Штукин быстро перебрал в голове всех своих знакомых женского пола и понял, что никого из них не хочет видеть. И спать с ними – не хочет, и пить – тоже. А вот Вера… Есть, конечно, нехороший момент – слишком явная ассоциация с тем, что хочется забыть. Хочется, но ведь все равно не забудешь! Говорят, если хочешь избавиться от какого-то комплекса – надо шагнуть к нему навстречу. Клин клином вышибают… Вышибают ли?
Валера понял, что снова запутывается в своих мечтах и желаниях, выбросил окурок в окно и решительно набрал на своем мобильнике номер Веры. Она ответила почти сразу.
– Алло…
– Вера, привет, это Валера Штукин.
– Валера, – сказала Вера и вдруг заплакала. – Валера, ты где? Валера, мне так хреново… Зою-то мы похоронили, да ты знаешь, наверное… Валерочка, ты прости, что я тебе трубки обрывала, просто… мы же все не знали, что и думать. Я понимаю, у тебя своих проблем – выше крыши.
Валера вдруг почувствовал, что у него в горле образовался комок, и ответить он сумел не сразу:
– Вер, это ты прости меня, что я не перезванивал… Я действительно в курсе ситуации детально, можно даже сказать, что немного занимался ей… И у меня действительно были очень большие проблемы… А по поводу Зои – я, как понял, что несчастье случилось и помочь уже ничем нельзя – так и не смог тебе позвонить… Смалодушничал, наверное… Я тяжело переношу похороны, церкви, свечи эти, которые надо в руках держать… Меня колбасит от этого всего, мне физически плохо становится… Я… Вер, а мы могли бы увидеться? Мне так на душе муторно от всего, напиться хочется, а не с кем… Тебе вот решил позвонить – думаю, пошлешь к черту, так пошлешь.
– Не пошлю, – сквозь всхлипы еле выговорила Вера, – мне тоже напиться хочется, но не с кем… Мой опять весь в своих партнерах-контрактах… Валерочка, как хорошо, что ты мне позвонил… А я уж думала, что ты от меня бегаешь.
– Нет, Вера, я не от тебя, я, скорее, от себя бегал… Скажи, куда мне подъехать? К тебе?
– Нет, лучше не сюда, я не знаю, когда мой пожаловать может. Так, слушай – у меня квартира есть, моя собственная, – она на Московском проспекте, дом такой, «Русский пряник», знаешь?
– Знаю.
– Вот там. Пятьдесят седьмая квартира, второй этаж. Найдешь? Я там часа через полтора буду… Приезжай, я очень буду ждать… Давай напьемся вместе, Валерка. Зойку помянем…
Вера снова заплакала, и Штукин даже головой замотал:
– Вера, не плачь, Вер… Скажи, чего мне купить, куда заскочить?
– Да все там у меня есть… Ну, хлеба только свежего возьми да минералки… А остальных запасов там на месяц запоя хватит… Ты приедешь?
– Приеду, Вера, обязательно приеду… Главное, ты сама приезжай…
Штукин даже уже сил не имел, чтобы подумать о том, как все это будет выглядеть с точки зрения общечеловеческой морали: ехать к подруге той женщины, к смерти которой он, как ни крути, а имеет самое прямое отношение… Ему просто нужно было побыть хоть с кем-то, хоть как-то спрятаться от одиночества…
Через два часа он уже звонил в дверь Вериной квартиры. Она открыла, будто ждала в прихожей. Посмотрев на Штукина, Вера всхлипнула и обняла его…
…Это был очень странный вечер – Вера и Валера то начинали разговаривать, то остервенело занимались сексом, много пили и курили… У Штукина все перемешалось в голове, но внутреннее напряжение все же понемногу рассасывалось, растворялось, уходило куда-то, и он вдруг почувствовал такую благодарность за это к Вере, что еще чуть-чуть и, может быть, даже расплакался бы, как маленький…
Ему еще хватило мозгов позвонить Денису и предупредить его, что завтра он работает по «индивидуальному плану по поручению первого». Денис спокойно ответил, что понял, а потом Валера отключил мобильный телефон. Если бы и мозг можно было бы тоже так отключить – как мобилу…
Ночью, в один из периодов просветления, в перерыве этих странных поминок, Вера, лежа совершенно голой рядом со Штукиным, стала рассказывать о похоронах, о том, что на них был Егор – весь серо-зеленый, худой совсем…
– Знаешь, Валера, – очень тихо прошептала Вера. – Я на него посмотрела, и мне дикая мысль в голову пришла – а не он ли Зою… Ведь так и не выяснили, с кем она на то озеро поехала… А я на этого Егора смотрю, и мне жутко – чувствую, вот может он… убить… И мне так страшно стало… и ведь ни с кем не поделишься… Что ты думаешь?
Валера свесил руку с кровати, поймал рукой горлышко бутылки виски, сделал хороший глоток и ответил глухо:
– Нет, Вер… Не убивал он ее. Я ж тебе уже говорил – мы занимались, проверяли… Несчастный случай это был, и Егор к нему никакого отношения не имеет. Он в городе был, когда все это случилось. Это технически установлено.
– Да? Ну и слава богу… А то я на паренька нехорошо подумала… Ты бы видел его лицо.
– Ничего, ничего… Перемелется… Давай выпьем еще, Вера… Что-то напиться никак не получается.
– Давай… И меня не цепляет.
Это была какая-то дикая, безумная ночь, очень похожая на настоящую оргию. Вера и Штукин дошли уже почти до извращений, уже почти мучили друг друга и долго не могли угомониться… А потом Валерка вдруг в один момент словно в омут глубокий провалился и – отключился. Именно так, будто его выключили, как мобильный телефон.
Как ни странно, утром похмелье было не особенно лютым – может быть, это объяснялось тем, что они пили качественные напитки. Они долго отмокали в ванне, потом поели и поспали, где-то к обеду уже отошли. А потом – засобирались. Как ни странно – обоим им стало действительно легче, чем было накануне вечером, – удалось как-то выплеснуть из себя накопившиеся черные эмоции. Прощаясь, они долго целовались и обнимались, словно вот так молча выражали благодарность друг другу…
К офису Гамерника на Греческом проспекте Штукин приехал в начале седьмого. Валера чувствовал себя свежим и отдохнувшим, будто не занимался черт-те чем минувшей ночью, а наоборот – отсыпался, предварительно много погуляв на свежем воздухе. Бродивший в крови адреналин пережег остатки алкоголя – Штукин вытянул вперед руки и посмотрел на пальцы – они не дрожали. Валера вышел из машины и не спеша прошелся до концертного зала «Октябрьский», а потом вернулся обратно к офису. Судя по машинам, кучковавшимся неподалеку, в конторе работа кипела и хозяин был на месте. Штукин присел на уже знакомую лавчонку и закурил. Ему хватило всего двух затяжек.
– Чего я жду? – спросил Штукин, встал и, бросив окурок, затоптал его. – Раз, два, три, четыре, пять – я иду искать!
И он решительно подошел к массивной двери и нажал на кнопку звонка. Из переговорного устройства что-то захрипело.
– Я к товарищу Гамернику! – почти весело сообщил в мембрану Валера.
В двери щелкнул замок, Штукин потянул за ручку и вошел внутрь. Офис начинался длинным коридором. У стойки с охраной и мониторами Валерий остановился и, подмигнув охраннику, негромко сказал: