— Я не утверждаю, что ты его отец, — ответила она Чезаре. — Письмо тебе написал мой дед.
— Но если он так сказал… — начал Чезаре.
Луиза прервала его:
— Полагаю, тебе нужно об этом забыть. Оливеру не нужен сомневающийся отец, который его не хочет. А я не собираюсь требовать у тебя признать отцовство. Я не для этого приехала на Сицилию. От тебя мне нужно лишь разрешение на захоронение праха бабушки и дедушки на кладбище церкви Святой Марии.
— Но ты уверена, что родила его от меня?
Зачем он мучает ее? Ведь она только что сказала, что не имеет к Чезаре никаких претензий.
— Единственный человек, с которым я буду обсуждать отцовство Оливера, — это сам Оливер. Это произойдет, когда он будет достаточно взрослым, чтобы смириться со сложившимися обстоятельствами.
— Не проще ли сделать анализ ДНК? — спросил Чезаре.
— Зачем? По-твоему, именно я должна была предложить сделать анализ? Его результаты принесут пользу тебе, а не Олли. Ты, очевидно, вполне уверен, что ребенок не твой.
— Я вполне уверен, что не позволю ребенку, который может оказаться моим, думать, будто я его бросил.
— Я не собираюсь заставлять моего сына делать анализ только ради того, чтобы ты успокоился. На твоем месте я бы просто призналась в нежелании воспитывать сына. Оливер — только мой ребенок.
— По заявлению его покойного прадеда он является и моим. Если это так, то я несу за него ответственность и не стану ее игнорировать. Оливеру не придется расстраиваться или беспокоиться, потому что анализ — достаточно простая процедура. Он даже не поймет, что происходит. У него просто возьмут слюну.
— Нет. — Луиза уже паниковала.
— Ты говорила, как для тебя важно похоронить прах твоих бабушки и дедушки. А мне важно узнать, в самом ли деле Оливер мой сын.
— Это шантаж, — обвиняющее произнесла она. — Ты думаешь, я захочу, чтобы у моего сына был отец, который шантажом добивается своего?
— Я имею полное право знать правду. Твой дед, очевидно, тоже так думал и полагал, что я нужен мальчику. Он сообщил о моем отцовстве не ради того, чтобы Оливер получил деньги и статус, а ради того, чтобы я присутствовал в его жизни. Ты профессиональный психолог, неужели ты готова лишить счастья собственного сына?
— Да тут и лишаться нечего! Он только узнает, что является незаконнорожденным сыном человека, который позволил публично опозорить его мать. Человека, который, без сомнения, надеется на то, что анализ ДНК окажется отрицательным. Даже если ты признаешь Оливера, он еще сильнее будет чувствовать себя ущербным. Обязательно найдется кто-нибудь и здесь, и в Лондоне, кто станет смотреть на него свысока, как на приблудного. Мой сын не будет расплачиваться за мои грехи.
— Ты выносишь суждения, которые не имеют юридической силы. Если выяснится, что Оливер мой сын, то мы снова вернемся к нашему разговору. Но сейчас ты должна понять только одно: я намерен узнать правду о его происхождении.
Луиза понимала, что Чезаре не шутит и обязательно добьется своего. Может быть, лучше сразу согласиться на проведение анализа ДНК?
Она заговорила. Голос ее был хриплым от волнения и гнева.
— Если я соглашусь, то хочу получить гарантии, что ты никогда не сообщишь моему сыну о результатах. Либо ты сделаешь это только с моего разрешения и в моем присутствии.
Чезаре был вынужден признать, что Луиза — очень заботливая мать.
— Хорошо, — подтвердил он. В конце концов, Чезаре меньше всего хотел расстроить мальчика или навредить ему. Прежде чем Луиза озвучила дальнейшие условия, он непринужденно прибавил: — Я все сделаю сам. Как только я получу результаты…
— Не проще ли забыть о письме моего деда? — вставила Луиза, предпринимая последнюю отчаянную попытку повлиять на ситуацию.
Она обещала, что не будет судиться с Чезаре и требовать от него признать отцовство. Но сейчас, когда ее голос дрожал от страха, она злилась на Чезаре и презирала себя.
— Это невозможно, — ответил ей Чезаре.
— Билли выиграл только потому, что его отец наблюдал за ним и подсказывал ему, — жаловался Оливер, потерпев поражение в теннисном матче.
Луиза забрала его из детского клуба и повела ужинать в ресторан.
Она поборола желание обнять и утешить сына. Он считал себя слишком взрослым, чтобы ласкаться к матери. У нее из головы не выходил разговор с Чезаре и его требование сделать анализ ДНК.
Луиза тихонько вздохнула, когда Оливер потянулся к компьютерной игре, и покачала головой:
— Нет, сначала поужинай, Олли. Ты знаешь правила.
— Почему нельзя? — спросил он. — Билли и его отец играют за ужином.
Луиза снова вздохнула и посмотрела туда, где за столиком, склонив головы над небольшим монитором, сидели Билли и его отец.
Чезаре стоял в портретной галерее родового замка Кастелло и рассматривал изображения своих предков. У всех Фальконари рождались сыновья. Отец Чезаре в преклонном возрасте повторно женился на аристократке из Рима, и в результате этого брака на свет появился Чезаре. Оба родителя погибли во время прогулки на паруснике, когда мальчику было шесть лет. С раннего детства Чезаре внушали, что он обязан жениться и произвести на свет очередного наследника Фальконари.
«Таков наш долг перед предками и подданными», — говорил ему отец.
Сейчас Чезаре тридцать один год. Его холостяцкое положение уже стало поводом для сильного беспокойства старейшин Народного совета и мэров коммун провинции. После расставания с Луизой, с которой он впервые в жизни потерял над собой контроль, Чезаре долгое время избегал связей. Он просто боялся снова впасть в безумие. Но вскоре обнаружилось, что даже с самыми красивыми и чувственными женщинами он оставался на удивление холодным. Эмоции его были в узде, в душе образовалась непонятная пустота, и ничто не могло заполнить ее.
Чезаре понимал, что избегает брака из-за Луизы, так как ни одна женщина, кроме нее, не сумела пробудить в нем такие сильные чувства и желания.
Он подошел к собственному портрету, написанному, когда ему был двадцать один год. Последние шесть лет Чезаре привык к мысли, что станет последним Фальконари. Он уже смирился с этим, как вдруг получил письмо от деда Луизы, в котором тот сообщал, что у него есть сын.
Сердце Чезаре тяжело колотилось в груди от внезапных и сильных эмоций. Сын. Его плоть и кровь. Он навсегда связан с этим мальчиком, и невозможно вообразить, что не полюбит его. Чезаре никогда не понимал, по каким причинам отец Луи зы отвергает дочь и всячески пытается обидеть ее. Настоящий отец не может так небрежно относиться к собственному ребенку. Чезаре обязательно станет хорошим отцом, если окажется, что Оливер — его сын. Он очень хотел, чтобы мальчик действительно был рожден от него.