– Что ж, я скажу тебе, что собираюсь сделать, – вновь заговорил он. – Я позволю тебе уладить все дела с Дорой, коль скоро они тебя так волнуют. Едва ли мне удастся отвлечь твои мысли от забот о судьбе этой девушки. А потом, когда со всем этим будет покончено – с ее мечтами и тому подобным... Когда ты все устроишь... Мы сможем побеседовать с глазу на глаз – ты и я.
– О чем?
– О твоей душе. О чем же еще?
– Я готов отправиться в ад, – сквозь зубы соврал я. – Однако я не верю, что ты и в самом деле тот, за кого себя выдаешь. Ты скорее... скорее нечто подобное мне... хотя я не знаю, есть ли тому какое-либо научное объяснение. Но за всем этим непременно стоят некие, быть может, на первый взгляд малозначительные и немногочисленные, но на самом деле весьма существенные факты, которые в конце концов помогут прояснить все, вплоть до того, из чего сделано каждое черное перо на твоих крыльях.
Он слегка нахмурился, но не рассердился.
– Мы не станем продолжать разговор в таком тоне, – сказал он. – Уверяю тебя. Однако сейчас я позволю тебе позаботиться о Доре. Она вот-вот вернется домой. Ее машина только что въехала во двор. Я ухожу. Ухожу так же спокойно и тем же путем, что и пришел. А на прощание дам тебе один маленький совет, важный для нас обоих.
– И какой же?
Он повернулся ко мне спиной и начал торопливо спускаться по лестнице. Только достигнув следующей площадки, он обернулся.
– Какой совет? – требовательно переспросил я, уже ощущая запах Доры.
– Оставь Дору в покое. Передай ее дела под контроль адвокатов. Уезжай отсюда. Нам с тобой необходимо обсудить гораздо более важные вещи. А все эти проблемы лишь отвлекают от главного.
Стуча каблуками, он сбежал вниз и вышел через боковую дверь. Я слышал, как она открылась и захлопнулась за ним.
И в тот же момент от середины здания послышались шаги Доры. Она воспользовалась тем же входом, что и я, и теперь шла по коридору.
Дора что-то тихо напевала – точнее, я бы сказал, мурлыкала себе под нос. Я вдруг отчетливо ощутил запах менструальной крови – у нее были месячные. Этот сводящий с ума аромат мгновенно нарисовал в моем воображении соблазнительную картину: я представил, что ко мне приближается ребенок.
Я скользнул в тень коридора, чтобы Дора не увидела меня, когда будет проходить мимо, поднимаясь к себе на третий этаж. Она не должна знать о моем присутствии.
Она взбегала наверх, перепрыгивая через ступеньки. На ней было симпатичное свободное платье из цветастого хлопка, старомодного покроя, с длинными, отделанными белым кружевом рукавами; за плечами висел рюкзак.
Уже повернув с площадки на следующий марш ступеней, Дора вдруг резко остановилась и повернулась в мою сторону. Я застыл. Она не могла видеть меня в такой темноте.
Тем не менее она направилась прямо ко мне и протянула руку, нащупывая что-то на стене. Выключатель! Обыкновенный пластмассовый выключатель! И вдруг над моей головой вспыхнула лампочка.
Представьте себе картину: перед ней внезапно возник непрошеный гость – светловолосый молодой человек в черном шерстяном пальто и таких же брюках, глаза которого прятались за фиолетовыми стеклами очков! Хорошо еще, что стекла к тому времени были уже совершенно чистыми и на них не осталось следов крови ее отца.
Я исчез.
То есть я проскочил мимо нее с такой скоростью, что она даже не успела заметить мое движение. Я скользнул, задев ее словно дуновение легкого ветерка. И все. Преодолев два лестничных марша, я сквозь открытую дверь проник в окутанное тьмой помещение над часовней – не то мансарду, не то чердак. Одно из двух имевшихся там окон было разбито – прекрасный путь для отступления. Однако я остановился. Потом направился в самый угол, сел и скорчился там, подтянув колени к подбородку и устремив взгляд в сторону расположенной как раз напротив двери, которой только что воспользовался.
Ни криков, ни истерики – ничего. Она не помчалась с воплями прочь, не позвала на помощь, не включила сигнал тревоги. Какое спокойное бесстрашие перед лицом вторгнувшегося в ее жилище незнакомца! А что может быть страшнее для одинокой женщины, чем встреча с вампиром? Она для нее столь же опасна, как и для любого крепкого молодого мужчины.
Я вдруг услышал стук собственных зубов. Сжав правую руку в кулак, я крепко обхватил его ладонью левой. Ты, преследующий меня повсюду! Будь ты дьявол или человек, или черт знает кто еще, какое право ты имеешь требовать, чтобы я не разговаривал с Дорой? Что это еще за номера? Я и не собирался даже заговаривать с ней. Роджер, что же мне теперь делать? Ведь я и помыслить не мог, что она когда-нибудь увидит меня, тем более вот так!
Я не должен, не должен, не должен был приходить сюда без Дэвида. Мне нужна была опора, свидетель! И разве осмелился бы появиться и приблизиться ко мне этот преследователь, будь рядом Дэвид? О, как я его ненавидел! Я тонул в пучине. И не надеялся на спасение.
Но тогда... Что все это значит? Что именно меня убьет?
Вдруг я осознал, что Дора поднимается по лестнице. Она шла очень медленно и почти неслышно. Ни один смертный не уловил бы ее шагов. У нее в руке был электрический фонарик, которого я прежде не заметил. Луч его скользнул в открытую дверь и пробежался по балкам с внутренней стороны крыши.
Дора вошла в мансарду и выключила фонарик. Потом внимательно осмотрелась. Отблески уличного света, проникавшего сквозь круглые окна, играли в ее глазах. Фонари были совсем рядом с домом и позволяли ей достаточно отчетливо видеть помещение.
Наконец она заметила в углу меня.
– Почему вы так испуганы? – спросила она успокаивающим тоном.
Я еще теснее забился в угол, обхватив руками согнутые в коленях и плотно прижатые к телу ноги, и несвязно забормотал:
– Я... Я... Простите меня... Боюсь... Боюсь, что испугал вас. Мне очень неловко, что я доставил вам беспокойство... Это непростительно с моей стороны...
Она бесстрашно шагнула в мою сторону. Ее аромат, подобно медленно испаряющимся благовониям, постепенно наполнял воздух.
В своем цветастом платье с кружевными манжетами она казалась удивительно высокой, стройной и гибкой. Короткие черные волосы шапочкой покрывали голову и завивались у самых щек. Высокие скулы особенно четко выделялись в полумраке. Красивой формы рот оставался спокойным, не искаженным никакими эмоциями.
Большие темные глаза заставили меня вспомнить Роджера. Их пристальный взгляд был поистине завораживающим. Таким взглядом можно остановить и пригвоздить к месту даже хищного зверя.