому инстинкту, если что, будут драться до последнего. От них же за полверсты разит спецназёрским духом — полмира «туристами» объездили: вон, Боксёр — он вообще… по-английски почти как Челышев шпарит. Такого если и возьмут в плен — не доживёт он и до первого дувала! Тут нужен грамотный, но «реальный» парень, то есть изначально не имеющий даже внешнего сходства со спецназёрами. Документально и «по жизни» не засвеченный. И перед афганцами тоже. У «духов»-то — своя разведка, а «зелёные» сдают шибко ценных шурави за бутылку водки и пачку чарса… Особенно после того «стингера»… Есть тут один из приданных Центром. Миша-Мишико, твою мать… По крайней мере хоть внешне не крутой. Только шибко умный, порой даже чересчур… А в чём-то похлеще самого Челышева. Когда «пандшерку» нахлобучит и дня три не побреется — вылитый «дух». Даже зубы, если оскалится, — будто гнилые… Циркач. Он ещё в «мусбате» у Халбаева служил. Под именем капитана, как там его обозвали… Рустама Абдурахманова, сам же ведь и подписывал тогда… Он за дворец Амина Красную Звезду получил… А уж языки-то как знает! Артист, бля! За столом даже по-грузински запросто чешет!