– Привет!
– Привет, – улыбнулся он.
– Здравствуй, Эван, – сказала Сара, спустившись вслед за мной по лестнице. – Как тебе моя работа? Ну что, принимаешь?
В этот момент я готова была ее убить.
– Определеннопринимаю, – рассмеялся Эван.
– А ты знаком с моими родителями? Анна и Карл.
– Да, конечно.
– Эмма, желаю тебе хорошо провести время. – Анна поцеловала меня на прощание. – Выглядишь ослепительно.
– Спасибо, – покраснев, ответила я.
– Эван, увидимся у Джейка, – бросила Сара. – Если мы приедем раньше, то позвоню тебе на сотовый.
– Готова? – спросил меня Эван.
– Конечно.
Мы еще раз попрощались и вышли из дома.
– Ты действительно сегодня просто неотразима, – сказал Эван, когда мы уже сидели в машине.
– Спасибо, – еле слышно пролепетала я.
– Ты что, стесняешься?
– Вовсе нет, – отрывисто рассмеялась я.
Эван подхватил мой смех, тем самым немного сняв возникшее напряжение.
– Ну что ж, я не собираюсь тебя слишком долго мучить. Быстренько отведем номер – и все дела, – заявил он, отъезжая от Сариного дома.
– Но хочу тебя предупредить. Эти туфли, честно говоря, меня уже достали. А вдруг я упаду и разобью что-нибудь очень ценное?
– Тогда постараюсь проследить, чтобы ты держалась подальше от бьющихся предметов.
– А еще лучше, если можно было бы отсидеться где-нибудь в укромном уголке.
– Это вряд ли. Боюсь, во время коктейля особого выбора у нас не будет.
– Чего-чего? – переспросила я, сразу же смутившись, что не знаю таких вещей.
– Прости, я забыл, что ты у нас дебютантка. Значит, так. Сперва мы должны встретиться с моими родителями. Они нас будут ждать, чтобы всем вместе войти в дом.
– Надеюсь, твои родители знают, что я буду? – Мне вдруг стало страшно, что меня никто не ждет.
– Да, знают. Возможно, тебя представят гостям как мою девушку. Я постоянно объясняю, что это не так, но… – вздохнул он. – В любом случае, заранее прошу меня извинить.
– Все нормально, – густо покраснев, прошептала я.
– Хозяева вечера, мистер Джейкобс и его жена, будут приветствовать гостей в дверях. Полагаю, приглашены человек двадцать, не больше. Словом, все не так уж страшно.
Только двадцать человек? Значит, придется запомнить и сразу забыть двадцать имен, пожать двадцать рук, а еще поболтать с каждым ни о чем. Ужас!
А Эван между тем продолжал рассказывать, как будет проходить вечер, и знакомить меня с правилами этикета.
– Надеюсь, что найду предлог смыться сразу после обеда. Скажу, что опаздываем на шоу или типа того. Ты только кивай и поддакивай. Ну что, договорились?
– Договорились.
Похоже, меня ждет не просто обед и непринужденная беседа, а серьезное мероприятие. И я прекрасно понимала, что сегодня получу возможность прикоснуться к совсем другому миру, в котором мне вряд ли найдется место.
– Я очень благодарен тебе за то, что ты это делаешь ради меня, – повернулся ко мне Эван. – Я теперь и правда твой должник.
– Думаю, мы квиты.
– Посмотрим, как ты запоешь, когда мы уйдем.
Через несколько минут Эван остановил машину за стоявшим на обочине большим черным «мерседесом». Наверное, это был автомобиль его родителей, потому что не успели мы подъехать, как «мерседес» вырулил на проезжую часть, словно только нас и ждал. Мы свернули на подъездную дорожку, видневшуюся за гостеприимно распахнутыми коваными воротами на высоких столбах. Вдоль дорожки, которая вела к белому каменному особняку, стояли старинные фонари.
Фасад здания сиял огнями, отчего оно казалось еще более величественным. Дом был двухэтажным, с ярко освещенными сводчатыми окнами по всему периметру. Спереди особняк обрамляла идеально подстриженная живая изгородь, перед которой раскинулась лужайка, приподнятая над подъездной дорожкой каменной стенкой.
Я судорожно сглотнула, от всего этого великолепия у меня закружилась голова. Поняв, что оказалась даже не в другом мире, а в другом измерении, я нервно посмотрела на Эвана.
– Расслабься, – улыбнулся он. – Все пройдет очень быстро. Ты даже и не заметишь.
Мы остановились на боковой дорожке, где нас приветствовал какой-то человек в черном пиджаке и галстуке-бабочке.
Эван наклонился ко мне и сказал:
– Оставайся в машине. Я помогу тебе выйти.
Я оцепенела. Что-что, а выходить мне совсем не хотелось.
Потом Эван обошел машину, открыл дверь с моей стороны и протянул мне руку. Наверное, при обычных обстоятельствах я посмотрела бы на него как на сумасшедшего, но сейчас, в этих ужасных туфлях на высоком каблуке, я была ему даже благодарна. Родители Эвана уже ждали нас у подножия лестницы.
У его матери были коротко стриженные белокурые волосы, ярко-голубые глаза, тонкие черты лица. Очень худая, почти хрупкая, она куталась в меховое манто, а такого количества бриллиантов на одном человеке я еще в жизни не видела. В руках она сжимала блестящую черную сумочку.
Мистер Мэтьюс оказался представительным мужчиной с худым лицом, очень высоким, даже повыше Эвана, но удивительно на него похожим. У обоих были светло-каштановые волосы и серо-голубые глаза. Из-под его распахнутого длинного черного пальто виднелся смокинг.
Я сделала глубокий вдох и подошла к ним. Пока Эван нас знакомил, я изо всех сил старалась приветливо улыбаться.
– Вивьен и Стюарт Мэтьюс, а это… – начал Эван.
– Эмили Томас, – перебила его Вивьен, протягивая мне руку.
Я попыталась скрыть свое потрясение. Женщина, которую я видела впервые в жизни, назвала меня Эмили!
– Очень рада, – пожала я ее изящную руку.
Стюарт как стоял, так и остался стоять. Он не сделал даже попытки познакомиться, уж не говоря о том, чтобы пожать мне руку.
– Ну разве она не прелесть?! – окинула меня благосклонным взглядом Вивьен. – Эван еще никогда не показывал нам своих девушек.
Я примерно этого и ожидала, но после ее слов у меня вдруг екнуло сердце, а лицо залилось краской.
– Мама, ты же видела Бет. Ты что, забыла? – недовольно произнес Эван.
– Может, секунду, не больше, так как вы куда-то убегали, – парировала она. – В любом случае, Эмили, приятно познакомиться. Ну что, пройдем в дом?
Она была настолько утонченной и элегантной, что на ее фоне я почувствовала себя неуклюжей деревенщиной. Когда мы начали подниматься по широкой каменной лестнице, я испуганно посмотрела на Эвана. Нам надо было подняться всего на три ступени, но мне показалось, что мы шли целую вечность.