Сэм расстелил на земле одеяла, отвергнув помощь горничной, усадил ее спиной к дереву и сам сел рядом, глядя на бурлящие воды Гудзона. Джером подполз ближе, лихорадочно подыскивая строчку для заголовка, .невдалеке стоял крупный валун. Ньютон укрылся в его тени, вытащил подслушивающее устройство и бесшумную фотокамеру – лучший друг папарацци. Подключи ее к ноутбуку – и можно пересылать кадры в любую точку земного шара.
– …даже не смотришь на меня,– донесся голос Сэма, усиленный параболиком.– Я что, тебе больше не друг?
– Вовсе нет,– ответила негритянка.– Я ценю твою помощь и защиту, но раз ты мне не муж, Сэм Даффи, какой с тебя спрос? Я же сказала: мне все равно, где ты и с кем ты. Так что забудь. Все нормально.
– А мне не все равно, Мэгги.
Что это? Джером заволновался. Интрижка между Сэмом и горничной? Если она ждет ребенка от него, придется начинать все сначала. На всякий случай Ньютон записал ее имя в блокнот.
Некоторое время они молчали, потом Сэм произнес:
– Тебе нужно больше лежать, как сказал Феликс. По крайней мере, расскажи ему о цветовых пятнах. Вдруг это какой-то симптом?
Женщина фыркнула.
– Чтобы он обколол меня лекарствами, а ребенок страдал? Или заставил анализы сдавать по десятому кругу? Я и так чувствую себя подушечкой для булавок. Томография ничего не выявила, неврологический тест – тоже. У меня нет токсемии. Давление упало. А Феликс целых два дня продержал меня в Ньякской больнице и еще четыре – на койке, как хворую!.. В Ньяк я с ним больше не поеду. Нечего мне там делать.
«Все сходится,– подумал Ньютон.– Раз Феликс так о ней печется, значит, ребенок точно не от швейцара».
– Он говорит, у тебя преэклампсия,– возразил Сэм.
– Ничего подобного. Я об этом читала еще до того, как забеременеть. Он сам не знает, что со мной.
– По его словам, во время припадка ребенок может испытывать кислородное голодание.
– Не обязательно. В больнице сказали, со мной все в порядке. Знаю я, почему мне привиделось. Только Феликс и слушать не хочет, прямо как ты.
Сэм, казалось, отчаялся ее разубедить.
– В Библии ничего не говорится о том, что Марии мерещились пятна.
– У нее были видения, Сэм. И у меня почти то же, только с цветами.
Он взял ее за руку и не отпускал, как она ни пыталась отстраниться.
– Мэгги, я тоже читал кое-что. Это называется зрительные расстройства при сенсорных пароксизмах. Они-то и предшествуют приступам, во время которых ты отключаешься и тут же забываешь, что с тобой произошло. В них нет ничего сверхъестественного. Феликс должен знать обо всем, и если ты ему не скажешь, это сделаю я.
– Только попробуй, и я потребую, чтобы тебя выставили вон. Ты знаешь, на что я способна, Сэм Даффи, Тогда можешь ко мне больше не подходить.
Они снова замолчали. Тем временем Джером снимал Сэма, который стоял и смотрел на реку.
Долго пришлось ему ждать, но в конце концов горничная сменила гнев на милость.
– Ладно, Сэм, я пошутила. Иди, посиди со мной.
Так он и сделал.
– Знаешь, Мэгги, сил нет молчать. Не хочешь слушать, а я все равно расскажу.– Он всплеснул руками в порыве отчаяния.– Что поделаешь, я не святоша и никогда им не был. Всю жизнь обходиться без секса, как ты,– это выше моих сил.
– Стоп,– прошептал Джером самому себе.
Затем он схватил блокнот и начал строчить под наплывом свежих идей. Она – девственница! Невероятно! Что за весть, что за удача! Лучше и быть не могло! Теперь он нашел заголовок, который встряхнет мир: «Черная Богородица».
Горничная ответила:
– Сэм, никто тебя не заставляет без него обходиться.
– Знаю. А почему ты не спрашиваешь, что меня держало здесь всю неделю?
Она посмотрела на него с искрой интереса во взгляде.
– Только не говори, что ты завязал.
– Именно так: я завязал.
– Быть не может, Сэм! Зачем?
– По личным причинам. Короче говоря, Браун прислал ко мне женщину… я о ней как-то рассказывал…
– Которая твоя копия в юбке? – выпалила Мэгги.
– …голую женщину, чтобы уговорить меня остаться.
– Подробности держи при себе. И не пытайся меня убедить, что она тебя изнасиловала,– все равно не поверю. Да и не мое это дело – знать, кто и как!
Некоторое время Сэм лежал на одеяле, глядя на облака, потом произнес:
– Ты права, она меня не насиловала. Но когда-нибудь, после рождения ребенка, я надеюсь, ты позволишь мне быть к тебе ближе, как тогда. Я все чувствовал. В следующий раз тебе незачем будет себя сдерживать, и тогда ты поймешь, каково это.
Джером замер с карандашом в руке. Сэм, швейцар-ирландец, желает черную горничную?..
Разузнать удалось многое.
Как она успокаивала подругу по телефону. Как Франческа Росси отложила круиз, а ее брат на радостях позвонил в Еврейский музей и заказал копию картины Лессера Ури с пишущей женщиной. Вторую часть диптиха – какого-то человека перед скалой – он решил повесить у себя. Первую картину должны были привезти в самом скором времени. Потом Мэгги спросила, чем Сэм намерен заняться в будущем, как зарабатывать, и добавила, что у нее теперь куча денег и первое время они могут ни о чем не волноваться.
Ага, похоже, Росси платил ей!.. Милая подробность.
Сэм отозвался, что будет последним кретином, если позволит себе взять хоть цент из ее денег.
Так они и болтали, сидя под деревом, радуясь теплому дню. То и дело их руки и ноги соприкасались, но им как будто не было дела до этого, словно брату с сестрой. Очень трогательно.
Под эту незатейливую беседу Джерома Ньютона начало клонить в сон. Дальше можно уже не слушать, решил он. Фотографии у него в кармане, заголовок готов. Ему все известно, на руках снимки. Росси не отвертится: он, Джером, получит разрешение на интервью с настоящей матерью клона и право снимать на родах.
Сюжет уже привлек внимание общественности, оставалось только делать на нем прибыль. Всего за неделю горстки богомольцев выросли до размеров многотысячных толп. Ночами участники митингов разбредались по паркам, лугам и полям со свечами в руках, молясь о грядущем Господе. Властям это стало действовать на нервы. Дошло до того, что в ряде стран для разгона молитвенных сборищ вызвали войска особого назначения. Некий защитник христианского права объявил происходящее пустым спектаклем, поскольку в Библии-де ни слова нет о клонировании. Католицизм и иудаизм пока благоразумно молчали. Ньютон знал, что надолго их не хватит. Что они предпримут, если Иисус на самом деле возродится? Кто будет ходить к ним на проповеди? Кому будет дело до президентов, полиции, судей – самой королевы, явись на землю Сын Божий? Кто пойдет в церковь, если всяк верующий постарается быть ближе к Нему? С каждым вопросом – как сделать жизнь праведной, как молиться, как чествовать Бога – люди обратятся к Христу, а не к священникам. Какие из религий он отвергнет? Вот, что пугало церковников больше всего. Интересно, велит ли новый мессия пополнить церковную казну? Джером усмехнулся. Ему было не жаль их. Сами заслужили – тем, что верили мифам про боженьку.